Она, слегка прихрамывая, спустилась по лестнице, обошла мольберт и восхищенно воскликнула:

— Милый, ты просто гений! Это настоящий шедевр.

Она нежно обняла Арифа за плечи и посмотрела на него с тем обожанием, с каким дети воспринимают любимого и дорогого для них взрослого человека.

— Но мы съедем только в том случае, если ты окончательно скажешь «да», — продолжила девушка, не обращая внимания на Ларису и полностью сосредоточившись взглядом на Арифе. — На отца не стоит обращать большого внимания.

Ариф опустил голову и помотал ею. Тревога перекочевала из глаз к уголкам губ.

— Детка, я плохо соображаю, когда работаю. У нас все остается в силе, — тихо проговорил он. — В конце концов, это дом твоего отца, и мне здесь больше нечего делать.

— А как же я? Мы же поедем вместе! — жалобно, как козочка, заблеяла Вероника.

Лариса отметила, что с голосом дочери Буракова произошла какая-то метаморфоза. Там, наверху, она говорила решительно и уверенно, здесь же голос стал дрожать. Да и во всем облике девушки проскальзывала какая-то подобострастность, несамостоятельность.

— Куда же я без тебя, детка, — поспешил успокоить ее Ариф. — Едем вместе.

— Я счастлива! — тут же непосредственно воскликнула Вероника.

— Тебя нетрудно осчастливить. — В голосе Арифа зазвучало подобие иронии.

А Вероника, казалось, забыла о присутствии Ларисы, а может быть, оно ее и не волновало. Девчонка попыталась обнять своего возлюбленного, но тот легонько оттолкнул ее ребрами ладоней, расставив пальцы, чтобы не запачкать ее платье.

— Не прикасайся ко мне, — властно и в то же время спокойно сказал Ариф. — Я же грязный…

— Для меня ты самый чистый, самый святой! Я люблю тебя!

— Дурочка! — произнес Ариф не очень-то ласково.

— Люблю тебя, обожаю, сладкий мой… Она приблизилась и поцеловала его в губы. Тот стоял и не сопротивлялся порыву ее страсти, расставив в стороны грязные руки. Он смотрел в сторону Ларисы. Его выразительные восточные глаза были широко раскрыты, а в них ясно читалось: «Черт, когда же она успокоится!»

В принципе, Котовой делать здесь больше было нечего, и она направилась в сторону выхода из дачи, размышляя над тем, что увидела. Не успела Лариса дойти до машины, как услышала позади цокот каблучков по деревянному настилу. Ее нагоняла Вероника своей неуклюжей походкой.

— Ариф сказал мне, что ваша фамилия Котова. Вы что, приехали шпионить? — жестко спросила она.

Не дождавшись ответа, она вдруг схватила Ларису за руку и начала трясти.

— Что вы хотите? Что я вам сделала? — изумленно и даже испуганно вскрикнула Лариса. — Я не собираюсь причинять вам неприятности!

— Зато вы в сговоре с моим отцом против любимого мной человека! Я слышала, как отец с матерью говорили про детектива Котову! Мне все ясно! А отец надоел мне уже со своими глупостями.

— Во-первых, это не сговор, просто меня попросили разобраться, — постаралась спокойно парировать обвинения Вероники Лариса. — А во-вторых, отец считает, что защищает вас.

— Он разрушает мое счастье, — упрямо стояла на своем Вероника. — А вы шляетесь по чужим домам и прикидываетесь бог знает кем.

— Я не шляюсь, — вдруг обиделась Лариса.

— Ладно, давайте обо всем забудем, — неожиданно переменилась в лице Вероника и упреждающе подняла руки вверх. — Давайте так — я вам дам двести долларов, а вы забудете все ваши поиски. Идет?

Лариса была несколько ошарашена таким поворотом дела, но постаралась не подать виду. Выдержав небольшую паузу, она осторожно спросила:

— Вероника, а вас что, не интересует биография вашего жениха?

— Все, что мне нужно, я знаю и без вас, — снова отрезала она, вернувшись к прежнему, недоброжелательному тону.

— А что именно вы знаете?

— То, что он обаятелен, талантлив и много испытал в жизни. А теперь, получив возможность спокойно заниматься живописью, он многого добьется. Я хочу помочь ему состояться в творчестве.

Наступила пауза. Лариса поняла, что разговаривать с Вероникой бесполезно — она во власти своих чувств и вряд ли прислушается к голосу разума, который в данный момент олицетворяла собой Котова. Она жила, постоянно находясь в какой-то эйфории, которая могла оказаться на самом деле похуже любого наркотика. Попутно Лариса отметила, что у Вероники — красивое сильное тело, и только хромота слегка портила ее.

— Ну что ж, в таком случае я желаю вам успехов, Вероника, — улыбнулась Лариса. — Не беспокойтесь, я больше не приду сюда. Всего хорошего.

Проговорив эти доброжелательные слова, Котова направилась к машине. Вероника осталась стоять на том же месте. Она, видимо, раздумывала, сказать ли ей что-нибудь или промолчать. Но так ничего и не надумала. Лариса уже выезжала на дорогу.

Глава 2

Перед глазами Ларисы все еще стояла маленькая любовная сценка, свидетельницей которой она стала на даче Буракова. Сейчас она возвращалась в Тарасов, и ей вдруг захотелось перекусить. Лариса посмотрела на часы и прикинула, что у себя в ресторане она будет только через полчаса. А может быть, и позже — возможны пробки на Астраханском проспекте, где ремонтировали дорогу. Поэтому неказистая вывеска «Экспресс-кафе», которая красовалась на пересечении автомагистрали и ответвления на Добряково, привлекла внимание Ларисы.

Обычно она не пользовалась услугами подобных заведений — ей, владелице элитного ресторана, такое просто не пристало.

Но сейчас решилась — под ложечкой прямо-таки засосало от голода.

Едва войдя в помещение «Экспресс-кафе», Лариса ощутила запах жареного мяса. Впрочем, жареным его можно было назвать с большой натяжкой, скорее сгоревшим. На прилавке под стеклом Лариса обнаружила пирожки и беляши, приготовленные наверняка на уже несколько раз использованном подсолнечном масле. Присутствовали также котлеты сомнительного происхождения и пять видов пирожных. Также меню предлагало кур-гриль, цыплят табака, суп-харчо и салат из свежей капусты и моркови под амбициозным названием «Русская красавица».

По-видимому, это было самое достойное и, во всяком случае, самое безопасное блюдо из всех представленных. Поэтому Лариса заказала именно его, присовокупив к нему чашку кофе и кекс.

Полная женщина за стойкой, олицетворяя собой уходящий в прошлое незатейливый советский сервис, держалась так, словно всю жизнь прождала здесь кого угодно, только не Ларису. Она была этаким реликтом, сохранившимся, к счастью, только в редких местах, таких, например, как это, в отрыве от городской цивилизации.

Дегустация пищи «Экспресс-кафе», откровенно говоря, настроения не прибавляло. В «Русской красавице» совсем не чувствовалось масла, а кекс хотя и был свежим, но разочаровывал отсутствием сахара и яиц, напоминая по вкусу обычную булку. Кофе был несладким и некрепким. Но чего еще можно было ожидать от этой забегаловки?