Андрей почувствовал желание ударить Федора. Даже кулаки сжал.
– Не советую, – предупредил тот небрежно. – Я вас побью. Я моложе и сильнее. И в юности занимался карате. А вы… – он запнулся. – Вы… разберитесь со своей жизнью… она у вас одна. Вы запутали себя, эту женщину… Я бы вас не простил. Ненавижу ложь.
– Зачем ему понадобилось убивать Валерию?
– Он сделал так, чтобы все думали, что это вам нужно. И алиби у вас нет. Речицкий скажет, что никогда вам не звонил. Вы снова попали в ту же ситуацию, что и три недели назад. Все повторяется сначала. Элеонора расскажет, как плохо вы жили. И жена Сырникова покажет всем желающим фотографии. Вы убили жену из ревности, Андрей Николаевич, а также ее подругу Рамону – за то, что она много знала. Алису на вас, пожалуй, не повесят, никто вас не свяжет с ней. Но и двух достаточно. А он чист и прекраснодушен. И никто никогда не догадается, кто такой святой Джон с двумя нулями. Никто, кроме скромного преподавателя философии…
– Зачем ему убивать? – повторил Андрей.
– У него есть на то причина. Причем весомее, чем у вас – «Бородавки святого Джона». Ему есть что терять. И поэтому из двоих подозреваемых я ставлю на него. Он убирал свидетелей. У меня тоже есть свидетель, извините за каламбур. Неудавшаяся жертва. Молодой человек по имени Кристина, который открыл мне душу. Сейчас он подъедет для опознания, я звонил ему. Если не заблудится. Или не сбежит. С ним, кстати, приключилась интереснейшая история. Он встретил женщину… Это не то, что вы подумали, Андрей Николаевич. Эта женщина была, несомненно, его ангелом-спасителем. Накануне он приснился ей в образе собаки. После встречи с ней Кристина пересмотрел всю свою прошлую жизнь и понял, что жил неправильно. Теперь он подумывает о монастыре. Но это так… к слову. Я вас познакомлю. Кстати, ваш химик-фармацевт с редкой фамилией Гупало, как он? Жив еще?
– Взял отпуск. Жена принесла заявление, – пробормотал Андрей.
– Сбежал. Разумно. Весьма разумно.
Федор раздражал Андрея дурацким многословием и многозначительностью.
– Послушайте, – сказал он, – может, объясните, что происходит? Я знаю, что вел себя, как последний… дурак. – Федор одобрительно кивнул. – Но…
– Если бы не я, вам бы не выпутаться, – высокомерно заявил Алексеев.
Крыть было нечем. Философ оказался кругом прав.
– Но… я не понимаю… – снова вырвалось у Андрея.
– Сейчас объясню, – пообещал Федор. – Только позвоню бывшим коллегам, с вашего позволения.
Даша Семеновна открыла дверь и заохала:
– Никочка, ты? А я уже дни считаю, и с работы звонили, спрашивали. Твоя подружка, голосливая такая, слова не вставишь! Оксанка! Я говорю ей, не волнуйся, явится вовремя, она человек надежный. А она говорит, нашего «Червяка» закрывают! Продают вроде, а нас всех на улицу! Времена-то какие настали, страшно жить!
Петр твой прибегал, интересовался, не звонила ли. Ой, а где вещи? – спохватилась Даша Семеновна. – Под дверью бросила? Неси сюда, а то украдут! Может, чайку? Что-то не видно, что ты с отдыха, похудела, побледнела. Дорога, поди, тяжелая. Сейчас, господи упаси, лучше дома сидеть!
Добрая Даша Семеновна, соскучившись одна, говорила и говорила, задавала вопросы и сама же на них отвечала. Покопавшись в ящике стола на кухне, она протянула Веронике ключ.
