Думать о Ларисе было невыносимо. Ракитин запер кабинет, кивнул охранникам, идя через проходную, и наконец, пройдя через темный двор, уселся на сиденье собственной машины.
Настя на него обиделась, внезапно понял он. Обижаться было не на что, но эта мысль почему-то показалась ему приятной. Даже усталость вроде бы отпустила.
Выезжая со стоянки, почти машинально он свернул направо, к Настиному дому. По пустой вечерней Москве ехать было одно удовольствие. Ракитин притормозил, пропуская выезжающий из Настиного двора темный «Форд» и тупо смотрел на номер, который намертво врезался в память, – это была та самая машина, что преследовала Настю. Ракитин нагнал ее быстро, на узких улочках скрыться было трудно.
Денис ехал за «Фордом» почти вплотную, чувствуя подступающее бешенство и зная, что сейчас выбьет из ехавшего впереди человека все до самого последнего слова.
Водитель «Форда» погоню заметил. Ракитин понял это по тому, как тот неожиданно, не включая поворотников, свернул с прямой улицы в какой-то маленький переулок – Денис еле ухитрился повернуть следом. Потом «Форд» свернул еще раз, потом еще, и Ракитин его потерял.
Он долго ездил по близлежащим улицам. Приткнув машину, бродил между домов – «Форда» нигде не было.
Вдоль Настиного дома машины стояли сплошь, и он приткнулся у соседнего. Подходя к подъезду, взглянул на ее окна – одно светилось. Денис поднимался по лестнице и холодел от страха, он вовсе не был уверен, что тот, в «Форде», не сделал Насте ничего плохого.
Она открыла ему сразу, как будто ждала его, и тогда он сказал то, чего вовсе не собирался говорить:
– Я люблю тебя.
Лена просматривала присланный отцом на ее электронную почту список абонентов, с которыми разговаривал сегодня Игорь, и с болью понимала, что оказалась права. То, что мучило Игоря все последнее время, было связано с Настей. Иначе с какой стати ему звонить сестре, с которой он совсем недавно виделся и разговаривал только вчера?
Хлопнула входная дверь. Лена торопливо закрыла почту и выбежала в прихожую.
– Игорь, – уткнувшись лбом ему в грудь, сказала Лена, – я так соскучилась.
– Не прислоняйся, я мокрый весь. На улице дождь. – Он чмокнул ее в макушку, разделся и, притянув одной рукой, поцеловал в ухо.
– Ужинать будешь?
– Попозже.
Лена смотрела, как муж переодевается, потом подавала ужин, потом пила травяной настой, сидя на кухне, и не знала, что ей делать. Она привыкла, что у Игоря нет от нее тайн, теперь тайна появилась, и ей казалось, что это разрушает ее устоявшуюся жизнь.
– Игорь! – крикнула Лена, услышав негромкий звонок его оставленного в кармане пиджака телефона. – У тебя мобильный звонит.
– Да. – Игорь с телефоном прошел в кухню и глазами показал ей, чтобы включила чайник.
– Ты знаешь про тетю Лилю? – устало спросила Настя.
– Да. А ты откуда узнала? – удивился он.
– Неважно.
– Откуда?
– Не скажу.
Он понял, что действительно не скажет. Это было на Настю не похоже, и он криво усмехнулся.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Неужели можно, а я не делаю? – взорвался он и уже тише объяснил: – Такой лейкоз нигде не лечится.
– Пока, – Настя отключилась.
Он был благодарен ей, что она не стала задавать ненужных вопросов.
– Что случилось, Игорь? Кто это? – испугалась Лена.
– Настасья. – Он опять сунул телефон в карман пиджака и, вернувшись, сел напротив Лены.
– Игорь, что случилось?
Он посмотрел на ее испуганное лицо, встал и, наклонившись, обнял Лену.
– Игорь! – Она вырвалась и, ухватив его за плечи, потребовала: – Говори немедленно!
Он нехотя стряхнул ее руки и опять уселся за стол.
– Мама умирает.
– Что?!
– Все. Кончили.
Лене стало стыдно, что она испытывает такое огромное облегчение. Она напридумывала бог знает что, а у него умирает мать.
Она встала к закипевшему чайнику. Нужно было что-то сказать, но она молчала.
Среда, 3 ноября
Утром вчерашняя ревность показалась Ларисе временным помрачением рассудка. Помешательством. А про чуть не опущенное в Полинин ящик письмо просто стыдно было вспоминать. Она и старалась не вспоминать.
– Володя! – крикнула она мужу. – Кофе хочешь? Принести тебе?
– Носить не надо. – Он приковылял в кухню и устроился за столом напротив. – Налей чашечку.
Забыть про Полину. Сейчас она допьет кофе, поедет на работу, а вечером вернется к своему мужу, накормит его тем, что приготовит на ужин соседка Алла Михайловна, которая три дня в неделю занимается их хозяйством. С ней Ларисе повезло – специально искать домработницу она не стала бы, лень и времени жалко, к тому же пускать в дом чужого, незнакомого человека, какая бы фирма его ни рекомендовала, Лариса опасалась. А соседку она знает давно, и та ей нравится: тихая, спокойная, неприметная. Алла, едва достигла пенсионного возраста, попала под сокращение, она работала то ли на каком-то заводе, то ли еще где, Лариса толком не помнила. Соседка ни о чем ее не просила, просто пожаловалась по-женски, всплакнула даже, когда они вместе ждали лифта. Тогда Лариса и предложила ей помогать им по хозяйству, главным образом покупать продукты, на что у самой Ларисы не было ни времени, ни особого желания. Соседка согласилась, и с тех пор они обе об этом ни разу не пожалели. Алла оказалась отличной кулинаркой, готовила вкусно, в квартире наводила идеальную чистоту и очень упростила Ларисе жизнь.
Лариса налила мужу кофе в большую кружку, из которой он всегда пил и чай, и кофе, и молоко.
Сидеть Володе было неловко и больно. Он аккуратно прислонил книжку к сахарнице и поморщился.
– Володя, тебе фантастику Полина принесла, да?
– Да, – с некоторой заминкой признался он.
– Она в тебя влюблена? – не могла остановиться Лариса.
– Лара, перестань. Она мне в любви не признавалась.
– Но ты же не дурак! – взорвалась Лариса. – Ты что, ничего не понимаешь?
– Мы работали вместе… не помню сколько лет. – Он поставил кружку на стол, поерзал и опять поморщился. Лариса видела, что ему больно. – Я всегда мог на нее положиться.
– Почему работали? Теперь ты не будешь с ней работать?
– Теперь не буду. Она уезжает на ПМЖ в Германию.
– Что?
– Она уезжает на постоянное место жительства. У нее родственники в Германии.
– Когда?
– Когда уезжает, не знаю. А на заводе сегодня последний день. Я сам подписал ей заявление об увольнении. Лара, хватит об этом. Я тебя не обманывал и обманывать не собираюсь.