– Артем, ты не проводишь меня?
– Проводить можно, – просто ответил он, вежливо подсадил в свои “Жигули” и молча довез до дома, благо ехать было недалеко.
– В подъезд войти одна не боишься? – спросил он серьезно, открывая девушке дверцу машины.
– А ты не поднимешься? – Она улыбнулась, хотела взять его под руку, но Артем отстранился.
– Знаешь, я никогда женщинам не платил. Неожиданно для себя Вика смутилась, ответила резко:
– Дурак, я приглашаю тебя на рюмку, а не в постель.
– Не надо сердиться, Вика. – Он провел пальцем по ее щеке, и, хотя жест был вульгарным, девушка почувствовала в нем нежность. – Ты красивая и очень мне нравишься. В следующий раз.
С того вечера между ними установились странные для ее профессии отношения. Артем как бы ухаживал за ней, оказывал знаки внимания, то угостит бокалом шампанского, то подарит цветок, Вика кокетничала с ним так, словно и не отправлялась с другим мужчиной в постель.
Сегодня Вика подошла, так как в последние дни Артем не появлялся, и девушка заволновалась, что он уволился и больше не появится здесь. Гэбэшник усмехнулся и отошел.
– Артем, ты плохо выглядишь, поедем к тебе, покормлю, сделаю массаж, – сказала Вика просительно.
– Это было бы очень здорово. Спасибо. Вика поняла, что получила отказ, и в ней проснулась профессионалка.
– Знаешь, парень, я начинаю о тебе плохо думать.
– Брось, тебе не идет, – ответил он. – Я действительно благодарен за предложение. И днями приглашу тебя в гости. А сегодня, – Артем замялся, – человеку иногда надо побыть одному.
Вику словно кольнуло в сердце, она поняла, что у Артема серьезные неприятности, неожиданно сказала:
– Побереги себя. Я, как и ты, на этом свете одна, – и походкой манекенщицы направилась к бару.
Он поехал домой. Недавно неподалеку от его дома открыли новый магазин. Артем часто захаживал в него, хотя цены там были выше обычных. Ему нравились чистота, приятные запахи, а не прокисший воздух, который тут висел прежде. Нет привычных очередей, девушки за прилавком ухоженные, уже знают Артема, немножко кокетничают, уговаривают купить сыр, знают вкус клиента. Он был равнодушен к спиртному, мог при случае выпить много, как недавно в пансионате, и уж совсем редко пил один. Но сегодня он, находясь в доме Усова, твердо решил выпить и направился к винному отделу.
– Здравствуйте, хозяйка, – сказал он, улыбаясь. – Что пьет ваш муж, когда у него плохое настроение?
Продавщица растерялась, насмешливый мужской голос из-за плеча Артема произнес:
– Кристалловскую водку. Сколько взять? Одна бутылка на двоих мало, две – много.
Дуров повернулся, увидел высокого стройного мужчину лет сорока с небольшим, одетого добротно, несколько старомодно. Артем много слышал о полковнике Гурове, но в лицо не знал, однако сразу почувствовал, что мужик из конторы и появился здесь не просто так.
– Две бутылки “Столичной”, – сказал Гуров, посмотрел на Артема открыто, не скрывая своей профессии.
Между сотрудниками спецслужб существует некий сигнал, который таится во взгляде, каждый опер знает, как этот сигнал спрятать, нужно лишь не встречаться с человеком взглядом.
– Контора, – сказал Артем утвердительно. – Кто заказывает, тот и платит.
– Естественно, не принято являться в дом с пустыми руками. – Гуров расплатился, одну бутылку протянул Дурову, другую сунул в карман плаща, и они вышли из магазина.
– Езжай домой, Артем Григорьевич, я прибуду через несколько минут, – сказал Гуров, нажимая кнопку на брелоке и снимая защиту со своего “Пежо”. – Вроде никого не было, но я прокачусь по переулку на всякий случай.
Артем проводил взглядом отъехавшую машину, отпер “Жигули”, сел за руль, задумался. Скрываться глупо, да и гордость не позволяет. По внешности и машине – мужик гэбист, а по говору – свой, ментовский. Да и манера ментовская, прямая, без прикрытия, гэбэшники вечно кем-то прикидываются.
Он жил в однокомнатной квартире, как говорится, улучшенной планировки. Квартиру построили вместе с женой десять лет назад, когда цены на кооперативы были еще приемлемые. Жена работала в торговле, ментовский оклад ее просто смешил. Артем жить на “левые” деньги не хотел. Все это можно было выяснить до женитьбы, но молодость, темперамент и постель помутили разум. Когда страсти поутихли, жена ушла к директору базы, однокомнатную “клетушку” оставила милиционеру, скандалов, даже разговоров о разделе не было.
Артем вошел в квартиру, сунул бутылку в морозилку, огляделся, даже взял тряпку, чтобы смахнуть пыль, неожиданно разозлился: “Я никого в гости не приглашал, решили поговорить, пожалуйста. За мной никакого криминала”. Артем отлично понимал, было бы что серьезное, решили бы навесить сегодняшнее убийство, так никакой водочки и конспирации, под руки в машину и в кабинет. Да еще могли в машине навешать для острастки.
Звякнул звонок, Артем открыл дверь, впустил гостя, кивнул на вешалку:
– Раздевайся, проходи, покажи свою ксиву.
– А чего на нее смотреть? – Гуров повесил плащ, вытер ноги, осмотрелся. – Как и я, бобылем живешь. – Он протянул руку. – Лев Иванович.
– А, знаменитый Гуров! – Артем ответил крепким рукопожатием. – Я совсем плохой стал, должен был догадаться. По возрасту, уверенности понял, что полковник. В МУРе такого не встречал, должен понять, что главк. Коли пришел, садись. – Он отодвинул стул, достал тарелки, вилки, поставил стаканы, начал резать хлеб.
– Тебя по какой статье уволили? – спросил Гуров, положил свою бутылку в холодильник.
– Я номер статьи не помню, выгнали за пьянку, записали, как по служебному несоответствию.
– Ясное дело, ты не соответствуешь. – Гуров взял со стола полотенце, протер стаканы. – Ну, и как тебе в казино, нравится? Ты, наверное, не знаешь, но я сам уходил, служил в фирме, платили хорошо, однако вернулся. Ты сколько в сыске отпахал?
– Пятнадцать. А ты, полковник, никак меня обратно зазывать будешь? – Артем разлил водку, выпил, не чокаясь.
Гуров лишь пригубил, посмотрел хозяину в глаза, спросил:
– Как дальше жить собираешься?
– Не ходи кругами, вербовать решил?
– В розыске больше двадцати лет, знаю, кого можно вербовать, кого – нет. А назад в ментовку приглашать я тебя по своей должности не могу. – Он взболтнул в стакане водку и выпил. – У меня положение хреновое, у тебя и того хуже. Рука болит?
– Терпимо. – Взгляд Артема стал цепким. – Так это ты меня прикрыл?
– Станислав.
– Полковник Крячко? Такой плотненький, круглолицый, под простака работает?
– Он не нарочно, у Станислава это врожденное.
– Так получается, вы мне жизнь спасли, и ты пришел должок получить? – Артем снова налил и быстро выпил.