– Вот, в целости и сохранности. Я и цветы поливала, и Машку кормила. Разбаловала ты ее, мяса требует. Ее мясом кормить – никаких денег не хватит. А Петр твой хороший, душевный. Продукты принес и деньги не взял, не посчитался. Только мельтешит дюже. Так и вьется, аж в глазах темно. И не мухоблуд какой, приличный человек. Я его чаем угощала. Пять чашек выпил, все рассказывал всякие страсти про природу, как ее морят, и про дырки, забыла, как называются. Может, чайку? – спросила она снова в надежде, что девушка передумает.
– Давайте завтра, Даша Семеновна, – ответила та, кого старуха называла Никочкой. – Устала.
– Ну, давай. Только ничего не неси, ради бога, не трать деньги, я блинов напеку. Сразу после работы, ладно? А у меня радикулит разыгрался, не приведи господь. С кровати сползти не могла. Уже получше стало. Приходи.
…Она вошла в свою квартиру, закрыла за собой дверь. Прислонилась к стене в прихожей, не зажигая свет. Закрыла глаза…
Я вернулась, думала она. Мой дом, моя крепость. Прожив короткую чужую жизнь, я вернулась домой… на круги своя.
Машка вышла из комнаты, ткнулась в ноги. Задрала голову и мяукнула беззвучно. Вероника взяла ее на руки. Круглая теплая кошачья голова ткнулась ей в лицо, послышалось оглушительное мурлыканье.
Оксана сказала, что «Червяка» закрывают, вспомнила Вероника. Значит, все-таки правда. Слухи о закрытии их магазина бродили по городу весь последний год, но они все надеялись. «Книжный червь» – самый большой книжный магазин у них в городе, гигант, открытый еще в сорок девятом. Это сколько же ему? Шестьдесят два… больше! Правда, тогда он назывался иначе. Не устоял, не пережил, бедняга, эпохи продвинутых технологий и слабого менеджмента. Жаль…
Мысли ее снова вернулись к событиям последних дней. Она раздевалась по дороге в ванную, роняя вещи на пол. Долго стояла под душем с закрытыми глазами. Обида, недоумение, стыд оттого, что ее обманули зачем-то… подло воспользовавшись ее беспомощным состоянием. Отобрали ее жизнь и подсунули взамен другую. Она вспомнила, как Андрей избегал ее вначале, как она пыталась угодить ему, готовила завтраки… Вероника застонала. Лицо горело, как будто ей надавали пощечин. Зачем он это сделал? Зачем он выдал ее за убитую жену? Оглио задал ей тот же вопрос – зачем Андрей это сделал? На что он рассчитывал?
– Подумайте, Валерия, – сказал Оглио, – вы ведь неглупый человек, зачем?
Это имело смысл лишь в одном случае – если он убил жену и собирался убить ее, Веронику, тоже. Для всех его жена умерла бы не шестнадцатого октября, а спустя месяц, находять в депрессии. И никто бы никогда не узнал, что в могиле Валерии Павловны лежит другая женщина – Вероника Сергеевна Сторожева. Для всех, кто знал Веронику, она просто исчезла бы. И никто бы не стал ее искать. Разве только Петюша. Она исчезла бы без следа. Мало ли людей исчезает каждый день? Она закрыла лицо руками и заплакала.
Даже те двое в тамбуре, что рвали сумку у нее из рук, а потом, испугавшись, столкнули ее в холодную страшную дыру под колеса, были менее виновны. Андрей убийца, они же – всего-навсего одуревшие от водки хулиганы…
Вечером прибежал Петруша-Петюша, Петр Адамович Вижук, старинный приятель Вероники. Всякий, кто сталкивался с Петром Адамовичем, испытывал сильное желание ударить его по голове тяжелым и тупым предметом уже через пять минут после знакомства. При этом глубоко его уважая. Друзья звали его Петюшей, и был он действительно замечательным человеком, бессребреником, готовым снять с себя последнюю рубашку на нужды человечества. А также лидером местной партии «зеленых», преданным делу борьбы за здоровую окружающую среду и вдобавок вегетарианцем. Жена Петюши бросила его через месяц после свадьбы, что никого не удивило. Удивительным было то, что она вообще согласилась выйти за него. С тех пор – уже около десяти лет – Петюша холост и безнадежно влюблен в Веронику, соратницу по партии.