– То есть Нина была беременна от Славы? – уточнил Володя.
– Ну да! – подтвердил Самойлов. – Славка, как об этом узнал, радовался, как ребенок! Прыгал от счастья! Все уговаривал Нину: «А теперь давай дочку! Чтобы на тебя похожа была!»
– Так вот почему Багров так удивился, узнав о беременности Нины, – произнес Никитин. – Но как он это стерпел?
– Так он же знал, от кого Нина Женьку родила. Да если бы с ее головы по его вине хотя бы волос упал, Славка бы его живого на куски разорвал. В буквальном смысле! Вот он и молчал. И дальше терпел бы безропотно, если бы… – Самойлов вздохнул.
– Как я понял, Слава погиб? – спросил Володя.
– Его убили, – уточнил Самойлов.
– На какой-нибудь разборке или во время налета?
– Видите ли, у Славки и его людей была своя специализация. Они не занимались рэкетом, не «крышевали» торговцев или рынки, не грабили магазины, не угоняли фуры с товаром. Они брали только инкассаторские машины, и никогда не оставляли после себя ни следов, ни трупов. Их могли подозревать сколько угодно, но доказательств не было.
– Но для этого нужен хороший информатор, – заметил Никитин.
– А он у Славки был. Такой мелкий писарчук из областного управления Центробанка по фамилии Шишкин. Видел я эту гниду и сразу сказал Славке, что верить ему нельзя. А он мне в ответ, что он ему, дескать, хорошо платит, и предавать его – у него резону нет. Вот и в тот раз сообщил он Славке, что в Москву спецрейсом будут отправлять деньги – восемь миллионов долларов. У Славки, естественно, глаза загорелись – раньше-то они только «деревянные» брали.
– Это была «липа»? Уж слишком сумма большая! – покачал головой Никитин.
– Нет, это была правда! Но Шишкин на чем-то прокололся. Его взяли за некоторое место, и он рассказал, что Фартовый знает о переправке денег, но отменить ничего уже было нельзя. А поскольку Славка никогда два раза по одной схеме не действовал, нападения можно было ждать где угодно. Банкиры местным ментам давно уже не верили – беспредел в области творился не только уголовный, но и милицейский, и, подумав, решили поступить нетрадиционно: деньги были в машине сопровождения, а вот инкассаторская – забита вооруженной охраной.
– Представляю себе, какая это была бойня! – хмыкнул Никитин.
– Да, Славкины ребята тогда в первый раз стали стрелять – раньше-то без этого обходилось. Положили их тогда немало. Но некоторым удалось уйти, причем разбегались они в разные стороны. В том числе сумел уйти и Славка, который умудрился уехать на машине с деньгами, даже не предполагая, что в ней. Машину потом нашли, но уже без денег, зато со следами крови.
– То есть Слава был ранен.
– Да! – кивнул Валерий Леонидович. – Как потом оказалось, рана была несерьезная, но могла развиться инфекция, вот он и пошел к хирургу, который раньше их всегда в таких случаях выручал.
– И это был Соснин, – уверенно проговорил Володя.
– А вы откуда знаете? – не удивившись, а совершенно спокойно спросил Самойлов.
– Просто Королев вынес Шишкину и Соснину особое предупреждение, так что, после того, как вы назвали фамилию первого, о втором догадаться уже нетрудно, тем более что я уже знаю о его прежней работе хирургом в поликлинике, – объяснил Никитин.
– А о том, что он наркотой приторговывал, Королев ничего не сказал? – поинтересовался Валерий Леонидович.
– Я смотрю, у вас среди отцов города сплошь такие светлые личности, что пробу ставить некуда, – хмыкнул Володя.
– Так Королев людей сплошь управляемых подбирал, которые за собой такие грехи чуют, что никогда в жизни даже по мелочи ему не возразят, – усмехнулся Самойлов. – Взяли Соснина на наркоте, и рассказал он ментам обо всех своих и чужих грехах, начиная с момента грехопадения Адама и Евы, включая и то, что он, когда надо, людей Фартового пользует. Вот менты и держали его на «кукане». А тут им стало известно, что Славка такие немыслимые деньги увел и где-то спрятал, но сам при этом ранение получил, они и подсуетились. А куда раненый Слава должен был пойти? Естественно, к Соснину.
– И они там устроили засаду, – догадался Никитин.
– Нет конечно. Они поступили хитрее. Во-первых, Славка, даже раненный, мог несколько человек положить. А во-вторых, они к нему у всех на виду даже близко подойти не посмели бы.
– Интересно, почему же он был таким неприкасаемым? – удивился Володя.
– Господин капитан! Неприкасаемые – это низшая каста людей в Индии, даже прикосновение к которым способно навсегда осквернить человека, потому-то они так и называются, – без малейшего намека на менторство или поучение спокойно заметил Самойлов. – Это сейчас, при современном уровне образования, даже вроде бы интеллигентные на вид люди, выступая с высоких трибун или телеэкрана, постоянно так говорят. Хотя по отношению к некоторым очень известным в России личностям это определение совершенно справедливо применимо. Так вот, Слава не был неприкасаемым. Он был неприкосновенным!
Никитин, внутренне скрипнув зубами от такого унижения, все-таки проглотил его – уж слишком многое сейчас зависело от рассказа этого непробиваемого и невозмутимого человека.
– И почему же он был неприкосновенным?
– Потому что отстегивал с каждого дела лично генералу, – объяснил Валерий Леонидович.
– Ничего себе! – не сдержался Володя. – Он вот так запросто пришел к нему…
– Конечно нет. Посредником был я. Не забывайте, я ведь был сыном ректора университета и знаком с его дочерью, что мамаша всячески приветствовала, поскольку это наш круг общения. Так что я был вхож в их дом, и с моей помощью они и договорились.
– А вы не боитесь вот так свободно сейчас обо всем этом рассказывать?
– Господин капитан! Я очень люблю Высоцкого, у которого в одной потрясающе пронзительной песне есть такие слова: «Все срока уже закончены!»
– Но если во всем этом деле хорошенько разобраться, у вас могут быть очень серьезные неприятности, – заметил Никитин больше для того, чтобы как-то вывести из равновесия этого человека, так как от невозмутимости что дяди, что племянника он уже чуть на стену не лез.
– Господин капитан! Вы, как я понял, всю жизнь в городе прожили. А вот мне довелось работать и в тундре, и в тайге, и в джунглях Африки, Индии и Южной Америки, и в пустынях Монголии, и еще в очень многих малопригодных для человека местах. Вам, например, приходилось когда-нибудь сталкиваться с медведем-шатуном? Или с одним ножом от волка отбиваться? Думаю, нет. И чем же вы меня испугать можете? А если к тому же посчитать все амнистии, что прошли с тех пор… – Валерий Леонидович пожал плечами и неожиданно спросил: – Я вас так сильно раздражаю? Вам было бы легче, если бы я кричал и заламывал руки? Так характер у меня не такой, да и жизнь другую прожил.
– Извините, – неожиданно для самого себя пробормотал Володя и спросил: – Что же все-таки произошло со Славой?