— Именно так. Потому и способ поджога выбран самый элементарный. В том же Интернете можно найти кучу ссылок на то, как из фонарика изготовить самопальный взрыватель. Другое дело, Галактионов был уверен, что корпус мобильника расплавится и, залив симку, сделает ее невосстанавливаемой. Однако спецам удалось считать информацию с сим-карты. На которую предсказуемо был сделан всего один звонок — с трубы Лотяну.
— А мотив? У этого Галактионова что, комплекс Герострата?
Мешечко затянулся сигаретой:
— У Галактионова всего лишь комплекс растраты. Так что в вечность он всяко не попадет. Дело в том, что реставрационные работы финансировались из бюджета, а это, пусть не великий, но стабильный финансовый ручеек. Сосать из которого в условиях большого кризиса и кризиса отрасли, в частности, весьма приятственно. Однако за полтора года господин Галактионов насосал столько, что в ближайшее время сей реставрационный объект собиралась посетить комиссия Росохранкультуры. С комплексной проверкой по освоенным средствам. Учитывая, что львиную долю этих средств начальник треста освоил совсем на другом объекте, выводы комиссии должны были стать неутешительными.
— Теперь понятно. Господин Галактионов решил убить сразу двух зайцев: списать украденное на пожар, а заодно еще на пару лет обеспечить свою фирму бюджетным финансированием.
— В самую точку. Тем более что теперь речь должна идти не просто о реставрации, а фактически о полном восстановлении объекта.
— Вот подлец! — Павел Андреевич эмоционально шлепнул ладонью по столу. — Надо же было до такого додуматься! И как человек Бога не боится?
— А при чем здесь Бог? Не нами сказано: «Кто чего хочет, тот в то и верит». Кто в Бога, кто в Сатану, кто — в честных милиционеров.
— Кстати, о «честных милиционерах». Надеюсь, наше участие в раскрытии этого преступления будет отражено в сводке?
Мешок с искренним изумлением посмотрел на шефа и обновил стаканы.
— Пал Андреевич, вы меня удивляете! Естественно нет.
— Так какого черта ты мне тут соловьем разливаешься?! — Былое благодушие начальника мгновенно испарилось. На смену ему незамедлительно явилась еще не ярость, но уже по нарастающей клокочущие гневливые реакции. — Я вообще не понимаю, зачем вы сунулись в это дело? Откуда такая нездоровая страсть к инициативе? Причем на чужих полянах?
Мешок счел за лучшее ответить вежливо:
— Так ведь богоугодное дело! Опять же Анечка попросила.
— Охереть! — Увы, вежливость не проканала. — Их, видите ли, Анечка попросила! А убийство Улофа Пальме она вас, случайно, поднять не просила?! Вам что, заняться больше нечем?… Попросила она! Я вас, между прочим, тоже кое о чем просил! И что? Где результат?!
— Прошу прощения, Пал Андреич! О чем речь-то?
— Я даже не просил — я приказывал! Приказывал, чтобы вы максимально быстро разобрались и решили проблему с бомжом! Мне тут Шевченко взахлеб расписывал про то, какую гениальную комбинацию он провернул. Якобы убийство на вокзале подняли! Дескать, московские нервно курят и сосут! И чего? Поднять подняли, а донести не могем? Последние силы оставили? Или в этой теме мы обратно мимо кассы? То бишь мимо сводки?
— Павел Андреевич, лично проконтролирую! Честно срубленную «палку» с футбольными фанатами мы никому не отдадим, — клятвенно заверил шефа Андрей.
— Да уж, пожалуйста. Сделайте такое одолжение, — проворчал Жмых. — И побыстрее. Потому что у нас здесь не гостиница. И не приют. У нас, между прочим, конспиративная квартира! Само ее месторасположение является государственным секретом! — Павла Андреевича снова понесло. — И что в результате? В результате они мне вчера в контору попа притащили… Ладно, то хотя бы человек Божий… Но этот-то! Скоро месяц как бомж в курилке живет! Свободно шляется по кабинетам, беспрепятственно выходит на прогулки, бегает по магазинам! Обратно скажешь «богоугодное дело»?!!! Да я позавчера в сортир, извини за столь пикантную подробность, полчаса попасть не мог. В свой собственный, заметь, сортир! Потому что этот деятель, как мне любезно объяснили, любит посещать уборную с кроссвордом.
— Что ж нам теперь Демидыча в подвале на цепи держать? — еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, спросил Андрей. Ох и зря спросил!
— Да я вас всех на цепь, на короткий поводок посажу! Чтобы сидели и занимались своими, а не чужими служебными обязанностями! Пинкертоны хреновы! — Полковник Жмых остервенело ткнул кнопку селектора.
— Слушаю, Павел Андреевич! — раздался голос ответственного дежурного Лоскуткова.
— Свидетеля этого… как его?… Филиппова, срочно ко мне в кабинет!
— А они еще того… — сидевший за стенкой Николай замешкался с ответом. — Короче, не вернулись еще.
— Откуда не вернулись? И кто такие «они»?!
— Они с Ольгой Николаевной в библиотеку ушли. У самого Филиппова документов никаких на руках нет. Вот и приходится с ним ходить. Чтобы, значит, книжку на абонементе взять…
— А-а-а!!! — завопил Павел Андреевич и со всей дури шарахнул трубкой о столешницу.
Мешечко, подхватив сигареты, бочком-бочком, потихонечку выскользнул из кабинета начальника. От греха подальше!..
* * *
— …Ну что, Влад, пошел в разведку боем, а вернулся геем?!! Классную делюгу вы с Тимати замутили!
— Илья, пойми, то был в чистом виде форс-мажор! Кто мог знать, что Зеча отправит вместо себя другого человека? А сам в это время заляжет поблизости. Да еще и с оптикой.
— Это не знать, это предусмотреть нужно было! Дебилы! Ты хоть представляешь, сколько денег и усилий мне придется затратить, чтобы замять эту историю? Замять убийство сотрудника Следственного комитета?
— Догадываюсь.
— Ни хрена ты не представляешь! Короче, эти расходы — они твои расходы. Возместишь мне всё до копеечки. Понял?
— Но, Илья, как бы то ни было, но результат-то есть.
— Какой? Что все мы по уши в дерьме?
— Да нет же! Час назад мне позвонил человечек из министерства. Решение принято: слушания по делу Панова возобновятся в Москве. Завтра его этапируют в столицу.
— А судья?
— Судья будет московский. Рассматривается несколько кандидатур, но при этом на каждую у нас имеются неформальные выходы.
— Единственная приличная новость за последние несколько дней… Хорошо, Влад, с этого момента питерская часть этой темы для тебя закрыта. Никуда не суйся, решай исключительно вопросы по Москве. Что же касается Тимати… Конечно, толковый был парень, но в обозримом будущем его все равно пришлось бы списать на берег.
— Имелись какие-то основания?
— В последнее время негритенок наш как-то уж слишком много о себе возомнил. Но всё равно, крайне не вовремя эта «невосполнимая утрата» приключилась.