— И бог, получается, тоже? Раз бог есть любовь…
— Бог… — он задумался. — Он все неправильно понял. Любовь — не благо, любовь — это привилегия. Ее надо заслужить, а он раздает ее кому попало. Люди могут, но не умеют любить и тем самым порочат имя господа. Они не верят в него, осуждают, высмеивают, а он все равно считает их достойными любви…
— А ты умеешь любить? — криво усмехнулась Настя.
— Умею. Но не могу, — тихо произнес он. — Ну, все. Иди.
Настя некоторое время смотрела на него, но встряхнулась, встала и пошла к выходу. Когда она уже была в дверях, он произнес:
— И не забывай: стоит тебе меня ослушаться — ты умрешь и отправишься в преисподнюю.
Настя кивком головы дала понять, что приняла его слова к сведению, и вышла из квартиры.
* * *
Саша сидела на кухне, пила вторую чашку кофе и думала о том, что же ей делать. Теперь ей казалось, что раньше жизнь была такой удобной… Чего ей не хватало? Предки были правы: человеческая жизнь — жутко неуютная штука! А любовь — не больше, чем иллюзия. Что делать? Ползти к родственницам? Или бежать от Матвея и начинать все сначала? Чертов Матвей! Что еще за шутки с жертвами и сектой?
Саша сделала большой глоток, едва не подавившись, заказала такси и спустилась в подвал. Обычный подвал. Котельная, всякие там коммуникации, дощатый пол, каменные стены, шкафы, диван, стиральные машины, сушки, гладильная доска… И вдруг… Саша всегда удивлялась тому, что люди не чувствуют такие вещи. Например, всегда можно понять, что думает другой — не дословно, это трудно, но угадать общий ход размышления, так сказать, уловить, что у кого-то на уме, довольно легко — надо лишь чувствовать тончайшие эмоциональные изменения… Но люди так привыкли доверять словам! Если не написано: «Не трогай! Яд!», ни за что не почувствуют опасность. Вот и тайник. Саша просто угадала — ощутила, что с этим местом связано нечто большее, чем запасы полотенец или подушек. Здесь пахло любопытством, страхом, жадностью и пороками. Саша нашла стамеску, подцепила доску — та легко отошла, сняла вторую, третью, четвертую и обнаружила люк. Подняла крышку, заглянула внутрь. Вниз вели каменные ступени, но внутри было темно, так что Саша сначала нашла фонарь и только потом спустилась вниз. Очень большая комната с высокими потолками напоминала старинное подземелье — кладка из больших серых камней, сводчатые потолки, канделябры с настоящими свечами. Посреди комнаты был круг, выложенный белым камнем, а внутри его стоял стол — жертвенный стол.
Саша усмехнулась: все это напоминало декорации к голливудским фильмам. У стен в нишах стояли статуи: грехи, вавилонская блудница… Страшные. Но какие-то слишком уж страшные, вроде Фредди Крюгера. В старинном шкафу с тяжелыми дверцами она нашла банки со всякой дрянью: заспиртованные органы животных, отвратительные на вид коренья, какие-то жидкости тошнотворного цвета…
— Маскарад! — фыркнула Саша и захлопнула дверцу.
— Ты права, — услышала она позади женский голос.
Резко обернувшись, Саша посветила фонарем и заглянула в глаза самой жуткой девицы, которую видела в жизни.
Антон позвонил во второй половине дня и пригласил Настю на обед.
— Бизнес-ленч. Все в рамках приличий, — хихикнул он.
Вообще-то он показался ей идиотом. Точнее, полным кретином. Но… вернувшись домой после исторической встречи с Кравицем — посланцем ада, она долго сидела на диване, с головой укутавшись в плед, и думала, думала, думала. Думала, что же делать.
Ответа не находилось.
Можно было, конечно, вернуться в Дом — Аня с Глашей наверняка сообразят, как разрешить эту задачу, но… Сплошные «но»! И дело не в том, что Настино объявление будет значить следующее: «Дорогие родственницы! Я кругом не права, а вы — мудрые и опытные женщины, и я всегда буду вас слушаться»… Хотя нет! Дело именно в этом! В общем, она сама заварила кашу — ей и расхлебывать. Иначе… Что — иначе?
Черт! Она справится. Ну, это же просто ерунда — подписала контракт с дьяволом… Контракты ведь нарушают направо и налево… Ладно! Нечего вешать нос! Надо встретиться с Антоном, а там видно будет. Решение найдется само собой — так всегда бывает.
Ой, а еще эта психованная Саша…
Настя надела убийственное голубое платье от Живанши, накрасилась новыми тенями от Герлен, накинула шикарное пальто от Дольче и Габбана… И застряла в коридоре. Она просто не могла выйти из квартиры! Даже ладони вспотели. Наконец Настя нашла ответ — перед тем, как ехать на встречу, надо завернуть в бар и опрокинуть бокал вина. Она приободрилась, подмигнула своему отражению в зеркале и уверенно вышла из квартиры.
— Может, проще было взять бутылку? — подмигнув, спросила знакомая барменша.
— Ну уж нет… — Настя покачала головой. — Я не ищу легких путей… Ладно, мне пора.
В приподнятом настроении она вышла из заведения и заметила, что на улице резко потеплело — пальто можно было не застегивать. Люди, правда, как идиоты, кутались в шарфы и натягивали на уши шапки, но люди такие консервативные, так медленно привыкают к переменам… Недаром же в мае многие все еще ходят в сапогах и перчатках…
— У вас заказан столик на имя Антона… — начала было она, но метрдотель бойко подскочил к ней и сообщил, что лично сопроводит ее сначала в гардероб, а потом и в кабинет.
Выскальзывая из пальто, Настя пошатнулась и чуть не упала, но это ее только развеселило — приятно быть пьяной посреди дня, когда все такие серьезные и замороченные!
Но едва она увидела Антона, хмель как-то повыветривался. «Я же не должна с ним спать?» — в ужасе подумала Настя.
— Привет! — как можно обаятельнее улыбнулась она.
— Очень рад, что вы приехали! — воскликнул он и бросился целовать ей руку.
А Настя смотрела на него и понимала, отчего он так ей неприятен. Для него не существовало знаков вопроса. Он был комбинатор и знал, что при правильной комбинации действий Настя станет его женщиной. Не было у него сомнений, не было метаний, не было страха разочарований и смутных надежд, потаенных желаний и прочей чепухи, которая делает даже короткую интрижку ярким событием. Он был победителем, стратегом, Кутузовым, затаившимся в Филях. Он не смотрел на нее как на божество, которое может казнить, а может миловать… Их первое свидание не было откровением — оно было частью бизнес-плана под названием «Как трахнуть девушку моей мечты». Очередную девушку его мечты.
«Скука, — подумала Настя. — Просто тоска».
— Простите, что вчера так себя вел… — Антон потупил глазки.
— Ну, что вы, — великодушно простила Настя. — Я тоже, когда долго не занимаюсь сексом, зверею.
Не удержалась! Идиотка! Она же должна быть обаяшкой!
У Антона отвисла челюсть.
— У меня был секс, — пробормотал он. — И вчера утром, и ночью, после того, как вы уехали.