Когда он вернулся, то во дворе Катерины загорали лейтенант милиции с неизменной для любого участкового планшеткой и двое парней в штатском. Парни были не очень молодые, тридцать, возможно, больше. Оперативники, определил безошибочно Котов. И парни не из местной ментовки, возможно и не из ментовки, больно матерые, гладкие, спокойные, обеденное время, а они даже не остаканились.
– Так вот он, Григорий мой! – закричала Екатерина так громко, словно люди находились на другом берегу реки.
У заборов и калиток соседних домов уже стояли люди, что было крайне выгодно Котову и совершенно ни к чему «гостям». Не надо быть опытным сыщиком, чтобы понять: «товарищи» прибыли не от скуки, а легендируют свой визит паспортной проверкой. Но для последней троих было многовато, да и смотрелись проверяющие неподходяще. Когда Котов, утирая потное лицо ладонью, подошел, один из штатских слез с поленницы, закрыл калитку, оказался у Григория за спиной.
– Здравствуйте, чему обязан? – спросил Котов, доставая из холщового пиджака паспорт.
– Проверочка, гражданин, – лейтенант протянул руку за паспортом. – Сами знаете, время сейчас беспокойное, то там рванет, то в ином месте.
– Разумно, – согласился Котов, держался и разговаривал он совсем иначе, чем с хозяйкой, руку лейтенанта вежливо отстранил. – Господин лейтенант, прежде чем спросить у человека документы, следует представиться и предъявить свое удостоверение.
– Еще чего! – Лейтенант надел фуражку.
У соседних заборов людей прибавилось, две загорелые женщины подошли к калитке Катерины, одна на всю улицу объявила:
– Бабы, случилось чего, время к трем, а Колька совсем тверезый! Ты случаем не заболел, Колюня?
Участковый покраснел.
– Предъяви ксиву, – безучастно сказал штатский, стоявший рядом с участковым.
Лейтенант и Котов поменялись документами, оперативник списал с удостоверения все данные участкового и невинно спросил:
– А вы, простите, понятым являетесь? – И взглянул на штатского.
– Понятым, – штатский кивнул.
– А господин, что у меня за спиной стоит, случаем меня по голове не шарахнет? – Котов дружелюбно улыбнулся. – Я старший научный сотрудник, доктор наук, для меня голова – рабочий орган. А тут на беду свидетелей собралась уйма, сказки, что оказывал сопротивление, оскорблял, не пройдут.
Участковый листал паспорт, словно впервые видел.
– А где вы работаете, Григорий Давидович? – спросил участковый. – Почему в паспорте нет соответствующей отметки?
– Я работаю в НИИ твердых сплавов, – ответил Котов. – Сейчас в отпуске, подрабатываю, так как зарплату не отдают. Отметки в паспорте не сам ставлю.
– Прицепились к хорошему человеку! Морды отъели, сами каждый месяц получаете!
Штатский взял у участкового паспорт, отдал Котову, подмигнул по-свойски.
– Жизнь гребаная, ученый человек должен землю копать.
– Неделю покопал, два мешка мои, надолго хватит, – дружелюбно ответил Котов, уже не сомневаясь, что проверка связана с исчезнувшим садоводом. – Завтра в обед домой вернусь.
Народ, увидев, что скандала не будет, начал разбредаться по участкам, лейтенант приободрился, шепнул:
– Я тебе, ученый еврей, сейчас навешаю.
– Никогда, – рассмеялся Котов. – Они умные, – он кивнул на штатских, – не велят тебе.
– Григорий Давидович, вы для научного сотрудника сильно в нашей работе сечете, – сказал штатский, направляясь к калитке.
– А вы, господин инспектор, для паспортной проверки больно солидно снаряжены, – Котов ткнул оперативника в левый бок, где у него находился пистолет.
– Свои, что ли? – Опер остановился.
– Братан служит, потому я немного кумекаю. Вижу, разыскиваете серьезного человека, а участкового для отмазки взяли.
– А вы, значит, завтра забираете свои мешки и съезжаете? – задумчиво произнес оперативник. – А еще недельку пожить не сможете?
– Да нет, все уже перекопал, да и супруга на сносях, пора домой, – словно извиняясь, ответил Котов. – Так-то я коллегам братишки всегда рад помочь.
– А вы в саду напротив хозяина не видели?
– Цветы шикарные, за ними каждое утро машина приезжает, – охотно ответил Котов. – Мужик там какой-то колупается, мне ни к чему, может, и хозяин.
– Бросьте, это Петюнчик, местный алкаш у хозяина на подхвате, грядки окучивает, поливает, – вмешалась стоявшая поодаль Катерина.
Когда власти явились, хозяйка испугалась, наказ строгий был, а она жильца не прописывала, вроде как работником наняла, хотя в деревне каждый знает, что у нее и на бутылку порой не хватает. Увидев, что разговор закончился мирно, Катерина и подала голос, собралась было добавить, что ни о какой оплате разговора с постояльцем не было, но сдержалась.
– Эдик – тот солидный, собственный «Москвич» имеет, нынче загулял, – заявила она авторитетно.
– С ним и раньше случалось? – подхватил разговор оперативник.
– Случалось! – Катерина всплеснула руками. – Натурально кот гулящий. Колдует на грядках, колдует, стакан вмажет, на цепи не удержишь.
Второй оперативник вернулся от калитки, где шептался с соседями, кивнул, сказал:
– Днями вернется, говорят, у него цикл такой, неделю побегает – и под крышу. – Он повернулся к Котову: – А ты, господин хороший, спокойный шибко, плохая примета, не люблю, – и ударил Котова в живот.
Григорий удар видел, мог легко увернуться или парировать, но демонстрировать подготовку не хотел, потому лишь напряг мышцы и согнулся чуть раньше, чем мощный кулак врезался в живот, и рухнул на колени.
Катерина громко заголосила, один оперативник схватил другого за рукав, повернул к калитке.
– Приключений на свою жопу ищешь?
– А чего он, еврейская морда, из себя шибко много корчит?
– Шагай, шагай, вот доложу майору, что ты на людях вытворяешь, он тебе мозги вправит, объяснит, где можно руками размахивать, где нельзя.
Котов еще поелозил на коленках, поактерничал, поднялся, покачиваясь, забрался на крыльцо.
– Все! Завтра к вечеру уезжаю, мне такой отдых только вредит.
– О чем разговор, Гриша, я и так тебе обязана. – Хозяйка налила стопку самогона, отрезала ломоть сала. – Менты, управы на них нет. А я и не знала, что ты такой ученый, а жилистый и здоровый, в хозяйстве сноровистый.
Котов выпил, закусил, сказал, что пойдет на сеновал подремать. Следовало многое обдумать и принимать решение. Оперативники явно не местные, изображают простачков, отсутствием Ивлева обеспокоены. А на хрен свидетель нужен, когда он в суде показания уже дал и приговор вынесен? А как они узнали, что Ивлев пропал, а в огороде напротив неизвестный мужик появился? Значит, приговор приговором, а на душе неспокойно. И кого-то из соседей накоротке вербанули. Сообщи, мол, если что не так. Скорее всего пьющего Петюнчика за две бутылки водки и купили. А коли беспокоятся да осведомителем обзавелись, значит, действительно не так. Интересно, приглядывают за всеми свидетелями либо только за Ивлевым? Если за всеми, то не беда, коли только за Ивлевым, значит, он себя в какой-то момент не так проявил и его могут тихо убрать и списать на злых чеченов.