Она вскрикнула, отшатываясь, а он уже схватил ее за горло, сжал слегка и отбросил в сторону. Заклинательница упала, придушенная, но живая, хотя со стороны должна была выглядеть мертвой.
— Я сказал, не убивать без приказа! — крикнул Икиру, сбрасывая облик жалкого, немощного крестьянина.
Мужчина вскочил и, сильным ударом ноги поддев низкий столик, швырнул в Сагюнаро. Тот рассек его мечом, вылетевшим из руки. Разбитые тарелки, щепки, ошметки еды полетели в стороны. Вся эта мелочь на мгновение дезориентировала одержимого, забив ощущения ненужными запахами, треском и звоном.
Старик кинул в Сагюнаро мощную формулу, пытаясь оглушить или замедлить. Невидимая и нематериальная, она врезалась в него, едва не сбила с ног, шиисан выстоял перед болезненной, колючей магией, но замер на мгновение, словно замороженный.
К обездвиженному неизгоняемому бросилась женщина, замахиваясь кинжалом с белой рукоятью. Сагюнаро узнал в нем дерево ори. Из такого же было древко у копья Рэя.
Икиру метнул свою клюку в старшего из заклинателей. Извиваясь в воздухе, та оплела наставника с ног до головы, превращая в беспомощный кокон. Старик попытался вызвать духа на помощь, но не смог пробиться сквозь барьер, накрывший храм. Черные петли стиснули человека сильнее и выдавили из него жизнь.
В грудь Сагюнаро вонзился нож, но одержимый уже обрел свободу от заклинания, он схватил женщину за руку и стиснул так, что ее пальцы побелели, но не выпустили рукоять. Заклинательница впивалась взглядом в лицо неизгоняемого, а тот, сжимая ее запястье, отводил его в сторону, медленно вытаскивая клинок из груди. Второй ладонью она отталкивала от себя оружие шиисана, и кровь текла по ее пальцам.
Мужчина-заклинатель, вооруженный мечом, нападал на Икиру. Тот с легкостью уклонился от нескольких ударов. А когда игра надоела, небрежно махнул рукой — циновка под ногами заклинателя неожиданно зашевелилась, вспучиваясь острыми шипами. Мужчина пошатнулся и упал на колени.
— Беги! — крикнул он кому-то, и тут же шипы превратились в пики, пронзая его насквозь.
Та самая девушка, которая пыталась помочь «больному», метнулась к двери и исчезла за ней.
Сагюнаро выдернул кинжал из тела, заставил женщину выронить его и оттолкнул ее прочь. Она удержалась на ногах. Формула и кровь из разрезанных пальцев полетели в одержимого, он встретил их мечом и разрубил так же, как стол.
— Догони девчонку, — крикнул Икиру, бросаясь к старшей заклинательнице.
Подчиняясь приказу, шиисан устремился за беглянкой.
Узкая дверь, длинный коридор. Еще одна дверь. Здесь был второй выход из храма. Каменная дорожка упиралась в тропинку, ведущую вверх по склону небольшого холма.
Сагюнаро остановился на мгновение, втянул прохладный воздух и ощутил след девушки — аромат слив, страха, боли и холодного пота. Он помчался по нему, стремительно сокращая расстояние.
Вершины суг невнятно шумели над головой. Шаги глушил ковер из мягких игл. Одержимый наслаждался преследованием беззащитной жертвы. Один раз порыв ветра смыл ее запах, но чуткий слух неизгоняемого улавливал частое, громкое дыхание, хруст ветки под ногой, шелест одежды.
Расстояние стремительно сокращалось. Он уже видел хрупкий силуэт человеческого тела среди неподвижных деревьев. Сагюнаро побежал быстрее, чувствуя, как разрывает ветер своим телом, и в несколько прыжков догнал девушку.
Она вскрикнула, когда шиисан схватил ее за плечо и развернул к себе, попыталась вырваться и ударить заклинанием, но он толкнул ее к дереву и зажал рот рукой.
— Молчи и слушай, если хочешь жить.
В первый раз у него не получилось, но можно попробовать снова.
— Беги к усыпальнице Тогавы, — сказал он, стараясь смотреть своими невидящими глазами прямо в ее широко распахнутые глаза. — Там были мощные хранители. Если их сила не иссякла, они защитят тебя. Слышишь меня? Понимаешь, о чем я говорю?
Он чуть встряхнул ее, и заклинательница поспешно кивнула. Ее часто колотящееся сердце стало как будто успокаиваться, и дыхание, щекочущее его руку, тоже выравнивалось.
— Сейчас я отпущу тебя, но если ты будешь кричать или попытаешься убить меня — тебя могут услышать или почуять.
Она снова кивнула, а Сагюнаро убрал руку от ее лица и ослабил хватку.
— Кто ты? — спросила девушка сдавленно — все же он довольно сильно придушил ее в храме. — Зачем ты все это делаешь? Сначала убиваешь, потом спасаешь.
— Не важно. Тебе нужно бежать. Знаешь, где гробница?
— Да.
Одержимый сделал шаг назад.
— Тогда беги. И расскажи…
Сагюнаро не успел договорить. Его перебил тихий, сдержанный, зловещий смех. Из-за стволов вышел Икиру.
— Я так и думал, — сказал он мягко. — Руам — глупец. Я говорил — ты такая же слабая, никчемная варрская падаль, как и все остальные.
Тело девушки захлестнула каменная петля и примотала к древесному стволу.
— Убей ее сейчас. Если хочешь жить сам.
Заклинание подчинения усилилось. Сагюнаро показалось, что его самого сдавили между двух валунов, лишая возможности дышать, думать, чувствовать. Жажда убийства вспыхнула с новой силой. Слепая, жаркая, похожая на непреодолимый голод. Он сделал шаг к девушке, занося меч для удара. Она застонала, обрывок заклинания стек по ее сведенным судорогой пальцам в землю, словно капли дождя.
— Давай! — Приказ хлестнул, словно кнут Руама, которым тот добивался покорности от шиисана.
И Сагюнаро ударил.
Только не беспомощное тело. Костяной клинок вонзился в грудь Икиру. Вышел из спины. Маг охнул от боли, совсем по-человечески.
— Что ты… делаешь? — прохрипел он, роняя с губ алые капли.
— Убиваю, чтобы жить, — равнодушно отозвался одержимый и стряхнул тело с меча.
Как только оно упало, уже безжизненное, и его кровь полилась на мягкие иглы суг, земля под ногами Сагюнаро зашаталась, раскалываясь, открывая глубокие, прохладные пещеры, наполненные мягким светом, таким приятным для его глаз. Одержимый понял, что проваливается в глубокую тьму, которая приветливо смотрит на него тысячами мерцающих огней. Мир шиисанов звал его, и отмахнуться от этого призыва было невозможно.
Девушка застонала, приходя в себя, подняла лицо и увидела, как человек с окровавленным мечом вместо руки смотрит на нее слепыми глазами, но его взгляд, прорываясь сквозь эту мутную пленку, вонзается ей в голову раскаленным железом.
— Беги, если выживешь, — произнес он хрипло, — расскажи, что здесь произошло. Мы будем убивать. Пусть нас остановят.
У ног шиисана, или человека под личиной шиисана, заклубилась жирная чернота, плеснула — и поглотила, утягивая его вниз, под землю. Осталось только мертвое тело мага с развороченной грудной клеткой.
Заклинательница поднялась, держась одной рукой за ноющие ребра, другой за ствол дерева. А спустя мгновение внизу, у стен храма, ударил набат. Тревожно, часто и гулко.