– Несомненно, есть, – подтвердил француз.
– Ага! Речь идет о молодой брюнетке с волосами, зачесанными со лба, обладательнице больших карих глаз и весьма решительных манер?
Доктор Жерар выглядел слегка удивленным.
– Да, вы точно описали Сару Кинг.
– Думаю, я видел ее в отеле «Соломон». Она говорила с молодым Реймондом Бойнтоном, а потом он остался стоять, как во сне, загораживая выход из лифта. Мне пришлось трижды сказать «pardon», прежде чем он услышал и отошел. – Подумав, Пуаро добавил: – Итак, прежде всего, мы принимаем медицинское свидетельство мисс Сары Кинг с определенной сдержанностью, поскольку она заинтересованное лицо… Как вы считаете, доктор Жерар, Реймонд Бойнтон по своему темпераменту способен совершить убийство?
– Вы имеете в виду преднамеренное убийство? Думаю, да, но только пребывая в сильном эмоциональном напряжении.
– Это состояние имело место?
– Безусловно. Путешествие за границу лишь усилило нервное напряжение, в котором постоянно жили все эти люди. Контраст между их существованием и жизнью других стал для них очевиден. А в случае с Реймондом Бойнтоном…
– Да?
– Возник дополнительный фактор – сильное увлечение Сарой Кинг.
– И этот фактор мог дать ему дополнительный мотив и стимул?
– Да.
Полковник кашлянул.
– Позвольте вас прервать. Фраза, которую вы подслушали, – «Ты ведь понимаешь, не так ли, что ее придется убить?» – наверняка была к кому-то обращена.
– Логичный довод, – одобрил Пуаро. – Я об этом не забыл. С кем же разговаривал Реймонд Бойнтон? Несомненно, с кем-то из членов своей семьи. Но с кем именно? Можете описать нам, доктор, душевное состояние других представителей семейства?
– По-моему, Кэрол Бойнтон была в таком же состоянии, как и Реймонд, – быстро ответил Жерар. – Чувство протеста, сопровождаемое сильным нервным возбуждением, но не осложненным в ее случае сексуальным фактором. Леннокс Бойнтон уже миновал стадию протеста и пребывал в апатии. Думаю, ему было нелегко на чем-либо сосредоточиться. Как истинный интроверт, он не реагировал на окружающую обстановку, все больше уходя в себя.
– А его жена?
– Она была усталой и несчастной, но не проявляла признаков психической нестабильности. По-моему, она находилась на грани принятия решения.
– Какого решения?
– Оставить мужа или нет.
Жерар пересказал свой разговор с Джефферсоном Коупом.
Пуаро понимающе кивнул.
– А как насчет младшей девушки – ее зовут Джиневра, не так ли?
Лицо француза стало серьезным.
– Я бы сказал, что ее психика в угрожающем состоянии. Она уже начала проявлять симптомы шизофрении. Будучи не в силах выносить давление жизненных обстоятельств, Джиневра спасается в царстве фантазии. У нее прогрессирующая мания преследования – она утверждает, что в ее жилах течет королевская кровь, что ее окружают враги и так далее.
– Это опасно?
– Очень опасно. Зачастую это предвещает манию убийства. Больной убивает не потому, что хочет этого, а из самозащиты – чтобы не погибнуть самому. С его точки зрения, это вполне разумная мера.
– Значит, вы думаете, что Джиневра Бойнтон могла убить свою мать?
– Да. Но сомневаюсь, чтобы ей хватило знаний и смекалки сделать это таким образом. Коварство страдающих подобной манией, как правило, достаточно примитивно и очевидно. К тому же я почти уверен, что она избрала бы более эффектный способ.
– Но она могла это сделать? – настаивал Пуаро.
– Да, – признал Жерар.
– Как по-вашему, остальные члены семьи знают, кто убил миссис Бойнтон?
– Конечно, знают! – неожиданно вмешался полковник Карбери. – Если я когда-нибудь видел людей, которым есть что скрывать, так это они!
– Мы заставим их все нам рассказать, – успокоил его Пуаро.
– С помощью допроса третьей степени?
– Нет. – Пуаро покачал головой. – Всего лишь обычного разговора. Как правило, люди говорят правду, потому что это легче – не нужно напрягать воображение. Можно солгать один, два, три, четыре раза, но нельзя лгать все время. Таким образом, правда становится очевидной.
– В этом что-то есть, – согласился Карбери. – Вы сказали, что поговорите с ними. Значит, вы согласны взяться за это дело?
Пуаро кивнул.
– Только давайте поставим точки над «i», – предупредил он. – Вам нужна правда, и я намерен до нее докопаться. Но, даже зная правду, мы можем не иметь доказательств, которые примет во внимание суд. Понятно?
– Вполне, – отозвался Карбери. – Вы выясните, что именно произошло, а я уж буду решать, что делать, учитывая международные аспекты. В любом случае все станет ясным. Терпеть не могу путаницу.
Пуаро улыбнулся.
– Но я не могу дать вам много времени, – продолжал полковник. – Нельзя же задерживать этих людей здесь на неопределенный срок.
– Вы можете задержать их на сутки, – спокойно сказал Пуаро. – К завтрашнему вечеру вы будете знать правду.
Карбери уставился на него:
– Вы в этом уверены?
– Я знаю свои способности.
Смущенный столь откровенным хвастовством, полковник Карбери отвернулся и пригладил усы.
– Ладно, – буркнул он. – Действуйте.
– А если вы добьетесь успеха, друг мой, – добавил доктор Жерар, – то совершите чудо!
Сара Кинг внимательно разглядывала Эркюля Пуаро. Она отметила яйцевидную голову, огромные усы, щеголеватую внешность, подозрительно черные волосы, и в ее глазах отразилось сомнение.
– Ну, мадемуазель, вы удовлетворены?
Сара покраснела, встретив иронический взгляд детектива.
– Прошу прощения, – смущенно сказала она.
– Du tout! [39] Используя выражение, которое я недавно слышал, вы произвели беглый осмотр, не так ли?
Сара улыбнулась:
– Ну, вы можете проделать то же самое со мной.