Отворила я дверь, впустила Федора Пафнутьевича. Знаешь, Лизонька, хороший он домовой, усердный, услужливый, а вот не лежит к нему душа. Не те манеры, не то воспитание. Чавкает за столом, хлеба кусок в горсти комкает. Сапоги вечно пыльные. Но в ту минуту обрадовалась я ему несказанно. Сердцем почувствовала добрые вести. Он ног не вытер, присел ко мне на кровать — к даме! — и шепчет в самое ухо:
— Собирайся, подруга, живой ногой. Минута дорога. Железный Крот в подвале, поедем к Великому Магу. Он с помрачением рассудка борется, часа, говорит, на полтора сил осталось. Получим инструкции, драться будем. Ох, кулаки на эту нечисть чешутся!
Я с постели ногами в башмачки, хватаю зонтик, чепчик нахлобучиваю без зеркала и с Федей в подвал. Прыгаем в Железного Крота, Федя скороговоркой, как попало, бормочет заклинание, и несемся сквозь землю.
— Позвольте, — спрашиваю, — Федор, а вы-то как убереглись от этого прохладительного? Вас ведь, насколько понимаю, разумная диета никогда не привлекала?
— От диеты я бы помер, подружка, — отвечает мне Федя просто. — А газировку эту я на дух не переношу. От нее в животе бурчит и отрыжка сладкая. Ессентуки номер семнадцать — вот любовь моя и песня. Но, однако, вылезай, приехали!
Откидываем верх у Крота, выбираемся наружу. Я ничего не понимаю: где дворец, огни, великолепие? Лесная поляна, сумерки, хижина с покосившейся дверью, слабый желтый огонек в окошке — свеча. Входим. Великий Маг в соломенном, обшарпанном, простите, кресле, все три головы поникли, но голос по-прежнему чарует:
— Фантолетта, вы, как всегда, обворожительны. Умоляю, садитесь. Осталось несколько минут, я чувствую приближение безумия. Вот конверт, в нем все рекомендации. Вскроете и прочтете, как только тронется ваша машина… Уже полгода я пил негру стин из дворцовых запасов. Только сегодня привезли новую партию, и первый глоток я сделал, слушая речь этого негодяя. Поэтому, видимо, мне удалось продержаться столько времени. Ляпус еще не договорил, когда я покинул свое жилище. Отлетая, я видел, как наш дворец Волшебного совета окружали голубые загрызунчики. Все, что мог, я сделал за эти три часа. Печенюшкин невредим. Он свяжется с вами, когда это станет необходимым. Для всех, кто избежал яда, существует пароль: «Венок из гуарама». Отзыв: «Перстень Елизаветы». Когда появится Печенюшкин — вы сами понимаете: он может быть в любом обличье, — пароль специальный: «Башмак и роза». Отзыв: «Вдоль по радуге». Вам пора. Через две минуты я все забуду — это мое последнее колдовство. Через три минуты я буду хрипло орать: «Ура Великому злодею!» Кошмар! Бегите, и да хранит вас судьба. Да здравствует свобода!
Едва лишь мы сели в Железного Крота, послышался мощный рев трех кошачьих глоток: «Слава Ляпусу Великому! Вперед, под знаменами зла!»
Я вытерла пот со лба. Федя заскрипел от злости зубами. Крот исчез под землей, и мы понеслись вперед. Куда? К кому?..
— К бабе Люсе, — отозвалась Алена, протирая глаза. — В садик не пойду, а пойду к бабе Люсе! Умываться не хочу-у-уу. А-а-а-а!
— Солнышко мое, птичка, доченька, — нагнулась над ней Фантолетта. — Успокойся, родная, проснись. Вот сейчас ты сядешь и все вспомнишь, и улыбнешься, и газировки целебной вкусненькой попьешь.
Из отважной героини невероятной истории фея на глазах преобразилась в нежную, ласковую, неторопливую няню.
