Мик — чудо. Я немного расстроилась (кхе-кхе!), и знаешь, что он сделал, чтобы меня развеселить? В общем, я рассказывала ему, что как-то в детстве была на ярмарке и потратила все билетики на конкурс с тортом. Там все танцуют, а победитель получает целый торт. Мне так хотелось съесть его самой, целиком! Я ничего не выиграла, а позже узнала, что на те деньги, что я потратила, можно было купить целый торт и еще бы на Кэроусели хватило! Это был худший день в моей жизни. И знаешь, что Мик сделал? Устроил для меня персональный конкурс! С цифрами на полу, музыкой и ШЕСТЬЮ ТОРТАМИ, а когда я их ВСЕ выиграла, мы пошли в парк и кормили друг друга с длинных-предлинных вилок пять часов подряд. Это лучший день в моей жизни.
Пока ты не вернешься.
Я люблю тебя и надеюсь, ты в порядке и счастлива, где бы ты ни была, и пусть кто-то (Акива?) о тебе тоже заботится — или что там у огненных ангелов принято делать для своих девушек?
Чмоки-чмок и пинок,
Зуз.
— Какая неожиданность, — произнес Азаил. Лираз стояла рядом.
Акива ждал их и выбрал для встречи плац за казармами. Он вернулся туда, где с конца войны находился его полк — на мыс Армазин, в бывший гарнизон химер.
Стемнело. Акива закончил ката и опустил мечи.
По возвращении сложностей не было. Охрана приветствовала его, как обычно, выпучив от усердия глаза. Для них он был Истребителем Тварей, Принцем Бастардов, героем, и это не изменилось. Значит, Азаил и Лираз не доложили начальству, или новость еще не дошла до нижних чинов. Акива мог бы вести себя поосторожнее и не показываться зря, не зная, какой прием его ждет, но он был словно в тумане, после того что увидел в Киринских пещерах.
— Кажется, он меня сильно огорчил тем, что не стал искать нас сам, — с издевкой сказала Лираз. Она прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
— Ты такая чувствительная? — покосился на нее Азаил.
— Чувствительная? Конечно, у меня есть чувства. Кроме всякой глупости вроде угрызений совести… — Она пристально посмотрела на Акиву. — Или любви.
Любовь.
Напоминание растревожило раны Акивы.
Слишком поздно. Опоздал.
— Ты что, не любишь меня? — спросил Азаил у Лираз. — А я вот тебя люблю. Наверное… Хотя нет, забудь. Это страх.
— И страха у меня тоже нет.
Акива сомневался в том, что это правда. Наверное, тоже боится, но меньше других или лучше скрывает. Даже в детстве Лираз была самой воинственной. На плацу всегда первой вызывалась на бой, кто бы ни был противником. Акива помнил ее и Азаила с тех пор, как помнил самого себя. Они родились в императорском гареме в один месяц, их вместе забрали к Незаконнорожденным — в легион бастардов Иорама. Уже много веков ночные подвиги императора поставляют ему бойцов: детей растят для войны. Акива, Азаил и Лираз прошли войну плечом к плечу, они были верными клинками Империи, пока жизнь Акивы не изменилась, а их — не осталась прежней.
И вот снова все рушится.
Что же случилось и когда? После Марокко и того расставания прошло всего несколько дней. Не может быть. Что это?
Акива задыхался, внезапно сгустившийся воздух сдавил его. Казалось, голоса не задевают сознание и доносятся издалека, будто сам он не здесь. Оттачивая ката, он пытался сосредоточиться, достигнуть сиритар — состояния покоя, когда божественные звезды работают через воина. Впрочем, в этом упражняться было незачем. Акива и так был спокоен. Как мертвец.
Азаил и Лираз странно посмотрели на него и переглянулись.
Он заставил себя заговорить:
— Я бы сообщил, что я здесь, но вы и сами все узнали.
— Разумеется, — согласился Азаил. Он всегда был в курсе всех дел, держался со всеми запросто, выглядел непритязательным — и неопасным. Ему рассказывали все. Азаил — прирожденный шпион: приветливый, добродушный, с ленивой улыбочкой. Никто не замечал его вкрадчивой хитрости.
Лираз тоже непроста, правда, неопасной ее не назовешь. Красавица, словно высеченная изо льда. Пронзительный взгляд, светлые волосы, туго стянутые в десяток ровных узких кос, братьям даже смотреть на них было больно. Азаил дразнил ее, что такими косами можно расплачиваться за магию. Лираз стоит, скрестив руки, барабанит пальцами, черными от меток смерти.
Как-то раз, навеселе, бойцы их полка обсуждали, кого не хотелось бы иметь среди своих врагов, и единогласно назвали Лираз.
Вот они, постоянные спутники Акивы, его семья. Почему они переглянулись? Акиве, пребывающему в состоянии отчужденности, казалось, что этот взгляд решает чью-то чужую судьбу. Что они собираются сделать?
Он годами лгал им, скрывал свои тайны, исчезал без объяснения, и тогда, на мосту в Праге, перешел на сторону врага. Акива никогда не забудет, как стоял между ними и Кэроу, выбирая, на чьей он стороне. Не важно, что выбора не было, одна иллюзия. Но все же не верилось, что брат и сестра поняли его и простили.
«Скажи что-нибудь», — говорил он себе. Но что? Зачем вообще вернулся? А что еще делать? Эти двое — его близкие, даже после того, что случилось. Вслух он произнес:
— Я не знаю, что сказать. Как объяснить…
Лираз оборвала его:
— Я никогда не пойму. — Голос прозвучал холодно и резко, как удар кинжала, и по тону можно было понять, что она подразумевала и, наверное, говорила о нем раньше.
Скотоложец.
При этой догадке он разозлился.
— Конечно, не поймешь. — Раньше, может, он и стыдился любви к Мадригал. Но теперь он стыдился только самого стыда. Любовь к ней была самым чистым чувством в его жизни. — Потому что сама любить не способна? Недотрога Лираз. Что это за жизнь? Мы просто существуем, чтобы выполнять его волю. Заводные солдатики.
Ее лицо исказили недоумение и ярость.
— Хочешь научить меня любить, Лорд Бастард? Благодарю, не надо. Видела, чем это для тебя закончилось.
Гнев ненадолго оживил опустошенного Акиву, но быстро улетучился. Лираз права: вот что сделала с ним любовь. Его плечи обмякли, мечи провели борозды по земле. Когда сестра схватила со стойки секиру и прошипела «Нитилам!», это застало его врасплох.
Азаил вынул огромный меч из ножен, и его взгляд, как и голос ранее, был слегка виноватым.
Они напали.
Нитилам — противоположность сиритар. Это кровавый бой, в котором сражались до последнего, где главенствовал безбожный инстинкт выжить любой ценой. Энергия нитилам бесформенная, грубая, примитивная. Вот с чем пришли брат и сестра.
Его мечи взметнулись в блок. Где бы Акива ни был в мыслях, он вернулся в настоящее. Сталь звенела и визжала, никаких поблажек. Акива и раньше сражался против Азаила и Лираз, но сейчас все было иначе. Они били в полную силу и без промаха. Не может быть, чтобы они напали по-настоящему. Или?