Ромашка была такой же незрелой, как Лерка, но не столь красивой. Она одевалась в нелепые розовые и желтые одежки, какие-то детские, как казалось Андрею: распашонки, короткие юбки поверх рейтуз, подтяжки, которые она носила с майками. Ему было бы неловко появиться с ней на людях. Он старался не думать, в каком виде явится Ромашка на свидание, удивляясь своей озабоченности подобными мелочами. Он репетировал про себя вопросы, которые собирался ей задать. Вопросы о любовнике своей жены. Если он узнает, кто этот тип, тогда… Андрею было не совсем ясно, что «тогда», но он сказал себе, что решать вопросы будет по очереди и, получив ответ на один, думать над следующим.
Ромашка опоздала на двадцать минут. Приплыла, как мечта, в розовом лакированном коротком плащике и такой же шляпке с полями на своей крошечной головке микроцефала. «Мне ликер», – сказала вместо приветствия, плюхаясь на стул напротив Андрея.
– Как жизнь? – спросил он, чувствуя себя не в своей тарелке под пытливым взглядом ее непропорционально больших навыкате водянистых глаз. Ромашка из-за незаметной косинки в правом глазу всегда казалась слегка пьяной или «подкуренной».
– Как в сказке, – ответила она без улыбки, не обнаруживая ни малейшего желания изображать заинтересованность беседой. «Тебе надо, – казалось, говорил ее независимый вид, – ты и старайся!»
«Дрянь! – подумал Андрей. – Я взял тебя на работу, я твой хозяин. Неблагодарная скотина!»
Видимо, она почувствовала его настроение. Пригубила ликер, облизнулась и выдавила из себя:
– Как там Лерка? Я звонила, мобильник не отвечает. Выключилась подруга, кайф ловит. – Последняя фраза прозвучала двусмысленно. – А знаешь, я с ней ехать набивалась. Люблю Севастополь, мужики там классные, офицерики морские…
– Она оставила мобильник дома, – сказал Андрей.
Лерка действительно оставила телефон в спальне на тумбочке, видимо забыла.
– А-а-а… – протянула Ромашка. – А я звоню, звоню… Телефончик дашь?
Она со всеми была на «ты», что безмерно раздражало Андрея, но поставить ее на место он не решался – подруга жены все-таки.
– Можно, – он был готов к такой просьбе. – Завтра перезвоню, нет с собой.
– Не помнишь телефона собственного дома? Ну, мэн, ты даешь!
После «мэна» ему захотелось уйти, не прощаясь. Вместо этого он сказал небрежно:
– А что тебе помешало поехать с Леркой?
Ромашка пожала плечами, быстро взглянула на Андрея, словно сомневаясь, сказать или промолчать.
– Да так как-то… – протянула.
– Дела? – поддразнил он.
– Да нет, делов-то особых и не было…
Она снова взглянула на Андрея, криво усмехнулась, и тот понял, что не все чисто с отъездом жены. От мысли, что Ромашка в курсе Леркиных подпольных планов и знает, что та не уехала в Крым, его бросило в жар.
«Не может быть, – одернул он себя. – Зачем тогда спрашивает телефон? Издевается? Нет, Ромашка – дура, такие иезуитские штучки ей не по зубам», – решил он наконец.
– А все-таки?
– Даже не знаю, – неохотно сказала Ромашка. Решила, видимо, не продавать подругу.
– Поссорились? – настаивал Андрей.
– Нет, – бросила Ромашка. Лицо у нее стало обиженным.
– Она уехала… не одна? – вдруг догадался Андрей.
Ромашкин взгляд блеснул торжеством, она пожала плечами и промолчала. Ее молчание было достаточно красноречивым. Умница – и подругу заложила, и ни словечка лишнего не сказала.
– С кем? – спросил Андрей и по ее виду понял, что поспешил. Лицо ее стало замкнутым. Она мелкими глотками пила свой ликер, не глядя на Андрея.
«Черт! – подумал он. – Сорвалось!»
– Ромашка, – сказал он мягко и, делая усилие над собой, взял ее руку, – ты мне как родная, ты все знаешь обо мне и Лерке… Что с ней происходит? Она очень переменилась…
Это был льстящий самолюбию Ромашки крик о помощи. Она посмотрела на Андрея долгим взглядом, отвела глаза.
– Хочешь еще ликера?
Она мотнула головой – нет. В глаза Андрею не смотрела. Наступила тишина. Андрей не знал, как заставить ее сказать больше.
– Спасибо за ликер, мне пора.
Ромашка резко поднялась из-за стола, схватила сумочку и быстро пошла из зала. Андрей остался, чувствуя недовольство собой и разочарование. Ему удалось узнать лишь одно – у жены был любовник. Что и требовалось доказать.
Как они оказались на даче, что побудило его… убить, как Лерка, такая чуткая, не почувствовала опасности… Вопросы без ответов.
Вечером позвонил Тепа, напросился ночевать. Поссорился с женой.
– Ты у нас временно холостяк, – сказал он завистливо.
– Приезжай, – коротко ответил Андрей.
Тепа приехал мокрый, замерзший.
– Ну и погодка, – пробормотал, стаскивая в прихожей тяжелый плащ и бросая его на пол. – Давай вмажем, Андрюха? Жизнь моя пропащая!
– Если бы только ты знал, как меня достали эти бабы! – Тепа смотрел на Андрея быстро пьянеющими глазами. Влажные от дождя волосы печально повисли. – Во! – Он провел ребром ладони по горлу.
История Тепы оказалась проста и поучительна. Но, несмотря на простоту, такая история не могла произойти ни с кем другим – это была типично Тепина история.
Его матушка, Зоя Евгеньевна, с возрастом перестала различать лица и узнавала только своих детей – Тепу и его сестру Диану. Тепа, воспользовавшись ее недугом, стал приводить к ней разных женщин под видом своей жены Стеллы. Он заваривал чай на скорую руку, они сидели за столом минут пять, а потом удалялись в родительскую спальню, оставив старую даму наедине с большой чашкой чаю и коробкой шоколадных конфет, до которых она была большая охотница.
Сегодня вечером, когда он пришел к матушке с очередной дамой сердца, черт, как назло, принес сестрицу Диану. Зоя Евгеньевна поведала ей, что Ленечка и Стеллочка купили конфеты и что они где-то тут. Диана прочно уселась в кресло, налила себе чаю и развлекала маму разговорами, пока преступники не вышли из спальни, после чего последовала немая сцена.
– Эта стерва всегда спешит, – жаловался Тепа, отпивая виски из стакана. – Ей же семейство кормить надо каждые полчаса. А тут расселась… конфеты, чай… Видел бы ты ее улыбочку! Мерзкая, развратная улыбочка! Мы стоим, как идиоты. А она говорит, вы тут, Ленечка и Стеллочка, развлекайте мамочку дальше, а мне к семье пора! Представляешь, ей к семье пора! Подхватила сумки, и ходу. Ну, не сука?
Андрей рассмеялся. Как ни тяжело ему было, он оценил Тепину историю. Она была хороша. Как, впрочем, и все его истории.
– И сразу же Стелке позвонила. Прихожу домой, цветы купил, а она меня уже поджидает! Даже дверь не открыла, представляешь? Не подумала о том, что я сейчас развернусь и снова по бабам. Сами толкают, а потом визг!