– Экий ты быстрый! – засмеялся тот. – Смотри сюда!

Он растопырил левую ладонь. На ней не хватало трех пальцев через один. «Как вилка со сломанными зубьями», – подумал Витек.

– Пока я над этим рецептом работал, мне пальцы поотрывало, – сказал Лупоглазый. – А ты хочешь, чтобы я тебе его просто так отдал. Секрет это! Мной придуман, со мной и умрет.

– А ты химик, что ли?

– Был когда-то, – неохотно признался тот.

– А бомбу можешь замастырить? – спросил Витек, сам не зная, для чего это ему нужно.

– Бомбу? – переспросил тот. – Нет, бомбу не могу, это не по моей части.

Витек почувствовал, что тот врет. Может, если химик, знает, из чего надо делать. И не синее пойло ему пальцы поотрывало, а что-то совсем другое.

– Тогда хоть налей с собой своей бормотухи, – попросил он.

– Понравилась? Витек кивнул:

– Ага! Только после нее кое-что странное начинаешь видеть.

Лупоглазый довольно засмеялся:

– Все видят. И у каждого – свое.

– Так этого всего не было?

– Нет, конечно.

– А откуда же тогда взялось куриное дерьмо у меня на плече? – озадаченно пробормотал Витек. – Перья опять же? И блохи куриные по мне до сих пор прыгают.

– Какие блохи?

– Ладно, это я так, проехали. Чекушку нацедишь?

– Пятьдесят рублей.

Витек протянул деньги, и Лупоглазый наполнил ему емкость с завинчивающейся крышкой.

Профессор тем временем спрятал тетрадь в чемодан и подозвал Витька:

– Как у тебя с обходом? – спросил он.

– Никак, – мрачно ответил Витек.

– Что так?

– Пидор один мешает.

– Тот самый?

– Он, зараза! – с досадой сплюнул Витек.

– Не отстает?

– Такой отстанет!

– Что же ты ему такого сделал?

– В том-то и дело, что ничего. Его другой омоновец по башке дубинкой ебнул, а он думает, что это я. У него крыша от этого удара сильно поехала – хочет меня поймать и к своему начальству притащить. А его отряд уже давно вернулся в свой регион. Дурак – он и есть дурак, что с него взять?

– Дурак-то дурак, да мешает.

– Житья нет, – согласился Витек.

– Н-да, что же теперь делать? – задумался Профессор.

– Ума не приложу.

Он не стал рассказывать Профессору, что хотел застрелить надоевшего преследователя, но не смог.

– Его бы вылечить, – мечтательно сказал Витек, – он бы и уебал к себе.

– Хорошо бы, – согласился Профессор. – Но пойдет ли он к врачу?

– Добровольно – нет. Если только его поймать…

– Кого? – удивился Профессор. – Амбала этого? – он засмеялся. – Как говорится: «Дай бог нашему теляти волка забодати».

– Погоди веселиться! – в голове у Витька уже начал созревать план действий. – Есть у меня одна задумка.

– Я в этом не участвую! – поспешил откреститься Профессор.

– А твое участие и не требуется, – успокоил его Витек. – Тебе нужно обеспечить вторую часть операции.

– Какую это часть?

– Привести врача. Ты же должен знать кого-нибудь по прежней жизни?

Профессор задумался.

– Был у меня один невропатолог знакомый, – неуверенно сказал он. – Сто лет уже не виделись. И нет никакой гарантии, что он захочет помочь.

– Спроси, а? За спрос денег не берут.

– Хорошо, – сказал Профессор, – поищу его завтра. Голос Профессора, как всегда, успокаивал Витька. Когда он его слушал, возникала уверенность в правильности того, что он делает. Жалко только, что тот не всегда был рядом в нужную минуту.

Постепенно собрались все члены шалмана. Их позвали перекусить. Лупоглазый опять разлил желающим синий напиток. Профессор от него отказался и попросил себе водки. Его не стали уговаривать.

Он незаметно толкнул локтем Витька:

– Много не пей, – сказал он тихо. – И вообще кончай с этой отравой.

Витек кивнул. По тому, как уважительно общались с Профессором другие бомжи, он понял, что тот имеет здесь какое-то влияние и к его слову прислушиваются. Впрочем, так было и на решетке. Он считал, что это естественно. Почему бы и не учесть мнение умного человека в некоторых ситуациях?

Он выпил свои полстакана синего шнапса, закусил и стал собираться. Надо было кое-кого навестить, чтобы подготовить операцию по захвату Ивана.

17

К знакомым Витек в этот день так и не попал, а вместо этого оказался на глухой заводской окраине. Он и сам не смог бы объяснить, как это произошло. Вот, казалось бы, только что, минуту назад был в центре, а тут вдруг раз – и окраина.

Он долго блуждал по разбитым дорогам, петляющим между угольными складами и автоколоннами, пока не набрел на трамвайные пути и очень им обрадовался. Рельсы привели его к остановке. Минут через сорок подошел громыхающий трамвай. В связке было два ободранных красных вагона. На каждом снаружи была нарисована по всему периметру узкая черная полоса. Витек не обратил на нее внимания и вскоре понял, что совершенно напрасно.

Открылась только передняя дверь первого вагона, похожий на перевозчика Харона водитель уставился на него немигающим взглядом и Витьку пришлось сунуть в турникет заначенный на особый случай талон. Сейчас и был этот самый особый случай – он заблудился. В салоне сидели человек пять невнятных пассажиров, некоторые дремали.

– До метро доеду? – спросил Витек у сидевшего перед ним.

Тот молча кивнул.

Миновали несколько плохо освещенных остановок. Одни пассажиры выходили, другие заходили. Голос в громкоговорителе рекламировал услуги какого-то ломбарда, до которого оставалось еще пять остановок. Витьку нечего было заложить в ломбарде, разве что свою почку, но ее было жаль.

Он решил повременить с почкой до крайней надобности.

Вдруг на очередной остановке в трамвай внесли закрытый гроб, а следом вошла похоронная процессия и музыканты духового оркестра.

– Е-мое! – присвистнул Витек. – А это что еще такое?

– Обычное дело, – обернулся сосед спереди, похожий на большой кокосовый орех, заросший растительной волосней поверх бугристой коричневой оболочки. – На этом маршруте такое часто случается – трамвай-то ритуальный.

– Ритуальный? – озадаченно переспросил Витек.

Он про такие еще не слыхивал.

– Ага! А ты че, черную полосу не видел?

– Видел.

– Тогда мог бы догадаться.