А мистер Саттертуэйт припомнил, что в тот момент, когда они обнаружили письма, у него самого возникли смутные подозрения. Он тоже подумал, что Эллиса, может быть, уже нет в живых… И сэр Чарлз тогда еще зябко поежился, видно, подумал о том же. «Если Эллиса тоже убили, — подумал мистер Саттертуэйт, — то мы имеем дело с очень опасным преступником… Да, чрезвычайно опасным…» Он вдруг почувствовал, как по спине у него побежали мурашки…
Преступник, совершивший три убийства, не задумываясь, совершит и четвертое.
Стало быть, все они в опасности, все трое — сэр Чарлз, Мими и он сам. Слишком много они разузнали.
Голос сэра Чарлза вывел его из задумчивости:
— Одного я в вашем письме не понял, Мими. Вы написали, что Оливер Мендерс в опасности. Что полиция его подозревает. Не могу себе представить, в чем именно.
Мистеру Саттертуэйту почудилось, что Мими немного смутилась. Кажется, даже вспыхнула. «Ага, — подумал он, — посмотрим, как ты выпутаешься, милочка».
— Ужасно глупо получилось, — сказала Мими. — Я просто растерялась. Оливер свалился как снег на голову. Можно подумать, он нарочно все это подстроил. Ну вот, я и испугалась, что полиция его заподозрит.
Сэра Чарлза, похоже, это объяснение вполне удовлетворило.
— Ах так, — сказал он. — Тогда понятно.
— Может быть, он и вправду подстроил аварию? — спросил мистер Саттертуэйт.
— Вы так думаете? — повернулась к нему Мими.
— Очень уж подозрительно: именно здесь врезаться, — сказал мистер Саттертуэйт. — Но если она и в самом деле подстроена, то вы, наверное, знаете об этом.
Мими решительно тряхнула головой.
— Ничего я не знаю. И вообще, с какой стати было Оливеру подстраивать эту аварию?
— Вероятно, у него была причина, — сказал сэр Чарлз. — И даже довольно легко догадаться какая. Он явно хотел поддразнить девушку.
— Нет, — сказала она, заливаясь краской. — Нет!
Сэр Чарлз вздохнул. Мистеру Саттертуэйту показалось, что его друг совершенно превратно истолковал ее смущение.
— Ну что ж, — уныло проговорил он. — Стало быть, ваш юный друг вне опасности… Больше мне здесь нечего делать.
Сэр Чарлз будто на глазах постарел. Мими бросилась к нему, схватила за рукав.
— Нет, не уезжайте, прошу вас. Неужели вы хотите все бросить? Мы должны докопаться до истины, должны узнать всю правду! Никто, кроме вас, на это не способен! Никто!
Мими говорила самозабвенно, со свойственной ей страстной убежденностью. Вокруг нее, казалось, вздымаются и бурлят какие-то мощные энергетические потоки и волны, тревожащие мирный уют этой викторианской гостиной.
— Значит, вы в меня верите? — сказал сэр Чарлз. Он был растроган.
— Да, да, да! Вы узнаете правду! Мы с вами вместе ее узнаем!
— И Саттертуэйт тоже.
— Ну разумеется. И мистер. Саттертуэйт тоже, — согласилась Мими без всякого энтузиазма.
Мистер Саттертуэйт подавил улыбку. Как бы ни отнеслась к этому Мими, он не намерен выходить из игры. Он обожает тайны, обожает изучать психологию людей, столкновение их характеров и, наконец, питает слабость к влюбленным. Чего же лучше? В этом деле есть и тайны, и захватывающие психологические головоломки, и даже влюбленные, нуждающиеся в его опеке.
Сэр Чарлз опустился в кресло. Теперь голос его звучал совсем по-другому: он распоряжался, он был режиссером спектакля.
— Во-первых, следует уяснить для себя положение дел. Уверены ли мы, что и Беббингтона, и Бартоломью Стренджа убил один и тот же человек?
— Да, — сказала Мими.
— Да, — повторил вслед за ней мистер Саттертуэйт.
— Уверены ли мы, что первое убийство повлекло за собой второе? То есть уверены ли мы, что Бартоломью Стренджа убили потому, что он мог разоблачить убийцу пастора или, по крайней мере, догадывался, кто этот человек?
— Да, — на этот раз в один голос сказали Мими и мистер Саттертуэйт.
— Значит, мы должны расследовать вначале первое, а не второе убийство.
Мими кивнула.
— Пока мы не выясним мотивы первого убийства, — продолжал сэр Чарлз, — нам едва ли удастся найти убийцу. Конечно, я понимаю, сделать это чрезвычайно трудно. Невозможно представить, чтобы у мистера Беббингтона, такого приятного, безобидного джентльмена, имелся смертельный враг. И все-таки его убили. Значит, была какая-то причина. Вот это мы и должны выяснить.
Он помолчал, затем очень спокойно сказал:
— Давайте на этом и сосредоточим свои усилия. Какие существуют причины для убийства? Во-первых, я думаю, корысть.
— Месть, — сказала Мими.
— Мания убийства, — сказал мистер Саттертуэйт. — Убийство в состоянии аффекта? В нашем случае вряд ли. Убийство из страха…
Чарлз Картрайт кивнул, что-то торопливо записывая на клочке бумаги.
— Кажется, все перечислили. Первое — корысть. Выиграл ли кто-нибудь от смерти Беббингтона? Были ли у него деньги? Может быть, он рассчитывал их получить?
— Думаю, это маловероятно, — сказала Мими.
— Согласен, но все-таки об этом надо подумать и поговорить с миссис Беббингтон. Затем — месть. Мог ли Беббингтон кому-нибудь причинить зло? Может быть, давно, в молодости? Например, отбить чью-то невесту? Этим тоже надо поинтересоваться.
Далее — мания убийства. Могло ли случиться, что и Беббингтон и Толли убиты маньяком? Думаю, эта версия критики не выдерживает. Даже маньяк просто так, без побудительной причины, не убивает. Скажем, один маньяк одержим мыслью, что ему свыше предназначено убивать докторов, другой видит свое призвание в том, чтобы убивать священников, но одновременно и тех и других? Нет, не то. Думаю, от этой версии можно отказаться. Стало быть, остается страх.
Откровенно говоря, эта версия кажется наиболее убедительной. Возможно, Беббингтону о ком-то стало известно что-то компрометирующее.., или он кого-то опознал. Это могло стать причиной убийства.
— Не понимаю, что мог знать мистер Беббингтон? Такое, из-за чего его убили? — вставила Мими.
— Может быть, он и сам не догадывался, что ему известно нечто важное, — предположил сэр Чарлз. — Как бы это объяснить? Предположим, например (подчеркиваю, это только пример), что существует некое лицо, которое Беббингтон случайно видел в такой-то день, в таком-то месте. Допустим, это лицо строит свое алиби на том, что в указанный день оно было в сотне миль от указанного места. Таким образом, Беббингтон, сам того не ведая, в любой момент мог это лицо разоблачить.