К хозяину гостиницы, все еще с мукой и скорбью взирающему на свое пострадавшее достояние, приблизился один из натовцев – председатель оргкомитета саммита, и что-то заговорил с проникновенностью и состраданием во взгляде. Но собственником отеля он явно понят не был. Внезапно вскипев, тот, вращая глазами и размахивая руками, выпалил не очень длинный, но чрезвычайно выразительный спич, который можно было понять и без слов: «Да пропади вы пропадом с вашим саммитом! Из-за вас я понес огромнейшие убытки. Постояльцев теперь ко мне не заманишь и медовым калачом. А сам отель, даже если его и не прикажут снести, больше двух звезд не получит. И вообще, шли бы вы отсюда боком, мелкими шагами! О горе мне! О несчастье мне!..»
К операм, как к главным свидетелям и очевидцам подготовки теракта, полицейские, по выражению Стаса, пристали «как банный лист к ж…», весь груз своего профессионального любопытства взвалив исключительно на них. Оба денди все еще пребывали в меланхолически-депрессивном состоянии, усугубленном некоторой долей БОВ, втянутого ими в легкие, и разговорить их не удавалось даже специально вызванным психологам. Переводчиком на общественных началах в ходе расспросов, уточнений и выяснений выступил Алексей Юрьевич.
Составив кучу протоколов и несколько фотороботов – кого-то лучше успел запомнить Гуров, кого-то – Крячко, – полицейские (уж тут им в оперативности отказать было трудно) моментально разослали ориентировки на террористов во все уголки Соединенного Королевства. Узнав, что русские коллеги запомнили и номер автофургона «бригады слесарей», полицейские тут же объявили его в розыск. Однако прок от этого был невелик. Брошенную машину очень скоро нашел наряд дорожной полиции в нескольких милях от Лондона, в чащобе лесопарковой зоны. Сами «слесари-водопроводчики» исчезли бесследно, как сквозь землю провалились. Объявленные лондонскими «бобби» местные аналоги российских планов «Перехвата», наподобие «Вулкан-икс» и «Сирена-игрек», как и в далекой России, никаких результатов не дали – не только в этот, но и во все последующие дни.
Когда полицейские наконец-то насытили свою информационную жажду и опера с их подопечным смогли вернуться к «Британскому содружеству», их встретил Джордж Гоу с выражением безграничной печали на лице. В руке он нес пачку каких-то листов, которые раздавал появлявшимся у отеля участникам саммита и их представителям. Взяв лист, распечатанный на цветном принтере, Смирнов прочел его, тут же переводя на русский:
– «…Уважаемые леди и джентльмены! Вынуждены вам сообщить, что по ряду причин, не зависящих от организаторов саммита «Разведчики мира – за спасение планеты и демократических ценностей», мы вынуждены объявить данный форум досрочно завершенным. К сожалению, спонсоры данного мероприятия, имеющего важнейшее международное значение, по невыясненным причинам прекратили выделение грантов, и поэтому финансирование отбытия участников саммита к местам их проживания мы произвести не в состоянии. Надеемся, что данное досадное обстоятельство не повлекло для вас непредвиденных осложнений и трудностей. Также надеемся на ваше понимание и выражаем уверенность в том, что вы и в дальнейшем останетесь приверженцами западных демократических ценностей. Желаем успехов!»
Выслушав прочитанное, Лев и Станислав разразились гомерическим хохотом, поражаясь наивно-хитрозадой подоплеке этого уведомления. В переводе на обычный, житейский язык оно означало, что оплачивать гостиницу и обратный путь теперь придется самим участникам «шпионского форума». Рассмеялся и Алексей Юрьевич.
– Ничего, парни, – ободряюще объявил он, – скоро будем дома. Денег хватит и на билеты, и на подарки своим домашним. Я и предполагал что-то подобное, поэтому кое-какой резерв с собой захватил. Ну что, едем к нашему «Меридиану», перекусим в той харчевне да будем укладывать вещи? Ближе к вечеру – на «Ватерлоо», там – в поезд, и – прости-прощай, страна туманов…
– Которых, кстати, мы еще ни разу не видели, – с долей ерничества заметил Крячко.
