– Как здорово! – воскликнула Джульетта. Даже Гленда почувствовала, что нерассуждающий, глубоко укорененный цинизм ее подводит.
– Будет херес, – намекнул Пепе.
– Там будет кто-нибудь знаменитый? – спросила Джульетта.
Пепе подошел, игриво ткнул ее в грудь и сказал:
– Да. Вы, мисс. Все хотят видеть Жужу.
Казалось, время шло вспять. Всей Страже отменили увольнительные, хотя трудно было понять, что за преступление может совершиться на улице, на которой никто не может двигаться. Поток людей – ну, по большей части людей – тек в сторону стадиона, отскакивал от ворот и заливал город от края до края. Игра должна была состояться в Иппо, а очередь тянулась до Саторской площади, и в конце концов давление стольких взглядов на стрелки стольких часов заставило время двигаться быстрей.
В Большом зале остались только команда и Трев, все остальные ушли раньше в бесплодной попытке захватить местечко. А они бесцельно слонялись по Залу, перебрасывая друг другу мяч, пока не появились Думминг, Натт и аркканцлер.
– Большой день, парни, – заявил Чудакулли. – Похоже, не только большой, но и хороший. Они все там и ждут, когда мы покажем им настоящий класс. Я хочу, чтобы вы подошли к делу в лучших спортивных традициях Незримого Университета, а именно: ловчите, когда на вас не смотрят, хотя, боюсь, сегодня будет мало шансов на то, что кто-нибудь останется незамеченным. Но, во всяком случае, я хочу, чтобы вы выложились на сто десять процентов.
– Прошу прощения, аркканцлер, – сказал Думминг Тупс. – Я понимаю смысл ваших слов, но процентов всего сто.
– Они могут выдать сто десять, если хорошенько постараются, – заявил Чудакулли.
– Э… и да и нет, сэр. По сути, это значит, что сто процентов просто станут больше, хотя останутся ста процентами. И потом, есть предел тому, с какой скоростью человек может бежать и как высоко прыгать. Я просто хотел уточнить.
– Хорошее уточнение, молодец, – ответил Чудакулли и немедленно двинулся дальше. Он обвел взглядом окружающих. – А, мистер Навроде. Я так понимаю, что ничего не могу сделать, чтобы вы вошли в команду? Сын Дэйва Навроде, играющий за «Незримых Академиков», – это было бы изрядное перо в нашу шляпу. И я вижу, что мой коллега профессор Ринсвинд весьма остроумно воткнул в свою шляпу белое.
– Сэр, вы ж знаете, что я в безвыходном положении, – пробормотал Трев.
– Да, твоя старушка, – понимающе кивнул Чудакулли.
– Я ей обещал, – сказал Трев. – Конечно, она уже умерла, но я все-таки уверен, что она за мной следит, сэр.
– Что ж, это очень мило и делает тебе честь. Что еще нужно сказать? Сейчас подумаю. Ах да, господа, – миссис Уитлоу, поскольку таково ее обыкновение в подобных случаях, нарядила своих девушек в подобающие костюмы. Они будут подбадривать нас, стоя на боковой линии… – Его лицо превратилось в бесстрастную маску, когда он продолжил: – Миссис Уитлоу, как ни странно, с большим энтузиазмом и массой сил принимает участие во всем этом. Насколько мне известно, они собираются высоко задирать ноги, но если вы будете осторожны и не станете чересчур глазеть по сторонам, вы наверняка не увидите ничего такого, что вас смутит.
– Прошу прощения, сэр, – сказал Ринсвинд. – Правда, что некоторые игроки из «Анк-Морпорк Юнайтед» – это просто головорезы из Толпы?
– Да, эти парни могут быть крутоваты… – начал Чудакулли.
– Простите, сэр, это правда, – перебил Трев. – Я бы сказал, что примерно половина из них – честные ребята, а остальные – просто сукины дети.
– Но я надеюсь, что мы победим, – жизнерадостно произнес Чудакулли.
– Также я бы хотел сказать несколько фраз, прежде чем мы отправимся, сэр, – сказал Натт. – Несколько советов. В те дни, когда я научил вас всему, что знал, я и сам не знал, откуда все это знаю. Как вам известно, я орк, но, кем бы все мы ни были, мы – команда. Таким образом, вы играете не как отдельные личности, а как команда. Если не ошибаюсь, фон Ханденбрау в своей книге сказал…
– Боюсь, у нас не так много времени, чтобы пробраться через толпу, – вмешался Чудакулли, который этого ожидал. – Спасибо, мистер Натт, но я думаю, что нам пора.
Те, кто смотрел сверху, увидели бы, как переполненные городские улицы колебались, пока красная гусеница – команда «Незримых Академиков» – продвигалась к полю. Слышались одобрительные крики и шиканье, а поскольку это был Анк-Моркпорк, то и другое поочередно издавали все зрители.
Когда младший констебль Флюорит и еще двое троллей с трудом открыли ворота, на которые снаружи давило множество тел, шум напоминал гигантский звуковой молоток. Тролли проложили для волшебников дорогу с деликатностью и осмотрительностью, которые сделали полицейский контроль над толпой притчей во языцех. Волшебники оказались на отгороженном и тщательно охраняемом пятачке, в центре которого стояли аркканцлер, раньше известный как декан, «Анк-Морпорк Юнайтед» полным составом и его светлость герцог Анкский, командор городской Стражи сэр Сэмюэль Ваймс, и лицо у него было точь-в-точь прокисшее молоко.
– Какого черта вы, клоуны, собираетесь устроить в моем городе? – поинтересовался он и посмотрел на Витинари, который сидел в своей ложе в середине трибуны, после чего повысил голос: – Я целый месяц носился как ненормальный, чтобы добиться заключения Кумского договора, и вдруг в тот самый момент, когда тролли и гномы уже готовы пожать друг другу руки и стать добрыми друзьями, вы начинаете еще одну Кумскую долину?
– Да перестань, Сэм, – сказал Чудакулли. – Это всего лишь веселый выходной.
– Очередь тянется до ворот. До городских ворот, смею заметить. Где тут магия?
– Нигде, Сэм, насколько мне известно. Никакого волшебства на игре не будет, это было оговорено и утверждено, и де… – Чудакулли сглотнул, – … аркканцлер Коксфорда несет ответственность за приглушение магического поля на стадионе.
– Тогда вот что я вам скажу, – продолжал командор. – Никто из моих стражников не ступит на поле, что бы ни произошло. Я ясно выражаюсь?
– Ясно как день, Сэм.
– Прошу прощения, аркканцлер, но сейчас я не Сэм, а командор городской Стражи, если вам не все равно, – сказал Ваймс. – Весь город, черт его подери, – это катастрофа, которая ожидает повода, чтобы… нет-нет, это катастрофа, которая уже разразилась, и все, что сегодня случится плохого, очень быстро станет еще хуже. И я не хочу, чтоб потом говорили, что от Стражи были проблемы. Честное слово, Чудакулли, я от тебя этого не ожидал.
– Сейчас я аркканцлер, – холодно отозвался тот.
– Насколько я знаю, – продолжал Ваймс, – это разборка между двумя бандами. Ты знаешь, в чем заключается моя работа, аркканцлер? В том, чтобы поддерживать порядок, и вот тебе мое честное слово, я бы арестовал всю вашу гоп-компанию, только его светлость не позволит.
Чудакулли кашлянул.
– Могу я принести свои поздравления, сэр, по поводу отличной работы, которую вы проделали в Кумской долине?