Ну, слава богу, хоть он от меня не отступается…
Тут как раз передача криминальных новостей закончилась. Я выключила телевизор и вернулась на кухню – решила на нервной почве хоть чаю напиться. С печеньем. Ну, и дядя Вася тоже не отказался, хотя вроде бы уже чай пил.
Печенья оказалось совсем мало, так что пришлось доставать из холодильника сыр, масло и паштет. Просто удивительно, как стресс влияет на аппетит!
За едой мы мрачно молчали, переваривая полученную информацию. Бонни, как обычно, развалился на полу между столом и холодильником, надеясь, что какой-нибудь аппетитный кусок совершенно случайно упадет ему в пасть.
И дядя Вася его не подвел: «совершенно случайно» уронил кусок сыра. Бонни, конечно, не упустил такую благоприятную возможность, и кусок исчез, не долетев до пола.
– Дядя Вася! – сказала я возмущенно. – Ну, просила же я не кормить его со стола! Он и так скоро ни в одну дверь не пройдет! Его даже на выставку не берут, говорят, слишком крупный!
– А я что? – Дядя Вася сделал невинное лицо. – А я ничего… ну, уронил кусочек, с кем не бывает…
Только я прибрала со стола и собралась помыть посуду, как зазвонил телефон. Не мобильный, а обычный, городской. Мне по нему звонят очень редко.
Я схватила трубку мокрой рукой, прижала плечом и, вытирая руки кухонным полотенцем, спросила, кому я понадобилась.
Как выяснилось, понадобилась я оператору телефонной компании, который заявил, что за мной числится долг шестнадцать рублей сорок восемь копеек, и если я не оплачу его в течение трех дней, то телефон мне выключат.
– Постойте! – крикнула я раздраженно. – Да оплатила я этот несчастный счет! Еще на прошлой неделе оплатила!
– Тогда назовите мне номер квитанции и дату! – строго потребовал оператор.
Я положила трубку на стол и, чертыхаясь, полезла в шкафчик, где хранила всякие счета и квитанции. Вывалив содержимое этого шкафчика на стол, принялась рыться во всем этом бумажном хламе. Среди платежек и квитанций мне попался прозрачный пакет, наполненный бумажными обрывками. Машинально отложив его в сторону, я наконец нашла нужную квитанцию и снова схватила трубку.
Оттуда неслись короткие гудки. Оказалось, что оператор отключился, не дождавшись меня.
– Ну вот, теперь придется туда ехать или дозваниваться, – пожаловалась я Бонни и дяде Васе. – А дозвониться туда нереально, так что придется ехать…
Бонни не проявил ко мне никакого сочувствия, а дядя Вася, как всякий мужчина, вместо сочувствия стал учить меня жить:
– Все счета и платежки должны быть сложены аккуратно и подобраны по датам! Тогда ты легко найдешь любую и не потеряешь зря время. А у тебя тут вообще черт знает что творится! Вот это, например, что такое? – И он показал на пакет с бумажными клочками.
– Рвакля, – ответила я мрачно.
– Что? Какая рвакля? – переспросил Василий Макарович.
– Вы в детстве читали книжку про Незнайку? Или у вас вообще детства не было, вы родились сразу в милицейской форме, с погонами и табельным оружием вместо погремушки?
– Было у меня детство! – надулся дядя Вася. – Все у меня было что положено! Только не знаю, при чем тут мое детство…
– Так вот, когда Незнайка решил стать поэтом, ему пришлось искать рифму к слову «пакля». И он сказал – рвакля, это то, что получается, когда рвут бумагу.
– И что это у тебя за рвакля такая? И почему ты ее держишь вместе с важными бумагами?
– А вот как раз хотела вам показать. Я когда была в квартире Алены Щукиной…
– Господи, да зачем же ты туда вообще поперлась? – простонал дядя Вася. – Ведь это все равно что тигру в пасть!
– Да я откуда знала, что все так серьезно? – огрызнулась я в ответ, потому что слушать его ругань мне надоело. – И потом, ее же там все равно нету. Съехала киллерша, и адреса, сами понимаете, не оставила. А я пришла вроде как квартиру снимать, с дворником поговорила, никто меня не заподозрил… Вы лучше скажите, как теперь поступите, как со своей заказчицей разберетесь?
– Придется от дела отказаться и аванс ей отдать, – грустно ответил Василий Макарович.
– Угу, а она тогда раззвонит по всему городу, что вы ни на что не способны. Тетка вредная, такую антирекламу вам сделает, больше ни один клиент не придет!
– Она может… – дядя Вася совсем раскис и съел последнее печеньице.
Я поняла, что настал удобный момент.
– Дядя Васечка, – я погладила его лысеющую макушку, – мы в то заказное убийство соваться, конечно, не станем, но если мы потихонечку так, ненавязчиво поразведаем насчет убийства директора зоомагазина, то кому от этого плохо будет? Может, то дело с нашим совсем и не связано, может, вовсе и не она директора-то убила… Салфеточку с запахом Генке покажем, что с того? Пускай понюхает, потренируется! По крайней мере, какая-то ясность будет…
– Да ведь она дорогу трупами устилает! Ведь она помимо заказанного человека еще троих угрохала за здорово живешь! – взвыл дядя Вася не хуже Бонни.
– Вот именно! – Я была начеку. – И если вы все так хорошо объяснили про воришку и доктора Татьяну Ивановну, то за каким чертом она убила Ангорского? Не знаете? А надо бы знать! Потому что если вы Толе Зубчику никакого следа не дадите, то на Эльвиру подумают! А я этого не допущу! Человек ко мне со всей душой…
– Ну… – дядя Вася отвел глаза. – Прямо и не знаю… Ведь не за себя боюсь, тезка, я свое пожил… Ты женщина молодая, у тебя вся жизнь впереди…
– Да ладно! – Я решила ковать железо, пока он не передумал: – Вот, смотрите. Я эти бумажки нашла в помойном ведре у Алены Щукиной, не стала выбрасывать. Думала, может, вы с ними разберетесь! Вы же профессионал!
Невольно в моем голосе прозвучало злорадство: пусть-ка попытается разобраться с бумажной мешаниной! Это тебе не бедную девушку воспитывать…
– У Щукиной, говоришь? – Глаза дяди Васи загорелись подозрительным блеском, как у игрушечного медведя.
Раз уж я вспомнила свое детство и книжку про Незнайку, придется вспомнить и медведя, которого подарила мне бабушка на шесть лет. Тогда деньги от моих родителей поступали регулярно, их нам хватало на все необходимое и даже на маленькие житейские радости, вот бабушка и купила мне этого медведя. Медведь был плюшевый, внутри у него была батарейка, а в лапах – бочонок с медом. Так вот, когда я нажимала на потайную кнопочку, медведь подносил к морде бочонок, и в глазах у него загорались два красных огонька.
И вот такие же огоньки загорелись сейчас в глазах дяди Васи.
Он расчистил кухонный стол (не прибрал его, не подумайте, а просто сдвинул все локтем на край), застелил освободившееся место листом бумаги и высыпал на него все обрывки из пакета.
Тут я вспомнила о его увлечении.
Дядя Вася проводит все свободное время за двумя излюбленными занятиями: либо валяется под своей машиной, которой, на мой взгляд, давно пора на свалку, либо клеит модели бронетанковой техники времен Второй мировой войны. У него на всех шкафах и тумбочках стоят «тигры» и «пантеры», «Т-34» и «КВ», «Шерманы» и «Абрамсы»… В общем, я, конечно, плохо знаю названия всех танков и самоходок, просто от него наслушалась.