— С вами все в порядке, констебль? — осведомился Питт, стараясь сохранить серьезность, несмотря на явную комичность ситуации.
Тот одной рукой одернул китель, а другой продолжал крепко удерживать смутьяна.
— Все в порядке, сэр. Я очень признателен вам за помощь, — поблагодарил он инспектора.
— Как вы смеете! — гневно возмутился задержанный. — Вы, должно быть, не знаете, кто я! Я — Горацио Осмар! — Свое имя он произнес, уже обращаясь лично к Питту, в котором угадал старшего по чину, человека, достойного его внимания.
Это имя Томас хотя и с трудом, но припомнил. Горацио Осмар был помощником министра в прошлом правительстве, но уже два года как в отставке.
— Слушаю вас, сэр, — с удивлением произнес он, глядя поверх головы Осмара на расстроенного констебля.
— Я готов принять извинения и покончить с этим недоразумением, — жестко заявил Осмар, одергивая сюртук и пытаясь скрыть непорядок с брюками, однако его рука неуверенно замерла, словно он передумал. Лицо его было по-прежнему багровым.
— Я не могу, сэр, — вмешался констебль, прежде чем Питт успел ответить. — Я должен предъявить вам обвинение.
— Возмутительно! — взорвался Осмар, вырывая руку, за которую его продолжал удерживать полицейский, и поворачиваясь к Томасу. — Вы похожи на разумного человека. Ради всех святых, объясните этому… не в меру старательному юноше, кто я.
Питт взглянул на констебля, лицо которого слегка порозовело. Тот выглядел несчастным, стоя навытяжку, но в его взгляде была непреклонность.
— В чем вы его обвиняете, констебль?
— В поведении, нарушающем общественные правила приличия, сэр.
— Вранье! — возмущенно крикнул Осмар. — Полнейшее вранье! Ничего этого не было!
— Вы не ошибаетесь, констебль? — с сомнением переспросил инспектор.
— Нет, сэр. Констебль Кромби задержал молодую леди.
— Какую молодую леди?
— Ту, с кем был мистер Осмар. Они сидели в парке, сэр. — Констебль смотрел перед собой в пространство, в глазах его было страдание, лицо покрылось испариной.
— Вот именно, — негодуя, воскликнул Осмар. — Сидели! — Он трясся от возмущения. — Разве это нарушение правил приличия, сэр, если джентльмен и молодая леди сидят в парке и наслаждаются приятным солнечным днем? — Он снова одернул свой измятый сюртук. — Совершенно недопустимо то, что двое молодых нахальных полицейских ни с того ни с сего вдруг прибегают к применению грубой силы!
— Двое? — вопросительно вскинул брови Питт.
— Да, двое, сэр! Второй арестовал мою спутницу, мисс Джайлс. Представляете, что должна переживать молодая девушка из порядочной семьи? — Лицо джентльмена, его округлившиеся глаза и нос картошкой — все выражало обиду и возмущение. — Я в отчаянии от того, что подобное произошло с ней в моем обществе, когда она должна была бы чувствовать себя в полной безопасности. Я никогда этого не забуду!
— А где же мисс… мисс Джайлс, констебль? — озабоченно спросил Питт. Это уже походило на серьезную ошибку и могло плохо обернуться, если Осмар будет настаивать на том, чтобы констебли понесли наказание.
— Она идет за мной, сэр, — констебль прятал глаза от Питта, но, несмотря на смущение, оставался непреклонным.
В это мгновение открылась дверь, и второй полицейский ввел внутрь молодую женщину, крепко держа ее за обе руки. Девушка отличалась той здоровой цветущей красотой, которая присуща молодости. Ее светло-русые волосы, потеряв все шпильки, падали в беспорядке на плечи, платье было измято и расстегнуто у ворота. Трудно было сказать, когда ее одежда приняла такой вид — сейчас, в результате сопротивления полицейскому, или уже была в беспорядке, когда девушка и Осмар обнимались на скамейке и были задержаны.
— Вы — констебль Кромби? — строго спросил Питт у второго полицейского.
— Да, сэр. — Тот, судя по всему, устал и был расстроен. Ему еще не приходилось сражаться с молодыми леди, да еще из приличной семьи, или вообще с порядочными девушками, как эта, и он был растерян. Все это было написано на его честном лице.
— Леди тоже задержана? — спросил Питт.
— Да, сэр. Она была в парке с этим джентльменом. — Констебль указал на Осмара, с ненавистью взиравшего на полицейских и готового снова раскричаться. — Они вели себя недостойно в общественном месте, сэр, — не выдержал Кромби. — Так ведут себя в спальне или, на худой конец, в собственной гостиной.
— Как вы смеете?! — Осмар уже не сдерживал себя. — Это наглая ложь, сэр! — Он попытался освободиться от рук полицейского, но безуспешно. — Мы ничего подобного не делали. Вы оскорбляете мисс Джайлс, и я не потерплю этого, предупреждаю!
— Мы видели то, что видели, сэр, — настаивал констебль.
— У вас разыгралось воображение! — Осмар повысил голос, и теперь все в участке, кто был поближе, слышали шум и крики.
Открылась дверь, и вошел инспектор в форме, блондин с грубоватым простым лицом, почти такого же высокого роста, как и Питт.
— Что-то случилось, констебль? — обратился он к Кромби, не сразу угадав в Питте, одетом в штатское, офицера полиции.
Кромби облегченно вздохнул.
— О, мистер Урбан, сэр, я рад, что вы здесь. Алардайс и я задержали эту леди и этого джентльмена за недостойное поведение в парке. У них был непристойный вид в парке на скамье. Они пытались раздевать друг друга, словно были у себя в спальне.
— Это неправда! — гневно выкрикнул Осмар. — Совершеннейшая неправда! Вы не знаете, кто я. — Он дернул свой сюртук обеими руками, внезапно осознав, что они у него наконец свободны. — Я — Горацио Осмар, бывший министр правительства Ее Величества.
Глаза Урбана лишь чуточку расширились, но выражение их осталось прежним.
— Да, сэр. А эта леди?
Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но Осмар опередил ее:
— Мисс Бьюла Джайлс, весьма респектабельная молодая особа, моя знакомая. Леди безукоризненной репутации и бесспорных достоинств.
Урбан взглянул на Питта.
— А вы, сэр?
— Томас Питт, полицейский инспектор-детектив. Но этот случай не имеет ко мне никого отношения. Я пришел к мистеру Драммонду по совсем другому делу.
На этот раз выражение глаз Урбана изменилось. Простая вежливость превратилась в живой интерес.
— Значит, вы и есть Томас Питт? Я недавно переведен в участок на Боу-стрит, но уже наслышан о вас. Сэмюэл Урбан. — Он протянул Питту руку.
Томас пожал ее, почувствовав ответное пожатие сильной теплой ладони.
— Я оставлю вас, — сказал он с улыбкой. — Похоже, случай непростой.
С этими словами Питт повернулся, миновал стол дежурного и поднялся по лестнице, направляясь в кабинет Драммонда. Достигнув площадки верхнего этажа, он вдруг резко остановился, едва не споткнувшись о последнюю ступеньку от бросившей его в холод догадки. Сэмюэл Урбан! Это имя он видел в списке убитого ростовщика, а рядом с именем — солидную сумму…