Врата смерти с шипением открылись. Из кабины лифта вырвался черный дым, а на пол, лицом вниз, рухнули два безвольных и будто мертвых тела – Перси и Аннабет.

Хейзел всхлипнула.

– О боги…

Они с Лео бросились вперед, но Клитий поднял руку в жесте, понять который было несложно: «Стоп!» Гигант занес свою огромную чешуйчатую ногу над головой Перси.

Дымовой покров опустился на пол, окружив Аннабет и Перси черным облаком.

– Клитий, вы проиграли! – взорвалась Хейзел. – Отпусти их, или кончишь так же, как Пасифая!

Гигант наклонил голову. Бриллиантовые глаза блеснули. Лежащая у его ног Аннабет забилась, будто через нее прошел разряд электричества. Девушка перевернулась на спину, и из ее рта вырвались клубы черного дыма.

– Я не Пасифая, – произнесла Аннабет не своим голосом – глубоким, как бас-гитара. – Вы еще ничего не выиграли.

– Перестань! – даже за тридцать футов от нее Хейзел чувствовала, что жизненные силы покидают Аннабет, ее пульс замедляется. Как бы Клитий это ни проделывал, заставлять ее говорить за себя было равносильно убийству.

Клитий нажал стопой на голову Перси, заставляя его повернуться лицом вбок.

– Еще трепыхаются, – теперь слова гиганта доносились из уст Перси. – Должно быть, жуткое испытание для смертного тела, возвращение из Тартара. Но вскоре для них все закончится.

Он опять переключился на Аннабет. С ее губ сорвались новые клубы дыма.

– Я свяжу их и доставлю Порфириону в Афины. Для жертв – в самый раз, а большего нам и не надо. Но, к несчастью, это означает, что вы мне больше не нужны.

– Да ну? – буркнул Лео. – Ну что, приятель, может, у тебя и есть дым, зато у меня есть огонь!

Его руки вспыхнули, и он направил в гиганта два столба белого пламени, но дымный покров Клития просто вбирал в себя огонь. Зато от него по пламени, поглощая свет, побежали черные щупальца, скрывшие Лео облаком тьмы.

Юноша упал на колени, схватившись за горло.

– Нет! – Хейзел бросилась к нему, но Гейл на ее плече громко застрекотала, явно указывая не торопиться.

– Ничего не выйдет, – раздался из уст Лео голос Клития. – Ты не понимаешь, Хейзел Левеск. Я поглощаю волшебство. Уничтожаю голос и душу. Ты не сможешь мне помешать.

Черный туман начал распространяться по комнате, вот он уже скрыл Аннабет и Перси и направился к Хейзел.

В ее ушах зазвенело. Ей необходимо было что-то предпринять – но что? Если уж этот черный дым так легко вывел из игры Лео, разве у нее были хоть какие-то шансы?

– О-огонь, – слабым голосом произнесла она, запнувшись. – Огонь ведь должен быть твоей слабостью.

Гигант хмыкнул, воспользовавшись на этот раз голосовыми связками Аннабет.

– Вы так на это рассчитывали, да? Это правда, я не люблю огонь. Но пламя Лео Вальдеса недостаточно мощное, чтобы навредить мне.

Где-то за спиной Хейзел раздался вкрадчивый мелодичный голос:

– А как насчет моего пламени, старый друг?

Гейл возбужденно взвизгнула и, спрыгнув с плеча Хейзел, побежала к входу в зал, где стояла светловолосая женщина в черном платье, вокруг которой клубился Туман.

Гигант отшатнулся и врезался во Врата смерти.

– Ты! – вырвалось изо рта Перси.

– Я, – согласилась Геката и раскинула руки, в которых вспыхнули факелы. – Тысячелетия прошли с тех пор, как я в последний раз сражалась на стороне полубога, но Хейзел Левеск доказала, что она того достойна. Что скажешь, Клитий? Поиграем с огнем?

LXXV. Хейзел

Ударься гигант в поспешное бегство – и Хейзел была бы просто счастлива. Тогда они могли бы спокойно посчитать рабочий день законченным.

Но Клитий ее разочаровал.

Вид вспыхнувших факелов богини будто привел его в чувство. Он, едва не попав по руке Аннабет, топнул ногой, отчего пол содрогнулся. От его тела повалил густой дым, который очень быстро скрыл Аннабет и Перси. Теперь Хейзел видела лишь поблескивающие глаза гиганта.

– Пустая бравада! – ответил Клитий через рот Лео. – Или ты забыла, богиня, что в последнюю нашу встречу ты помогала Геркулесу и Дионису – самым могущественным героям в мире, их обоих ждала божественная судьба. А теперь ты сражаешься за… этих?

Находящийся без сознания Лео скорчился в болезненном спазме.

– Прекрати! – вскрикнула Хейзел.

Она не собиралась ничего делать, просто внутри вспыхнуло острое желание защитить друзей. И, подчинившись ему, Хейзел представила их рядом с собой – точно так же, как она воображала новые туннели в Лабиринте Пасифаи. Лео исчез и тут же появился у ног Хейзел вместе с Перси и Аннабет. Туман заклубился вокруг нее, скользя по камням и укутывая ее друзей. Там, где белый Туман соприкасался с черным дымом Клития, он начинал исходить паром и шипеть, подобно лаве, вытекшей в море.

Лео открыл глаза и судорожно вдохнул.

– Ч… что?..

Аннабет и Перси оставались неподвижны, но Хейзел чувствовала: их сердцебиение усиливается, дыхание успокаивается.

Хорек Гейл на плече Гекаты одобрительно тявкнула.

Богиня сделал шаг вперед, свет пламени от факелов отражался в ее темных глазах.

– Ты прав, Клитий. Хейзел Левеск – это не Геркулес и не Дионис, но, думаю, ты найдешь в ней столь же грозного противника.

Сквозь дымный покров Хейзел увидела, как гигант открыл рот. Но слов не последовало. Гигант раздраженно фыркнул.

Лео попытался сесть.

– Что происходит? Как я…

– Присмотри за Перси и Аннабет, – Хейзел обнажила свою спату. – Держитесь рядом. Не выходи из Тумана.

– Но…

Видимо, взгляд, который Хейзел на него бросила, оказался куда тяжелее, чем она сама думала.

Лео сглотнул.

– Все понял. Белый Туман – хороший туман. Черный дым – плохой дым.

Хейзел бросилась в атаку. Гигант развел руки, и купол содрогнулся, когда голос гиганта, усиленный в сотню раз, прогремел по залу.

– Грозный противник? – повторил гигант. Казалось, вместо него говорил целый хор мертвых, будто он воспользовался душами тех, кому не посчастливилось оказаться похороненным под стелами в потолке. – С чего такая уверенность, потому что эта девчонка выучила парочку твоих трюков? Или потому что ты позволила этим слабакам скрыться в своем Тумане?

В руке гиганта появился меч с лезвием из стигийской стали, такой же, как у Нико, только раз в пять больше.

– Не понимаю, с чего Гея решила, что эти полубоги достойны пойти в жертву? Я раздавлю их, подобно пустой скорлупе!

Страх Хейзел обратился в ярость. Она крикнула, и стены комнаты затрещали, как лед в горячей воде, а в гиганта, забарабанив по его доспехам, полетели снаряды из драгоценных камней.