– А почему у портье? – удивилась баба Надя. – Я на кухню схожу.
– И не думайте! – насмешливо возразил Мусин. – В приличных отелях все решается звонком совсем не на кухню. Никто по поварам, официанткам не бегает. Все – звонят. Вся информация только через администратора гостиницы или через портье.
– Ну, как скажешь, – покладисто согласилась баба Надя и вернулась к остаткам супа.
На этот раз в гроте за стойкой регистрации стояла румяная девушка с толстенной косой до пояса и звали ее Зоя.
Надежда Прохоровна уверенно подошла к деревянной конторке, положила на нее руки и заговорила вкрадчиво:
– Скажите-ка мне, Зоенька. А все ли отдыхающие сегодня обедали в ресторане? Может быть, кто-то заказывал обед в номер?
Девушка подняла ровные собольи брови, и баба Надя добавила:
– Вы можете для меня это узнать?.. Или на кухне лучше спросить?
Голубые глазки Зои сощурились, сосредоточились на потолке.
– Кажется, да. Точно, да. Звонила дама из корпуса Б и просила…
Что там просила дама из корпуса Б, Надежда Прохоровна так и не узнала.
– Какие-то проблемы, Зоя?
Отдыхающая Губкина оглянулась: за ее спиной, сверкая серьгами и кулоном, стояла давешняя императрица, так не вовремя оставившая трон под пальмами.
– Да вот, Зинаида Федоровна, – засмущалась, залепетала порозовевшая Зоечка, – спрашивают, кто обед в номер заказывал…
Подкрашенные губы царственной Зинаиды собрались в куриную гузку, вытянулись вперед; стылые глаза воткнулись в бабу Надю буравчиками голубых сосулек.
Мусин, все это время крутившийся неподалеку, нырнул было в окружающие оранжерейные дебри, но был пригвожден к месту следующим залпом всевидящих сосулек. Вероятно, не так давно и по этому же поводу он обращался сюда и был императрицей услышан.
– У вас какие-то проблемы? – переадресовала вопрос гостям ледяная Зинаида. – Вы кого-то ищете?
Кого искала баба Надя, ответить было трудно. Ирина наверняка прописана здесь под чужим именем, и даже, как она выглядит, достоверно описать невозможно.
Пауза затягивалась. Глаза Зинаиды били ледяными пушками. Под этим взглядом немели губы и замерзали мысли.
Надежда Прохоровна махнула рукой и, ничего не говоря, потопала к выходу из корпуса.
Успевший накинуть дубленку Мусин выскочил на крыльцо вперед нее.
– И бывают же такие бабищи, – ворчливо бормотала баба Надя, шагая по спинке плиточной ящерицы. – Посмотрит, как кожу сдерет…
И чего ей со стула вставать приспичило, сидела бы себе под пальмами… Как нам теперь эту женщину из нашего корпуса искать?..
Виталий Викторович был с бабой Надей абсолютно солидарен, тащился сзади и вздыхал тягуче.
…Возле крыльца корпуса Б, перекуривая на свежем воздухе, стояла молодая пара: высокий, спортивного вида мужчина и висящая на его локте, цепко держась за рукав всем маникюром, та самая прелестная кошачья брюнетка.
Виталий Викторович без страха и упрека ринулся вперед.
– Простите, пожалуйста, – проговорил, не много оттирая в сторону Надежду Прохоров ну, – не могли бы вы нам помочь? Сегодня за обедом мы ожидали встретить одну знакомую.
Точнее, приятельницу нашего друга…
Брюнетка отодрала когти от рукава кашемирового полупальто, снизу вверх посмотрела на своего кавалера и смешно наморщила нос.
Виталий Викторович и в самом деле изъяснялся несколько запутанно.
– Мы не знаем, как ее зовут. Точнее, знаем.
Мне говорили, но у меня отвратительная память на имена. Кажется, ее зовут Ирина, фамилию, увы, я запамятовал.
Продолжение, выданное Виталием Викторовичем, в век всеохватной сотовой связи звучало совсем уж странно. «Н-да, – мысленно крякнула Надежда Прохоровна. – Такому фирму доверять – одно разорение! Ничего толком не объяснит…»
Выступив вперед, «тетушка» героя взяла разговор в свои когда-то мозолистые руки:
– Нам сказали, что в этом корпусе некая да мочка живет, она сегодня на обед не вышла. Ее, случайно, не Ирой зовут? Какая она из себя будет?
Брюнетка насмешливо оглядела нелепую парочку – нетерпеливо пританцовывающего с папкой Мусина, Надежду Прохоровну, тоже, надо сказать, мало преуспевшую в расспросах…
– Женщину из корпуса Б случайно зовут Вероникой. Ей хорошо под сорок, два дня она пьет как ломовой извозчик, то есть выглядит соответственно и потому не выходит в люди.
– А-а-а, – разочарованно, дуэтом, протянули баба Надя и Мусин.
– А как выглядит ваша Ира? – уже откровенно веселясь, спросила женщина с кошачьими повадками.
Виталий Викторович поспешно отрапортовал:
– Красивая блондинка. Лет двадцати пяти.
– Ах, двадцати пяти, – пропела чужой возраст насмешница и подняла на молчаливого спутника миндалевидные зеленые глаза. – Сашенька, ты видел здесь красавиц блондинок этого возраста?
Сашенька мотнул подбородком, что, скорее всего, значило – красивая женщина в отеле одна, и та брюнетка, и та моя.
Ситуация полностью перешла в разряд абсурда. Надежда Прохоровна пробормотала «Всего хорошего» и медленно пошла к крыльцу. Виталий Викторович вслед за ней не поторопился. Остался на улице и минут через двадцать, когда «тетушка» уже прилегла отдохнуть поверх покрывала, постучал к ней в дверь.
– Надежда Прохоровна, у меня появилась идея, – сказал, загадочно блестя глазами, от двери.
– Какая? – монотонно поинтересовалась бабушка Губкина, уже начинавшая слегка подремывать.
– Спите, спите, вечером увидите, – многообещающе закончил Маргадон и выскользнул за дверь.
* * *
Какая идея посетила Виталия Викторовича, Надежда Прохоровна узнала только за ужином.
– Дорогие гости! – громогласно прерывая легкий ресторанный шум, сказала высокая шатенка, вставшая в центр зала. В отличие от младшего персонала отеля, сплошь одетого в алые жилеты, дама щеголяла жилеткой черного колера и беджиком с указанием не только имени, но и отчества – Нина Гавриловна. – Сегодня у нашего гостя – Виталия Викторовича Мусина – семейный праздник, и Виталий Викторович, —
Маргадон встал из-за стола и раскланялся во все стороны, – решил отметить этот день с нами. – Нина Гавриловна громко хлопнула в ладоши и звучно возвестила: – Шампанское в зал!
Из всех динамиков ресторана грянул торжественный марш, между столиков заскользили официанты с подносами, уставленными фужерами и бутылками с шампанским.
Отдыхающий народ дружно зааплодировал, и Мусин повторно встал для поклона.
– А какой у вас праздник? – склоняясь к шикарному, как рояль филармонии, Маргадону, негромко поинтересовалась Марина. На ужин она принарядилась в декольтированную обтягивающую кофточку и выглядела аппетитнее, чем фрукты в вазе.