* * *
Настя металась по жуткому номеру, в котором и после проветривания все равно отчаянно пахло носками и дешевым табаком. Из душа с трудом вытекали две струйки воды — горячая и холодная, причем они принципиально не смешивались, так что мытье из удовольствия превращалось в страдание. Унитаз был какой-то желтый и потрескавшийся, полотенца — жесткими, вафельными. Постельное белье было таким затертым, словно им по совместительству мыли пол.
— Я ведь не могу здесь оставаться… — Настя развела руками. — Это невозможно.
Она еще раз набрала Епифанцева, и номер опять отказался отвечать.
— Ну, ладно, фиг с ними, — произнесла она вслух.
Все странно и непонятно, но пусть это будет приключение — в конце концов, может, какой-нибудь очень жадный администратор втайне от режиссера втиснул актрису в эту дыру. Завтра она им всем покажет, а сегодня можно представить, что она где-нибудь в Техасе, в придорожном мотеле, как Тельма и Луиза…
Слабое утешение, тем более что ни бара, ни ресторана здесь наверняка нет. А кстати, с чего она так решила? Наверняка хоть где-нибудь в данной местности есть заведение, где можно выпить коньячку, расслабиться, а потом отправиться в кровать без лишних мыслей.
Настя оделась, запихнула в сумку все более-менее ценное и спустилась вниз.
— Где здесь ближайший ресторан? — поинтересовалась она у тетки за стойкой.
Та подняла голову, сняла очки, положила их на газету и внимательно посмотрела на Настю. «Чувство собственной значимости раздувает», — не без досады подумала Настя, но сдержалась и терпеливо ожидала от тетки ответа.
— У нас есть ресторан, — чуть ли не с подобострастием сообщила тетка.
Видимо, в ее понимании жильцы, которые ходили по ресторанам, были особенной, значимой частью общества. Представив, что в соседних номерах постояльцы заваривают в чашках растворимый суп и режут колбасу на газете, Насте сделалось дурно. Что бы сказала мама? Что бы подумала бабушка?
— Вон там, — тетка взмахнула рукой, но вдруг встала со стула и улыбнулась. — Я вас провожу.
— А «Скорую» не надо заранее вызывать? — опасливо спросила Настя. Странная любезность тетки обеспокоила ее. — Как тут у вас с санитарными нормами?
Тетка вроде обиделась, но не сильно.
— Ну, что вы! — воскликнула она. — У меня там муж работает. Кстати, вам чек нужен?
— Чек? — удивилась Настя.
— Ну, да, — кивнула тетка. — Можно ведь без чека, и тогда будет дешевле.
— В обход кассы? — уточнила Настя.
Тетка кивнула.
— Можно и без чека, и не дешевле, — прошептала Настя. — Если у вас есть новое постельное белье.
— Разумеется, есть! — обрадовалась администраторша и впихнула девушку в помутневшие от пыли стеклянные двери.
Потолок в ресторане был чрезвычайно низким — просто на голове лежал. Синие шторы отгораживали заведение от улицы, а столы украшали кое-где засаленные, кое-где прожженные скатерти. Не то чтобы здесь было как-то особенно грязно… Наоборот, можно даже сказать, что вполне чисто, только уж слишком, едва ли не подчеркнуто бедно.
Тетка усадила Настю за стол, подмигнула официанту, скрылась за какой-то дверью, а потом появилась с полным, лоснящимся от жары мужчиной.
— Вот… — Она подтолкнула мужчину к Насте. — Сам шеф-повар. Все, что пожелаете.
— Я хочу устриц, крабы, запеченные в салате латук, черную икру и бутылку «Моэ», — объявила Настя.
— Э-э… — растерялся повар. — Этого нет в прейскуранте.
— Тогда жареный окунь, картофельное пюре, сто грамм… — Настя взвесила, есть ли шансы получить от заведения подлинный «Хеннесси», и решила не рисковать, а потому закончила фразу просто: — Водки. Хорошей русской водки. Квашеную капусту, салат овощной — помидоры, огурцы, — чай и сладкое на ваш выбор. Только давайте договоримся: если все будет свежее, вкусное и быстро — я доплачу процентов пятьдесят от заказа.
Шеф-повар замигал, переварил услышанное и рассыпался в любезностях.
Пока Настя ждала горячее, в ресторан, хлопнув дверьми так, что стекла задрожали, вошла девица. Девица с крашеными черными волосами, в черной майке с вырезом до пупка, черной мини-юбке, черных колготках и черных сапогах из искусственной лакированной кожи. Девица огляделась, уставилась на Настю, покачнулась на каблуках и подошла к столику.
— Здесь больше никого нет, — заявила она.
Настя кивнула.
— Я составлю вам компанию? — Девица кивнула на стул за Настиным столиком.
Секунду Настя сомневалась, но решила, что это будет забавно, и согласилась.
— Эльвира, — представилась девица, прикуривая длинную коричневую сигарету.
Настя в свою очередь уставилась на девицу и расхохоталась. А затем, отдышавшись, уточнила:
— Повелительница зла?
— Повелительница тьмы, — поправила Эльвира и смерила ее презрительным взглядом.
— То есть ты… — Настя искоса взглянула на соседку.
— Ведьма! — Эльвира всплеснула руками.
— Да ладно… — усмехнулась Настя.
Эльвира была так же похожа на ведьму, как Моника Левински на Памелу Андерсон. С Настиной точки зрения.
— Да, да, — серьезно возразила Эльвира. — Вот. — Она протянула Насте визитку, на которой золотым по черному было написано: «Эльвира. Восстановление энергетического поля».
— Это твоя специализация? — поинтересовалась Настя.
— Угу… — Эльвира закурила новую сигарету. — А что, ты во все это не веришь?
— Что ты! — воскликнула Настя. — Я-то как раз верю!
— Я так и поняла, — скептически заметила Эльвира. — У тебя, кстати, поле рваное. На тебе сглаз.
— Да неужели? — Настя налила себе водочки и взглядом предложила Эльвире присоединиться. — А на ком его нет?
— Ты в опасности, — невозмутимо сообщила «ведьма». — Я очень тонко чувствую, когда с человеком что-то не то. Мужчина?
— Это ты мне скажи, — усмехнулась Настя.
— Ненавижу мужчин! — выкрикнула Эльвира.
— Как ты похожа на мою маму! — рассмеялась Настя, которую до ужаса забавляла ситуация.
Принесли рыбу с картошкой и салаты. Официант брякнул тарелки и ушел, словно не заметив, что его попросили принести салфетки, и Эльвира продолжила:
— Я поняла, в чем секрет.
— Какой секрет? — углубившись в изучение содержимого тарелки, спросила Настя.
— Понимаешь, мужчины целыми столетиями постигали женские привычки, — возбужденно начала Эльвира. — Они знают все наши слабости, потому что подходят к этому, как к охоте на медведя, и…
— К чему к этому? — перебила ее Настя.