Он взбежал на крыльцо и скрылся в доме.

– Вот это да! – Джейн повернулась к молодому человеку: – Вы очень внимательный наблюдатель, раз заметили такую деталь, как туфли!

– Это вполне естественно. Я вырос на этом – мой отец был, можно сказать, королем сапожного искусства. Он хотел, чтобы я пошел по его стопам, женился, устроился... А я мечтал стать артистом. – Юноша глубоко вздохнул.

– Как я вас понимаю! – посочувствовала Джейн.

– Шесть лет я пытался стать им, но тщетно. У меня не оказалось никакого таланта. И теперь я решил бросить эту затею. Блудный сын возвращается домой, где его ждет совсем неплохое положение в обществе.

– Самое главное – это иметь работу. Вы не можете помочь мне устроиться в обувной магазин?

– Могу предложить нечто лучшее, мисс, если вы только согласитесь.

– Что же, например?

– Скажу чуть позже. До вчерашнего дня я думал, что никогда не встречу девушку, которая мне по-настоящему понравится.

– А вчера? Что произошло вчера?

– На благотворительном базаре я увидел Ее – Единственную! – И юноша красноречиво посмотрел на Джейн.

– Какой замечательный дельфиниум! – сказала Джейн, наклоняясь к цветку и чувствуя, как запылало ее лицо.

– Это люпин, – уточнил молодой человек.

– Какая разница? – засмеялась Джейн.

– Никакой, конечно, – согласился он и, придвинувшись к девушке, робко взял ее руки в свои.

Плодотворное воскресенье

– Просто чудесно! – в четвертый раз возбужденно повторила Дороти Прэтт. – Ох и дорого бы я дала, чтобы эта старая юла с ее «Джейн» меня сейчас увидела!

«Старая юла» – так изящно окрестила свою хозяйку мисс Прэтт. У той были твердые представления об именах, приличествующих горничным, поэтому Дороти она превратила в Джейн.

Спутник мисс Прэтт ответил не сразу: когда человек приобретает по случаю маленький «Остин» за какие-нибудь двадцать фунтов и садится за руль всего лишь второй раз, то совершенно ясно, что все его внимание поглощено руками и ногами, которые должны действовать в нужное время.

– Ах! – Эдвард Пелгроу сделал вираж с ужасным скрипом.

– Ты не слишком-то разговорчив, – заметила слегка разочарованная Дороти.

Поток ругательств, извергнутый шофером встречного автобуса, избавил Пелгроу от необходимости отвечать.

– Какой грубиян! – Мисс Прэтт вздернула подбородок.

– Поездил бы он сам с такими тормозами, – горько ответил ее поклонник.

– Не работают?

– Хоть все время дави на них! Только визжат!

– Ох, Эд, нельзя же рассчитывать, что за двадцать фунтов все будет в порядке. Но все-таки это ведь настоящая машина, и мы, как все люди, едем в воскресенье за город.

Новый взрыв скрипа и треска.

– Ага! – вскричал Эд, покраснев от радости. – Наконец-то получается!

– Ты прекрасно водишь, – польстила спутнику девушка.

На перекрестке осмелевший Эдвард попытался прибавить скорость и был сурово призван к порядку полисменом.

– Видали вы, – возмутилась Дороти, когда они двинулись дальше более разумно и осторожно, – еще и полиция вмешивается! Он мог бы быть и повежливее!

– Я вовсе не хотел ехать здесь, – угрюмо пробурчал Эдвард. – Решил доехать до Грит-Вест-роуд, где можно нажать на акселератор.

– И заплатить штраф! С одним джентльменом так и случилось. Пять фунтов!

– Полицейские, в сущности, не так уж глупы, – великодушно признал Эдвард, – они щиплют и богатых тоже. Без снисхождения! Мне просто больно подумать, что те щеголи могут купить хоть два «Роллс-Ройса» сразу, не моргнув глазом. Несправедливо. Я ничем не хуже их.

– А драгоценности, – вздохнула Дороти, – в магазинах на Бонд-стрит! Бриллианты, жемчуг! А у меня – всего лишь дешевенькое колье!

Она угрюмо продолжала развивать эту тему, а Эдвард тем временем целиком посвятил себя управлению машиной.

Ричмонд они проехали без инцидентов. Встреча с полицейским значительно умерила пыл Эдварда, и он пошел по линии наименьшего сопротивления, следуя – в буквальном смысле – на перекрестках за идущей впереди машиной.

Наконец они выехали на сельскую дорогу, тенистую, приятную, казалось, созданную для неопытных автомобилистов.

– Неплохо я выпутался, а?! – с жаром воскликнул молодой человек.

– О, замечательно! – согласилась Дороти. – Смотри-ка, продают фрукты.

На перекрестке у обочины стоял столик со множеством корзинок, над ними возвышался плакат: «Ешьте больше фруктов».

Эдвард нажал на тормоза и добился желаемого результата.

– Сколько? – спросил он у продавца, высунувшись из окна, но тот едва взглянул на него.

– Все, что нужно для молодой дамы! Это свежие фрукты, только что сорванные. И вишни тоже. Корзиночку вишен для молодой дамы?

– Выглядят они хорошо, – по достоинству оценила Дороти ягоды.

– Красота, – хрипло засмеялся продавец. – Это принесет вам счастье, мисс. – Он соблаговолил ответить Эдварду: – Два шиллинга, сэр, всего-навсего. Вы согласитесь со мной, когда увидите, что в этой корзинке.

– Они и в самом деле хороши, – сказала Дороти.

Эдвард вздохнул и отдал два шиллинга. В его голове крутились цифры: духи, чай... не такая уж дешевая получается эта воскресная прогулка. Так всегда бывает, когда едешь с девушкой, – она хочет все, что видит!

– Спасибо, сэр, – сказал продавец с лицом висельника. – Поверьте, вы получите за свои деньги гораздо больше, чем просто ягоды!

Проехав метров пятьсот, они увидели идеальное местечко для привала на берегу реки. Поставив машину у тальника, расположились прямо на траве и принялись за вишни. На земле валялась брошенная кем-то газета.

Эдвард лег на спину и надвинул шляпу на глаза.

– Что там интересненького? – спросил он.

Дороти развернула газету и стала читать заголовки: «Несчастная жена», «Удивительная история», «На прошлой неделе утонуло двадцать человек», «Смерть летчика», «Сенсационная кража. Похищено рубиновое колье стоимостью пятьдесят тысяч фунтов».