Когда они направлялись от станции метро к своей гостинице, Смирнов, случайно задев плечом встречного прохожего, оглянулся, чтобы извиниться, и удивленно замер, глядя на незнакомца. Тот, как видно, был удивлен не меньше.
– Алексей Юрьевич? – незнакомец недоуменно развел руками. – Здравия желаю! Какими судьбами?! Вот так встреча!
– Гришка, ты? – Смирнов дружелюбно улыбнулся. – Здравствуй, крестник! Мы здесь по делам. Сегодня уже уезжаем. А ты?
– А я здесь живу! – с некоторой горделивостью сообщил тот. – Занимаюсь бизнесом – у меня свой магазин. А вы в Лондон когда приехали?
– Да уже несколько дней тут околачиваемся. Я участвую в саммите с условным названием «Отставные шпионы – против терроризма». Кстати, мы тут уже успели и в прессе, и на ТВ засветиться.
– Что вы говорите?! – Григорий досадливо вздохнул. – Я с этим своим бизнесом свободной минуты не имею. Когда читать газеты, когда сидеть у телика? Я вон болею за «Челси», а последних матчей ни одного так и не увидел. Сейчас-то вот бегу заключать договор на поставки оптовых партий товара.
– Ну, давай, удачи тебе… – Алексей Юрьевич чуть пожал плечами. – Был рад тебя увидеть.
– Знаете… А черт бы с ним, с этим договором! – на мгновение задумавшись, Григорий ухарски махнул рукой. – Давайте закатимся в какое-нибудь приличное заведение? Посидим по-нашему, по-русски… Я угощаю! Англичане уже осточертели. Того гляди родной язык забуду. Жена – англичанка, так со своими пацанами только и «спикаю» – по-русски оба ни бельмеса. Кстати, здесь в пяти минутах ходьбы есть неплохой ресторан, я там частенько обедаю. Ну как, идем?
– Что, парни? Давайте уважим земляка… – Алексей Юрьевич посмотрел на оперов. – Это – Григорий Мохнатов, сын моего друга детства и заодно мой крестник. Именно крестник. Когда он родился, крещение детей у нас, как вы помните, всемерно порицалось – за это можно было даже вылететь с работы. И вот, представьте себе, офицер ГРУ и сотрудник закрытого московского НИИ – мы с его батей вместе кончали МГУ – тайком едут в Подмосковье крестить мальца. Комедия! Вадима, его отца, не стало, когда вот он еще в школу ходил. Потом Гришка закончил Плехановку и свалил за бугор. И вот такая встреча… А это, Гриша, мои сопровождающие, опера московского главка…
Представив Гурова и Крячко, Смирнов обнял Мохнатова за плечо, и они, обсуждая какие-то ведомые только им темы, пошли к виднеющемуся у перекрестка дому с вывеской, украшающей первый этаж, на которой значилось, что это ресторан «Каймановы острова». Шагая следом, опера, переглянувшись, безмолвно пришли к общему мнению, что этот Гришка им обоим чем-то очень не понравился. Хотя Мохнатов и держался абсолютно адекватно – шутил, чему-то непринужденно смеялся, временами с ностальгической грустью вспоминал былое, – приятели внутренне чувствовали: эта встреча не случайна.
Подыгрывая ему и Алексею Юрьевичу, судя по всему, чрезвычайно обрадованному и растроганному встречей с крестником, Лев и Станислав улыбались шуткам Григория, иногда даже вставляли несколько слов, но внутренне были настороже – они постоянно ждали какого-то подвоха. Мохнатов нес в себе какую-то непонятную угрозу, но чего именно от него можно было ожидать, опера понять никак не могли. Гуров предположил, что крестник Смирнова мог быть сотрудником натовской контрразведки, в частности, той же британской МИ-5, и его целью является организация какой-нибудь «подставы», чтобы потом, шантажируя своего крестного, получить от него секретные сведения, не утратившие срока давности. Стас, с которым он шепотком поделился своими подозрениями, с ним согласился полностью.