«Телеграфируйте мне обо всем, что вам известно о человеке по прозвищу Маркиз».
Ровно в одиннадцать Пуаро появился в отеле ван Олдина, застав миллионера в одиночестве.
– Вы пунктуальны, мсье, – улыбнулся ван Олдин, поднимаясь ему навстречу.
– Я всегда пунктуален, – ответил детектив. – Без порядка и метода… – Он оборвал фразу. – Возможно, я уже говорил вам об этом. Давайте лучше перейдем к цели моего визита.
– Вашей маленькой идее?
– Вот именно. И прежде всего я хотел бы еще раз побеседовать с горничной, Эйдой Мейсон. Она здесь?
– Да, здесь.
– Отлично!
Ван Олдин с любопытством посмотрел на гостя, потом позвонил и отправил посыльного на поиски Мейсон.
Пуаро приветствовал горничную с обычной вежливостью, безотказно действующей на людей этого класса:
– Доброе утро, мадемуазель. Пожалуйста, садитесь, если позволит мсье.
– Да-да, садитесь, – кивнул миллионер.
– Благодарю вас, сэр, – чопорно отозвалась горничная и села на край стула. Она выглядела еще более угрюмой и костлявой, чем прежде.
– Я пришел задать вам еще несколько вопросов, – продолжал детектив. – Мы должны добраться до сути дела. Я вынужден снова вернуться к этому человеку в поезде. Вам показали графа де ля Роша, и вы заявили, что это мог быть он, хотя вы в этом не уверены.
– Я же говорила, сэр, что не видела лица этого джентльмена. Вот почему мне нелегко его опознать.
Пуаро энергично кивнул:
– Да-да, я понимаю ваши затруднения. Вы сказали, мадемуазель, что прослужили у мадам Кеттеринг два месяца. Насколько часто в течение этого времени вы видели ее мужа?
Мейсон задумалась.
– Только дважды, сэр, – наконец ответила она.
– Вблизи или издали?
– Ну, сэр, один раз он приходил на Керзон-стрит. Я была наверху, глянула через перила и увидела его внизу в холле. Понимаете, сэр, мне было немного любопытно знать, что… – Мейсон покраснела и скромно кашлянула.
– А в другой раз?
– Я была в парке с Энни – другой служанкой, сэр, – и она показала мне хозяина, идущего с иностранной леди.
Пуаро снова кивнул:
– Скажите, Мейсон, откуда вы знаете, что человек, которого вы видели разговаривающим с вашей хозяйкой в купе на Лионском вокзале, не был ее мужем?
– Не думаю, сэр, что это мог быть он.
– Но вы в этом не уверены? – настаивал Пуаро.
– Ну… мне такое не приходило в голову, сэр. – Мейсон была явно расстроена этим предположением.
– Вы ведь слышали, что мистер Кеттеринг тоже ехал этим поездом. Что могло быть более естественным, чем то, если бы он шел по коридору и столкнулся с вашей хозяйкой?
– Но джентльмен, который говорил с хозяйкой, пришел снаружи, сэр. Он был в пальто и шляпе.
– Да, мадемуазель, но подумайте немного. Поезд только что прибыл на Лионский вокзал. Многие пассажиры вышли прогуляться по перрону. Ваша хозяйка тоже собиралась это сделать и с этой целью надела пальто, верно?
– Да, сэр, – согласилась горничная.
– Значит, ее муж мог сделать то же самое. В поезде топили, но снаружи было холодно. Он надевает пальто и шляпу, прогуливается рядом с поездом и, заглянув в освещенное окно, внезапно видит мадам Кеттеринг. До тех пор он и понятия не имел, что она тоже едет этим поездом. Естественно, мсье Кеттеринг поднимается в вагон и идет к ее купе. Она удивленно вскрикивает при виде его и закрывает дверь между двумя смежными купе, так как их разговор, возможно, примет сугубо личный характер.
Откинувшись на спинку стула, Пуаро наблюдал за эффектом, произведенным этим предположением. Никто лучше его не знал, что представителей класса, к которому принадлежит Мейсон, не следует торопить. Ей нужно дать время избавиться от собственных предвзятых идей.
– Ну, сэр, может, так оно и было, – минуты через три проговорила горничная. – Просто я об этом не думала. Хозяин тоже высокий и темноволосый, да и фигура у него похожая. При виде пальто и шляпы я решила, что джентльмен пришел снаружи. Конечно, это мог быть хозяин, но я снова в этом не уверена.
– Большое вам спасибо, мадемуазель. Больше не буду вас задерживать. Хотя погодите. – Пуаро вынул из кармана портсигар, который уже показывал Кэтрин. – Это портсигар вашей хозяйки?
– Нет, сэр, но…
На лице Мейсон внезапно отразилось удивление. Какая-то идея явно пробивала себе дорогу в запутанном лабиринте ее мыслей.
– Да? – подбодрил ее детектив.
– Мне кажется, сэр, хотя я опять-таки не уверена, что это портсигар, который хозяйка купила в подарок хозяину.
– Вот как? – небрежным тоном произнес Пуаро.
– Но я, конечно, не знаю, подарила она его ему или нет.
– Разумеется. Думаю, это все, мадемуазель. Желаю вам доброго дня.
Эйда Мейсон скромно удалилась, бесшумно закрыв за собою дверь.
Детектив с легкой улыбкой посмотрел на ван Олдина. Миллионер выглядел ошарашенным.
– Вы думаете… думаете, это был Дерек? – запинаясь, спросил он. – Но ведь все указывает в ином направлении. Драгоценности были у графа.
– Нет.
– Но ведь вы сами рассказали…
– Что я вам рассказал?
– Историю о драгоценностях. Вы показали их мне.
– Нет.
Ван Олдин уставился на Пуаро:
– Вы хотите сказать, что не показывали мне рубины?
– Вот именно.
– Вчера на теннисе?
– Не показывал.
– Кто из нас двоих сумасшедший, мсье Пуаро, вы или я?
– Никто, – ответил детектив. – Вы задаете мне вопрос, а я отвечаю на него. Вы спрашиваете, показывал ли я вам вчера драгоценности, и я отвечаю – нет. То, что я показал вам, мсье ван Олдин, было первоклассной подделкой, которую даже эксперт не сразу отличит от оригинала.
Миллионеру понадобилось несколько минут, чтобы осознать услышанное. Он ошеломленно уставился на собеседника. Маленький бельгиец вежливо кивнул: