И как это, извините, понимать? Мне, детективу с гадальными костями, не проявлять любопытство? Это моя работа.
Я схватила сумочку и поспешила на улицу Новокузнецкую.
Подъехав к дому номер сорок пять, я припарковала машину и направилась к первому подъезду. Было около десяти часов вечера. Если Алтынбаев нигде не гуляет, то должен быть дома.
Я поднялась на третий этаж, подошла к двери квартиры номер двенадцать и позвонила.
Никто не отвечал.
Я позвонила еще.
Молчание.
Странно, но я еще с улицы обратила внимание на то, что на кухне квартиры третьего этажа горит свет.
Я огляделась и полезла в сумочку, доставая отмычку. Я долго подбирала комбинацию к хитроумному замку и наконец справилась.
Войдя в узкий захламленный коридор, я осторожно прикрыла за собой дверь. Пахло мышами и кислятиной.
Сделав несколько осторожных шагов, я поравнялась с кухней и посмотрела направо.
Неподвижная фигура застыла за кухонным столом. Я поняла, что это был Алексей Алтынбаев, молодой человек с изможденным лицом, которому было на вид около тридцати вместо его восемнадцати.
Алексей сидел на стуле, прислонившись к стене, облицованной голубой плиткой с рисунком, и откинув голову назад. Я обратила внимание, что его глаза были приоткрыты, а рот как бы сведен судорогой. Левая рука, обнаженная до локтя, безжизненно свисала, демонстрируя жуткие синяки на локтевом сгибе.
Коснувшись едва теплой шеи Алексея, я не обнаружила пульсирования артерии. Приподняв бледное веко на правом глазу наркомана, увидела огромные неподвижные зрачки.
Я отпрянула назад и осмотрелась.
На одной из конфорок газовой плиты стояла маленькая кастрюлька с остатками маковой соломки. Пустой шприц лежал на кухонном столе.
Во всяком случае, мне больше нечего было здесь делать.
Я оставила квартиру номер двенадцать вместе с восковой фигурой Алексея Алтынбаева.
Выбежав из подъезда, бросилась к машине. Затем, запустив двигатель, торопливо отъехала прочь от дома. Надо было бы позвонить в милицию, но мне совсем не хотелось этого делать.
* * *
Утро следующего дня я провела у дома сорок пять по улице Новокузнецкой. Я наблюдала за тем, как к подъезду номер один подъехал милицейский «уазик», как двое людей в форме и один в штатском поднимаются в квартиру Алексея Алтынбаева. Вскоре у того же подъезда остановилась машина для перевозки трупов. Еще некоторое время спустя тело Лехи, закрытое белой простыней, увезли прочь.
Случаи смерти у наркоманов далеко не редки, об этом знают, наверное, даже школьники первых классов. Но меня этот инцидент насторожил.
Я решила обратиться к моим главным помощникам в сыскном деле и сразу бросила кости, не выходя из машины. Сконцентрировавшись, я направила свои мысли на образ Алексея Алтынбаева и причину его смерти. И вот что у меня получилось:
33 + 19 + 8.
«Вас ожидает чья-то ранняя смерть».
Я недовольно покачала головой. Этому символу стоило выпасть еще вчера. Может быть, тогда можно было что-то предпринять, чтобы предотвратить несчастье. Зачем же мне сейчас говорить о том, что уже случилось? Или, может быть, это не последний случай?
В принципе мои кости ничего мне не подсказали. Вернее, я ничего не смогла понять. Ранняя смерть уже случилась, я работаю одна, поэтому подводить меня некому, что же касается досады и разочарования, то они уже овладели мною.
В конце концов, есть более рациональный метод расследования. К черту мистику и гадание, пора браться за работу.
В тот же день я позвонила Борису Расторгуеву.
– Борис, надо встретиться.
– Где и когда?
– Я могу подъехать к зданию отдела. Встретимся на улице.
– Время?
– Через пятнадцать минут устроит?
– Вполне.
– До встречи.
Стоянка здания Отдела внутренних дел была размером с бандероль, к тому же заставлена служебными и личными автомобилями стражей порядка нашего города. Припарковаться в этой банке с малосольными огурцами было просто негде.
Борис не заставил себя ждать. Он показался на невысоком крыльце здания и всматривался в безоблачную даль, как индеец-апач, пока не увидел Таню Иванову.
– Привет знаменитым сыщикам. Как дела?
– Без работы не сижу.
– Это хорошо. Выкладывай, что произошло.
– Сегодня ночью умер один парень, Алексей Алтынбаев. Ты не занимаешься этим делом?
Борис покачал головой:
– Нет. Тебе нужен тот, кто его ведет?
– Мне нужна твоя помощь. Это наркоман. Он умер у себя дома. Тело увезли на экспертизу, и мне нужно знать результаты.
– Есть какие-нибудь соображения?
Я покачала головой:
– Пока ничего определенного. Прошу тебя, выясни причину смерти Алтынбаева.
– Если он наркоман, то причина может быть одна. Передозировка.
– И все-таки я тебя очень прошу, мне нужно знать заключение.
Борис кивнул.
– В принципе это не составляет большого секрета. Позвони мне завтра, думаю, что результаты будут готовы.
– Спасибо.
* * *
Прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, я должна посоветоваться с гадальными костями.
13 + 30 + 2.
«Разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Вам придется использовать что-то вроде шантажа».
Вот теперь мне ясно, как действовать. Спасибо.
Музей восковых фигур был закрыт. Я ходила вокруг да около и бранилась про себя, используя неадекватные выражения. Мне позарез нужно было поговорить с кем-нибудь из администраторов, все равно с кем – Мокроусовым или Солдатовым.
Боже мой! Да они живут в гостинице «Золотая нива»!
Я села в машину и отправилась к месту проживания гостей нашей планеты.
– Мне нужен Алексей Солдатов по срочному делу, касающемуся работы.
Портье – молодая девушка со взглядом шиншиллы – подозрительно поглядела на меня и нехотя полезла в регистрационную книгу.
– Номер двадцать один, второй этаж.
– Спасибо!
Я постучала в выкрашенную половой краской дверь. Последний раз этим процессом занимались до тысяча девятьсот тринадцатого года и, видимо, по пьянке.
– Войдите!
Я споткнулась о поставленный прямо в проходе чемодан и оказалась в номерке, в котором были две незаправленные кровати, шкаф, завешанный вешалками с брюками, рубашками и пиджаками, телевизор «Funai» и холодильник «Саратов». Окно выходило на оживленную Астраханскую улицу.