– Ты так думаешь?

– Я читал про такие случаи. Потом их сменят другие, а эти пойдут попрошайничать в метро. А кровь они еще могли пустить в мацу.

– У молдаван нет мацы.

– А что у них есть?

– Мамалыга.

– Ну, в мамалыгу, лаваш, какая разница? А потом разрубили ее мечами танто и съели.

– Мамалыгу режут ниткой.

– То простую, – со знанием дела возразил Коржик, – а эту нужно мечом, чтобы ритуал соблюсти.

Субботин не поверил и стал ходить на капельницы, которые они ему назначили.

Несколько дней в офисе только и разговоров было, что об общем плачевном состоянии здоровья клерков, о необходимости строжайшей диеты и неспешных прогулок на свежем воздухе. Тетки кинулись исправно посещать назначенные им капельницы, уколы и прогревания, из-за чего опаздывали на работу и неловко оправдывались. Но затем всем это надоело и лечение забросили. Все опять стали здоровыми.

– Зачем ты связалась с этим медцентром? – спросил Коржик потом у Ларисы.

– Приведи товарища – получи скидку, – ответила она фразой из рекламы.

Так он и думал. Могла бы и предупредить.

51

Кадровые агентства советовали искать работу всегда, даже если сейчас она у вас есть. Коржик так и поступил. Поняв, что фирма у Толяна столь же ненадежная, сколь и странная, он опять отправил резюме по нескольким агентствам. Пришло приглашение на собеседование от «крупной торговой сети „Северный пакгауз", о которой он никогда не слышал. Наверное, сеть была такой крупной, что он проскочил сквозь ее ячеи и не заметил.

Головной офис находился в Столешниковом переулке. Он несколько раз промахнулся мимо нужной двери, пока не увидел маленькую табличку из заплесневелой латуни. Ее заслоняли спинами вышедшие покурить клерки. Они почему-то жались на тесном крылечке, словно боялись сделать шаг в сторону. «Как замерзшие собачонки», – подумал Коржик.

По широкой лестнице он поднялся на второй этаж и толкнул высокую дверь, которая была ровесницей самого здания, то есть должна была помнить нашествие Наполеона. В большой приемной сидели восемь или десять секретарш и обзванивали то ли партнеров компании, то ли клиентов. Здесь же стояли диваны, какими их рисуют в иллюстрациях к «Мойдодыру».

Под ногами вставал дыбом почерневший паркет. Фирма явно не желала тратиться на ремонт офиса. Это наталкивало на размышления. В конторе работала одна молодежь неформального вида. Это наталкивало на другие размышления.

Коржику дали анкету и памятку соискателю с обычной туфтой про корпоративный дух и строгую дисциплину. Он сел на диван. Диван заскрипел. Коржик небрежно заполнил анкету и стал читать принесенный с собой деловой журнал. Иногда он ловил удивленные взгляды секретарш – соискателю полагалось ерзать на сиденье и провожать взглядом всех проходящих мимо, а он этого не делал.

Наконец, его позвали в кабинет и началось самое странное собеседование из всех, на которых он когда-либо бывал.

В дальнем углу большой комнаты сидел директор фирмы – грузный усатый мужик предпенсионного возраста. Одет он был в мешковатые джинсы и растянутый свитер. В ближнем углу сидела его кадровичка. Между ними стоял такой же кожаный старый диван, как и в приемной. На него и пригласили сесть Коржика и еще одну девушку, претендовавшую на совершенно другую должность. Собеседование проводилось с ними двумя ОДНОВРЕМЕННО. Выглядело это так:

– Ваше имя? (вопрос к Коржику)

– Фролов Сергей Иванович.

– Теперь ваше имя? (вопрос к девушке)

– Иванова Екатерина Михайловна.

– Ваше образование? (кивок Коржику)

– Торговый институт, факультет финансы и кредит, экономист.

– Ваше образование? (кивок девушке)

– Юридическая академия, адвокат.

Происходящее выглядело шизофренически и чем-то напоминало картину Босха «Корабль дураков». Как будто человек за столом запоминал ответы Коржика левым полушарием, а ответы девушки – правым. Или наоборот, как ему удобнее. Ему явно не хватало шутовского колпака с бубенцами. Коржику вспомнился фильм «Человек дождя», где тоже был похожий придурок, только он любил читать телефонные справочники и ловко умножал в уме семизначные цифры. Он не знал, что ему делать дальше – повеселиться от души или послать его в задницу. Но было лень тратить энергию как на то, так и на другое, поэтому он решил не делать ничего и продолжал терпеливо отвечать на вопросы.

Этот цирк продолжался минут сорок. Потом ему сказали обычное в таких случаях:

– Собеседование окончено. Мы свяжемся с вами, если решим, что вы нам подходите.

Через несколько дней они решили, что Коржик им подходит, и пригласили на еще одно собеседование. Ему нужно было приехать в другой офис, где и предстояло впоследствии работать. Этот офис находился почти на окраине.

И опять он долго не мог его найти, но уже по другой причине – офис размещался в кирпичном бараке на втором этаже. Сказать, что здесь никогда не делали ремонт, значило бы ничего не сказать. Офис был убит, как квартира алкоголика в третьем поколении. Под ногами дрейфовала сорвавшаяся со стяжки плитка. Краска на стенах отслоилась и висела экземными клочьями. Потолок доедал грибок. У стен стояла шеренга трехногих офисных стульев разного типа. Коржик выбрал наиболее устойчивый и присел в ожидании второго собеседования. Время шло, а оно все не начиналось. Он устал балансировать на стуле и встал, решив, что так будет безопаснее. В этой же комнате находилась застекленная витрина с образцами товаров, которыми торговала фирма – стиральные порошки, шампуни, памперсы, еще что-то. Клерчихи выписывали накладные экспедиторам и отмечали путевки шоферам. То и дело открывались двери других кабинетов. Коржик заглянул туда и увидел, что разруха там поменьше, но не намного. Наверняка, здесь были и тараканы. Он понял, что если перейдет в эту жопу, бросив работу на Тверской, то будет чувствовать себя засранцем.

Не дожидаясь собеседования, он встал и направился к выходу.

– Вы уходите? – вскинулась секретарша, возле которой стоял какой-то заскорузлый пацан, зашедший за бумагами.

– Сейчас вернусь, – соврал Коржик.

Он не вернулся. «Нельзя же быть такими жадными, – думал он на обратном пути. – Нефть дорожает, стабфонд пухнет, а вы стулья не можете купить. Не говоря уже о том, чтобы покрасить стены и постелить на пол линолеум».

Толянова контора на Тверской показалась ему просто дворцом. Здесь лежал ковролин и стены были из выкрашенных гипсокартонных плит. На несколько недель он потерял интерес к собеседованиям.

52

Коржик был так поражен собеседованием в офисе этой фирмы, что ночью ему приснился сон, как один клерк искал работу. Он долго ходил по разным рекрутинговым агентствам и наконец устроился в довольно странную контору. Внешне она была вполне обычной, а вот ее директор привлекал к себе внимание. Худой, бледный, он не ходил никуда и к нему никто не приходил. Сидел целыми днями в своем кабинете и только изредка говорил по телефону и при этом неприятно причмокивал. Никто не видел, чтобы он выходил обедать.