– Да.
– Вчера Тим воспользовался спальным мешком.
– Для чего? Уломал мисс Армстронг?
– Это мне неизвестно. Я разбудил его час назад.
– Значит, сам ночевал дома? В настоящей кровати?
– Ага.
– Видишь ли, Кайл, к полудню мне необходимо сдать два горящих проекта. Я не могу позволить себе роскошь спать дома.
– Ты из породы титанов, Джефф. Дерзай, супермен.
Выслушав это напутствие, Тэйбор отправился дерзать.
Мисс Армстронг появилась в «кубике» в обычное для нее время – ровно в семь. Хотя сна Дейл явно не хватило, выглядела она, как всегда, собранной. Бо́льшую часть весьма и весьма солидной зарплаты она явно оставляла в дорогих бутиках; каждое утро Кайл вместе с Тимом и Тэйбором ощущали себя так, словно стали зрителями на модном дефиле.
– Сегодня ты вылитая богиня, – улыбнулся Макэвой.
– Это приятно слышать, Кайл.
– «Прада»?
– «Дольче и Габбана».
– Туфли просто убийственные. «Бланик»?
– «Джимми Чу».
– За пять сотен?
– И не спрашивай.
Восхищаясь Дейл изо дня в день, Кайл с легкостью запоминал имена кутюрье, научился ориентироваться в ценах и тенденциях дизайна одежды. Говорить с мисс Армстронг на другие темы было невозможно. После полугодового соседства в «кубике» Макэвой по-прежнему почти ничего не знал о ней. Когда она по собственной инициативе открывала рот, что случалось очень нечасто, речь шла исключительно о проблемах фирмы и неустроенной жизни сотрудников-первогодков. Если где-то в городе у Дейл и имелся приятель, то о нем никто не слышал. Два раза она позволила себе после работы заглянуть с коллегами в бар. Когда новички брюзжали по поводу нечеловеческих перегрузок, Дейл невозмутимо поводила плечом.
– Что собираешься взять сегодня на обед? – спросил Кайл.
– Сегодня я еще не завтракала, – с холодком в голосе ответила мисс Армстронг и скрылась за перегородкой отсека.
Электрический свет вспыхивал в подвале церкви каждое утро ровно в шесть. Бездомные просыпались и начинали готовиться к новому дню. Согласно правилам внутреннего распорядка, они не могли оставаться в приюте после восьми утра. Многих ждала работа, те же, у кого ее не было, расхаживали по улицам в поисках заработка. Брат Мэнни и его штат творили чудеса, трудоустраивая своих подопечных, пусть даже работа часто оказывалась временной, а деньги за нее – мизерными.
Завтрак накрывали прямо в главном зале; добровольные помощники, что управлялись на кухне, готовили яичницу, тосты и овсяную кашу. Еду подавали на стол с улыбкой и обязательным «доброе утро» для каждого; рассевшись, люди обращались к Богу с краткой благодарственной молитвой. Сам пастор, любитель вставать поздно, делегировал свои утренние обязанности кому-нибудь из служек. Вот уже месяц кухней заведовал Бакстер Тейт, улыбчивый молодой мужчина, который в прежней жизни не умел даже вскипятить воду. Бакстер десятками разбивал на сковороду яйца, поджаривал толстые ломти хлеба, готовил овсянку – настоящую, не из пакетов. Он крутился в кладовой и мыл посуду, он же – Бакстер! – читал общую молитву. Он вдохновлял добровольцев, у него находилось доброе слово для каждого, он знал имена почти всех обитателей приюта. После завтрака Бакстер вел их к трем принадлежавшим храму автобусам, садился за руль самого вместительного и отвозил бездомных на работу – чтобы вечером привезти назад, в приют.
Члены общества анонимных алкоголиков встречались в поселке Хоуп трижды в неделю: ближе к ночи по понедельникам и четвергам и в полдень по средам. Собрания проходили в тесном зальчике культурного центра при муниципалитете. Бакстер не пропустил ни одного. Наслаждаясь теплом общения с бывшими изгоями, он не переставал восхищаться пестрым составом группы. В ней были представлены все расы, все возрасты и вероисповедания, в нее входили мужчины, женщины, специалисты высочайшего уровня, профессиональные безработные, люди состоятельные и уличные попрошайки. Всех их объединяло одно: патологическая тяга к алкоголю. Ветераны общества хвастались десятками лет, прожитых без капли спиртного, новички типа Бакстера открыто признавали, что до сих пор не уверены в себе. Старшее поколение мягко их увещевало: «Все будет хорошо». Бакстер сумел пустить свою жизнь под откос, но его история выглядела волшебной сказкой на фоне трагедий, через которые прошли другие. От рассказов бывших заключенных леденела душа.
В свой третий приход, после того как брат Мэнни отыскал свободное место в заднем ряду, Бакстер поднялся на крошечную сцену, откашлялся и заговорил:
– Меня зовут Бакстер Тейт, я алкоголик из Питсбурга.
Ладонью вытерев катившуюся по щеке слезу, он стоял и ждал, пока стихнут аплодисменты.
Следуя «Двенадцати заповедям освобождения», Бакстер составил список тех, кому за свою недолгую жизнь успел причинить боль. Настало время искупить собственную вину. Список получился довольно коротким, и значились в нем главным образом имена членов семейства Тейт. Однако возвращаться в Питсбург он не намеревался. Хватит телефонного разговора с дядюшкой Уолли: теперь родственники знают, что Бакстер действительно взялся за ум. Вполне достаточно и этого.
Но спустя месяц Бакстер начал ощущать растущее в душе беспокойство. Он вовсе не предвкушал момент, когда навсегда попрощается с обителью Надежды, хотя и отдавал себе отчет в том, что момент этот уже близок. Брат Мэнни намекал: пора думать о будущем, Тейт слишком молод и умен, чтобы влачить никчемное существование в приюте для бездомных.
– У Бога на тебя большие виды, – говорил он. – Доверься Создателю, и планы Его воплотятся в жизнь.
Неведомыми путями выяснив, что в пятницу удастся свалить из «кубика» пораньше, Тим Рейнолдс без труда соблазнил коллег перспективой приятного вечера с выпивкой. Грядущая суббота действительно была одним из немногих выходных, когда о работе можно и не помышлять. Никто из сотрудников секции судебных разбирательств завтра и носа не покажет в фирме: на субботу запланирован ежегодный «семейный» пикник в Центральном парке. Таким образом, вечер пятницы оставался в их полном распоряжении.
Кайл и Дейл от участия в пьянке отказались. Около семи вечера, когда рабочая неделя фактически закончилась, когда соседи по «кубику» уже поднимали бокалы, Дейл перегнулась через хлопковую шторку и спросила:
– Так как насчет ужина?
– Отличная идея, – мгновенно поддержал ее Кайл. – На примете есть уютное заведение?
– Предлагаю рвануть ко мне. Перекусим, поболтаем обо всем на свете, расслабимся. Ты не против китайской кухни?
– Обожаю ее.
Словечко «расслабимся» заставило Кайла насторожиться, несмотря на то, что его мозги кипели после трудового дня. В конце концов, Дейл всего тридцать, она не замужем, красива, явно принадлежит к «сексуальному большинству» и – одна, одна в огромном мегаполисе. Но ведь законы физиологии для всех едины. Хотя самого Кайла порой угнетало то, как редко теперь плоть требовала свое.