Почему из Индонезии? — оторопел Петька.
Да это поговорка у меня такая, не обращай внимания! — отмахнулся капитан. — Ну, пораскинул я мозгами, припомнил ваши былые подвиги и решил, что за вами надо последить, а то вы ведь всю правду никогда не скажете, пока до ручки не дойдет! И выяснили мы ~ а я подключил к этому делу кое-кого из друзей-приятелей, — что Дарья наша, оказывается, в фирме «Агава» уборщицей работает. Думаю, к чему бы это? А заодно выясняю, что за «Агава» такая? Оказывается, фирма принадлежит старому дружку Кирилла Андрюхе Авилову, с которым мы тоже в молодости не одну кружку пива выпили! Очень, думаю, интересно! И тут же смекаю, что надо за вами не только следить, но и послушать вас невредно! Вспомнил, что Саша про дверь говорила, ну и… А тем временем побывал я еще у тети Клавы, погутарили мы с ней… Выяснили кое-что насчет примет того субчика… Да и вообще, покрутился я вчера по городу будь здоров. А еще мы сигнализацию на Кирюхину дверь поставили, чуяло мое сердце, что не зря они туда ломятся, ищут что-то. Дураки! Кто ж такие вещи у себя дома оставляет? Хотя… Говорят же — свой свояка видит издалека. Извини, друг, но ты такого дурака свалял…
Признаю, признаю!
Ты еще расплатишься за это! Видел бы ты, какой они кавардак у тебя в квартире устроили!
Ничего! Мы уберем! — заявила Даша.
Приятно поговорить с умной девушкой! — хмыкнул Крашенинников. — Так вот, когда мы этих голубчиков взяли да потянули за ниточку, там такой клубочек размотался, будь здоров! Оказывается, у них целый синдикат. Они намечали себе успешно работающую фирму, вызнавали секреты ее руководства, причем не хозяев, а именно директоров, и шантажом заставляли их любыми путями перевести фирму на чье-то чужое имя. В один прекрасный день хозяин просыпается, а фирма уже не его!
Значит, теперь… — начал Денис.
Теперь мы их повязали… Громкое будет дело!
А нас свидетелями не вызовут? — сверкая глазами, поинтересовался Петька.
Слава богу, нет! Обойдемся и без вас! А тебе, Петя, я сам лично написал бы рекомендацию на химфак! А после химфака айда к нам, на Петровку, в экспертный отдел!
Почему в экспертный? — удивился Петька.
Потому что тебя, уж точно, надо в МУРе держать, а то твоими талантами обязательно преступный мир заинтересуется. А так — под присмотром будешь!
Можно подумать, у вас в МУРе предателей нет! — пожал плечами Петька.
Есть, — вздохнул капитан, — то-то и беда, что есть… Но ты же не из таких, а?
Нет, я не из таких! Но что было дальше?
Дальше? Дальше уже дело техники. А как взяли мы главаря, так я и позвонил Андрюше Авилову. Так и так, говорю, пусть этот баламут Кирюха Смирнин домой возвращается, да поскорее. Вот и все. А еще я сам пообещал его встретить. Так, на всякий пожарный случай.
Прошла неделя. Лето близилось к концу. Даша и Стас опять жили на даче. На середину октября была назначена свадьба Александры Павловны и Кирилла Юрьевича. Решено также было подыскать обмен. Поменять две квартиры на одну большую, а пока они будут жить в двух, но одним хозяйством. Даша и Стас были несказанно рады этому. Особенно радовалась Даша. Теперь у нее есть настоящий старший брат.
Утром они сидели со Стасом в саду и стригли носы у крыжовника. Софья Осиповна затеяла печь пирог.
И вдруг у калитки появился Юра.
— Даша! — позвал он.
Она подняла голову и бросилась ему навстречу, забыв разом и о крыжовнике, и о Стасе.
Юрочка! Ты? Как ты нас нашел?
Мне твоя мама сказала, я ей позвонил… Мне очень надо с тобой поговорить! Пойдем, пройдемся!
Да, конечно!
И она вышла за калитку, забыв, что руки у нее грязные и липкие от переспелого крыжовника.
Даша, понимаешь, мне придется уехать…
Как? Куда?
Туда! В этот проклятый Маасмехелен!
Но почему? Ты же говорил, что…
Даша, это ненадолго, я уеду и приеду…
Как? Я не пойму?
Мама… Она меня допекла… Все время плачет, говорит, что покончит с собой, что без меня она жить не будет, ну и все такое… И я сдался.
Ну, если мама так говорит, то, наверное, это правильно… — сказала Даша.
Но к горлу подступили слезы. Хотя в последние дни она не так уж часто думала о нем, но перспектива расстаться с ним надолго, а то и навсегда всерьез ее напугала.
Даша, я вернусь! Я обязательно вернусь! Я обязательно вернусь, вот увидишь! К Новому году! Ты жди меня! И еще я буду тебе писать, ладно? А ты? Ты мне напишешь?
Да, конечно, а когда ты уезжаешь?
Сегодня, в пять часов.
Уже сегодня?
Да, я приехал только проститься… Я не хочу уезжать, но…
Я понимаю, понимаю.
Даша, проводи меня до станции, мне надо ехать, времени мало.
Хорошо, конечно!
И, взяв ее за липкую и грязную руку, он пошел к станции. Они молчали. На перроне они сели на лавочку и просто смотрели друг на друга. Показалась электричка.
— Пора, — вздохнул Юра и поцеловал грязную Дашкину ладошку.
У нее потекли слезы по щекам. И она обняла его на прощание.
— Я вернусь! Я вернусь! — твердил он, уже стоя на подножке вагона. — Я что-нибудь придумаю и вернусь! Обязательно!
— Куда ты запропастилась? — накинулся на нее Стас, но, увидав выражение ее лица, умолк.
Вечером, когда все собрались за столом и пили чай с крыжовенным пирогом, Софья Осиповна вдруг объявила:
Дорогие мои, должна сказать вам, что через неделю я уезжаю!
Бабушка, куда?
В Сидней.
Куда? — поперхнулась пирогом Даша.
В Сидней, по любезному приглашению Герберта Францевича!
Насовсем? — ахнула Даша.
Нет, всего лишь на три месяца. Согласитесь, что на меньший срок в такую даль ехать просто не имеет смысла.
А как же наша свадьба? — обиженно спросила Александра Павловна.
Сашенька, ведь это не первая твоя свадьба, хоть, надеюсь, и последняя. Ты уже большая девочка, выйдешь замуж и без мамы. А я всю жизнь мечтала и никогда не надеялась увидеть живую коалу и, может быть, даже погладить ее. Согласитесь, коала того стоит?
— И коала, и Герберт Францевич, — заметила Даша.
И бабушка покраснела.