— Не бывает своих детей у фей, — пояснила она Лизе шепотом. — Вот горе-то.
— Яичко всмятку… — бубнила Алена, зевая и потягиваясь. — Яичко всмятку, кофе со сгущенкой и бутербродик с джемом. Только, чур, с персиковым, я вишневый не люблю… А-а-ах! — она опять зевнула.
Фантолетта негромко хлопнула в ладоши, и перед детьми из центра ступы, как цветок в кино при специальной съемке, вырос круглый столик на витой ножке. Еще хлопок — и на столе появился Аленкин заказ. Рядом для Лизы дымилась чашка черного кофе, и розовел бутерброд с ветчиной. Кроме того, перед каждой из девочек стояла знакомая уже красно-желтая пирамидка.
— Я вот эту газировочку буду сначала пить, — заявила Алена. — Я видела сон, что она мне нравится.
Она взяла пирамидку и с желтого края стала свинчивать черную крышечку.
— Ой… — прошептала Лиза. — Ой!! — закричала она, что было сил. — Что вы наделали! Вы же отравили нас! Я вас ненавижу! Ленка, прыгаем!
Лиза схватилась за края ступы и хотела вскочить, но поняла в ужасе, что даже привстать не может. Какая-то сила удерживала ее на сиденье.
Фантолетта взяла Лизины руки в свои, сжала их тихонько, погладила. Девочка почувствовала, как исчезают страх и паника, перестает бешено колотиться сердце, как покой и уверенность наполняют ее, словно глоток утреннего воздуха.
— Дурешкин маленький, — тихонько сказала фея любимые мамины слова. — И я хороша — не объяснила сразу. НА ЛЮДЕЙ СОК ГУАРАМА НЕ ДЕЙСТВУЕТ. Вот почему мы с вами сейчас спешим в Волшебную страну.
Сестренки позавтракали (или поужинали — непонятно было, который час) с отменным аппетитом. Ступа продолжала скользить по радуге, теперь уже в подземном мире. Перехода девочки не заметили. По-прежнему вокруг синело небо, солнце светило над головами, но конец пути был близок. Лиза с Аленой сидели серьезные — чувствовали ответственность — и слушали окончание истории Фантолетты.
— Я достала конверт, — рассказывала фея, — и извлекла оттуда лист голубой шелковистой бумаги с водяными знаками в виде драконов. Даже в те ужасные минуты почерк Великого Мага был, как всегда, тверд и изыскан. Вот содержание письма:
«Драгоценнейшая Фантолетта!
Железный Крот доставит Вас на Потаенную поляну. После этого я почтительнейше прошу Вас, выбрав любой, для Вас удобный, быстрый транспорт, прочесть вслух перевертелку N 14. Так Вы окажетесь на Земле, в квартире 77 дома N 7 по улице Весенней.
В квартире этой живут две девочки — сестры Алена и Лиза Зайкины. Умоляю Вас употребить все подвластные Вам добрые силы, чтоб уговорить Лизу с Аленой вместе с Вами немедленно отправиться в Фантазилью. От них зависит судьба Волшебной страны. Не беспокойтесь и не думайте обо мне дурно. Как сообщил Печенюшкин, сок гуарама людям абсолютно безвреден. Домовой Федор сопроводит Вас. Поедут девочки с Вами или нет — в любом случае возвращайтесь в Фантазилью вдоль по радуге. Она приведет Вас на южный склон Тики-Дага. Там будет ожидать единомышленник с дальнейшими известиями. Пароль Вы знаете.
Прощайте, обворожительная Фантолетта!
Искренне надеюсь, что все окончится счастливо, и мне не раз еще предстоит иметь честь докучать Вам обществом верного друга и почтительного поклонника Великого Мага».
— Лиза, — пожаловалась Аленка сестре, — я тут не все слова понимаю. Он по-русски писал, по-иностранному или по-письменному?
Фантолетта укоризненно покосилась на девочек, покачала головой, но замечание им не сделала, а продолжила рассказ: