– В милицию его сдать тоже несподручно – начнет лишнее болтать, а мне это ни к чему.
– Между прочим, – решилась Надежда, – за ним еще должок. Он Веру не только подставил, но еще и всего имущества лишил. Куда она теперь-то денется? Жить негде, работы нету…
И посмотрела в глаза Елисееву очень выразительно. Не полный же он дундук, должно дойти.
– Вы, Надежда Николаевна, – усмехнулся Елисеев, – женщина толковая и решительная, однако наперед забегаете. Этот вопрос у меня будет следующий. Значит, Николай, этого в порядок привести, оформить дарственную на квартиру на нее, – он кивнул на Веру, – потом его с вещичками куда-нибудь подальше…
– Есть один поселок городского типа… за Уралом… – мечтательно протянул Гена. – Я там всех знаю – начальника милиции, главного бандита… Можно этого хмыря пожизненно устроить на тамошний комбинат железобетонных изделий…
– Угу. И чтобы духу его здесь не было! Документы ей все восстановить, в банке…
– Я в банк ни за что не вернусь, – быстро сказала Вера, – только в паспортном столе разберитесь и еще на кладбище, а то как-то неприятно на собственную могилу смотреть, а дальше я сама…
– Компенсацию…
– Не нужно! – крикнула Вера. – Не нужно ничего!
– Вот как… – Елисеев прищурился. – Ну ладно…
В комнате установилось тягостное молчание.
– Вот только это платье художнице оплатите, – поспешно сказала Надежда, – и Дарье Комаровой роль какую-нибудь хоть небольшую на телевидении…
Она влезла с этими пустяками, чтобы разрядить атмосферу. Кто его знает, этого Елисеева, вроде притворяется приличным человеком, но лучше его не злить.
– Все поняли? – Елисеев повернулся к своим. – Эх, надо бы вас всех уволить и Надежду Николаевну на работу взять.
– Упаси Боже! – вырвалось у Надежды. – Не нужно так шутить! И если вы закончили, то я тороплюсь. Муж, наверное, ищет…
– Николай, проводи! – Елисеев поклонился на прощание.
Показалось Надежде или нет, что вид у него слегка смущенный? Вообще-то сотрудники его полностью провалились, и Надежда Николаевна обскакала его по всем статьям. Но что ей с того? Ей бы с мужем теперь разобраться.
Они вышли из кабинета, прошли по коридору, и Николай открыл дверь одной из комнат. Там, на простом узком диване, спала Антонина Семизарова. Спала сном праведника, даже слегка похрапывала.
– Что вы с ней сделали? – изумилась Надежда.
– Да ничего особенного! – Николай Иванович пожал плечами. – Заболтала она нас совершенно, вот мы и… есть такое средство…
– Наркотики? – грозно надвинулась на него Надежда.
– Да нет, просто снотворное. – Николай подошел к Антонине и легонько пошлепал ее по щекам.
– А… – Она открыла глаза и села на диване. – Ой, что это со мной?
– Как-то ты вдруг сомлела на полуслове, – затараторила Надежда, – я как раз выяснила рецепт итальянского пирога, смотрю на тебя, а ты спишь… Это от переутомления, наверное, тебе надо больше отдыхать…
– Да-да… – рассеянно сказала Антонина и поморщилась, как будто Надеждина болтовня ее раздражала, – тишины хочется, в деревню бы, на речку или в лес. Мы раньше всегда в деревню отдыхать ездили к родственникам, там рыбалка хорошая… А теперь все на курорты эти…
Надежда закрыла рот и переглянулась с Николаем: что, мол, за средство вы ей подсунули, что человек так изменился? Тот едва уловимо пожал плечами.
Надежда подхватила Антонину под руку и пошла в зал, где гости потихоньку расходились. Своего мужа она нашла в уголке, увлеченно беседующего с Романом Семизаровым.
– Надя, а что, уже поздно? – спросил он, оглянувшись.
– Вообще-то презентация закончилась, – ледяным голосом произнесла Надежда.
– Жаль, мы как раз не успели обсудить пару важных вопросов…
– Ну знаешь! – Надежда дернула плечом и пошла прочь, подтолкнув инертную Антонину к Семизарову.
В машине Надежда упорно молчала.
– Надя, – не выдержал муж, – ты не представляешь, как я тебе благодарен! Мне просто необходимо было поговорить с Семизаровым в неформальной обстановке! А его жена…
– Ты меня просто используешь! – очень искренне возмущалась Надежда. – Я нужна тебе только для того, чтобы отвлекать глупых теток! Ты совершенно не интересуешься моей духовной жизнью! Тебе лишь бы обед был на столе и рубашка чистая!
Потихоньку Надежда входила в раж, и даже в голосе ее слышались самые настоящие слезы.
– Надя, прости меня! – Муж даже остановился. – Я действительно виноват! Все время только о работе, а ты скучаешь! И правда, мы совсем перестали разговаривать! Теперь каждый вечер ты будешь рассказывать мне, как провела день, что делала, о чем думала…
«Этого только не хватало! – в панике подумала Надежда. – Кажется, я перегнула палку…»