Наконец появился Степанчиков.

— Они от Тимура, — коротко объяснил он. — Знаете такого?

— Да. Именно он, кажется, был «крышей» у Обуховой. А что насчет показаний по делу?

Степанчиков скептически посмотрел на меня и шумно вздохнул.

— В убийстве они не признаются, говорят, просто заезжали по делам.

— А чего же они сразу сдернули, как увидели милицейские машины? Значит, было, чего бояться.

— Ну, во-первых, таким, как они, никогда не хочется встречаться с представителями органов, во-вторых, у них в машине нашли пакет с травой, ну, а в-третьих, они у Тимура занимают самое низкое положение — шестерки, короче. Их и в дела-то не посвящают, просто посылают, когда нужно разобраться с кем попроще, с каким-нибудь лохом. Ну вот, они приехали, увидали, что что-то не так, и перепугались. Подумать и сообразить вести себя как ни в чем не бывало у них ума не хватило. Теперь еще и от Тимура по башке получат, — довольно сказал Степанчиков. — Когда выпустят, разумеется. Это дело с травой можно раскрутить.

Я подумала, что Степанчикову, по-видимому, было наплевать, за что посадить этих парней. Скорее всего он придерживался принципа «вор должен сидеть в тюрьме», а за что он его туда упечет — неважно. Как говорится, «был бы человек хороший, а статью подберем».

— А как они объясняют свою беседу с Людмилой под окнами редакции? Что им было нужно? — спросила я.

— Да говорят, что просто по текущим делам приезжали. Ничего особенного. Мы им там… массаж сделали, — Степанчиков хитро посмотрел на меня. — Все равно, собаки, на своем стоят! Не убивали — и все! Да я, честно говоря, и сам думаю, что не они, — сказал он, смущенно уставясь в стол. — На фига бы они потом возвращались? Они же ничего не забыли там.

— А может быть, забыли? — я серьезно посмотрела на него.

Степанчиков задумался и нахмурился.

— Ладно, разберемся, — произнес он дежурную фразу. — Вам спасибо большое, — он протянул мне свою жилистую руку, — сейчас я распоряжусь, вас отвезут. Куда вам, домой или на работу?

— Лучше в редакцию, — попросила я. — У меня еще дел много. Статью нужно дописывать.

— Я, кстати, вот о чем хотел вас попросить, — с напором в голосе сказал Степанчиков. — Вы только в своей статье на меня не ссылайтесь. У нас это не приветствуется. Договорились?

Я в своей практике много раз сталкивалась с подобными просьбами, а некоторые особо нудные типы вообще по несколько раз перечитывали черновики статей и просили переписать по-новому, чтобы смягчить какие-то моменты, в конечном итоге заботясь о том, чтобы не получить по кумполу от вышестоящих лиц. Поэтому я с пониманием отнеслась к просьбе Степанчикова и заверила, что его фамилия «засвечена» не будет.

С этим я и распрощалась с майором, поблагодарив его за отвратительный кофе.

Глава 4

Когда я приехала в редакцию на рубоповской машине, там все стояли на ушах. Особенно разорялась, естественно, Маринка.

— Оля, ты нас с ума сведешь! Мы не знали, что и думать! Ведь газету надо уже нести на фототелеграф! — раскудахталась она с порога.

«Ну посмотрите на нашу дурочку!» — захотелось мне сказать ей в ответ.

Однако Маринку тут же поддержал Кряжимский, деловито напомнив:

— Ольга Юрьевна, двадцать один пятнадцать.

— Ничего, Сергей Иванович, мы все успеем, — усталым голосом успокоила я Кряжимского. — Просто возникли непредвиденные обстоятельства. Статью придется переделывать.

— А что случилось? — поинтересовался Кряжимский.

— Людмилу Николаевну убили, — сообщила я.

Тут Маринка ойкнула, Кряжимский поднял брови, а сидевший за компьютером Виктор застыл с каменным лицом.

— Но как же… Как же это случилось? — Маринка даже понизила голос до шепота.

— Я приехала к ней, — стала рассказывать я. — А там уже милиция работает во главе со Здоренко. Потом приехали рубоповцы…

Я быстро рассказала всю историю, описала погоню и то, что было после.

— Таким образом, — заключила я, — в статью немедленно нужно вносить коррективы, и особый акцент сделать на том, что главная участница этих событий к настоящему моменту уже мертва.

Все сразу засуетились, стараясь каждый оказать посильную помощь. Я на ходу диктовала статью, Кряжимский записывал, Маринка постоянно подносила новый кофе. Она, надо отдать ей должное, сразу же осознала, как изменилась ситуация, и приняла серьезный вид: помалкивала, не лезла с глупыми замечаниями, и вообще вела себя тихо.

Через час статья была готова, и мы послали на фототелеграф Виктора.

На следующий день газета благополучно вышла. И после этого еще три дня никаких событий, связанных с этим делом, не происходило.

Но вот однажды вечером, когда Маринка с Виктором были у меня в гостях, мы вдруг вспомнили о деле Обуховой.

— А вот интересно, Оль, наша статья принесла хоть какую-то пользу? — спросила меня Маринка.

— Во всяком случае, я сегодня проезжала мимо мини-маркета и обнаружила, что он работает. Не буду же я теперь следить за всеми бизнесменами! Я со своей стороны сделала все, что могла. Причем совершенно бескорыстно. Так что считаю себя абсолютно свободной от этого дела, и совесть моя чиста. И думаю, на этом можно поставить точку.

Однако, как оказалось, точку было ставить еще очень рано. Только я проводила Маринку с Виктором, как в дверь позвонили. Я подумала, что это Маринка как всегда что-то забыла и вернулась, поэтому даже не посмотрела в глазок.

Каково же было мое удивление, когда на пороге я увидела двух парней в кожаных куртках. Один из них, мордастый и плотный, был серьезен и хмур, второй же, высокий худощавый светловолосый парень, наоборот, улыбался и поглядывал на меня довольно дружелюбно, даже с каким-то любопытством.

— Вам кого? — спросила я, решив, что они ошиблись дверью.

— Бойкова? — односложно спросил мордастый.

— Да.

— Поговорить надо, — сказал он, оттесняя меня и проходя без приглашения в квартиру.

«Вот оно, началось», — подумала я. Почему-то я сразу связала появление этих парней со статьей, посвященной Обуховой.

Вслед за мордастым прошел и второй парень, аккуратно прикрыв за собой дверь. Они уселись в кресла. Мордастый вытянул ноги и закурил сигарету. Выпуская дым колечками, он спросил:

— Ты какого хера воду мутишь?

— В каком смысле? — решила уточнить я.

— В прямом, — рявкнул он. — Зачем ментам капнула насчет машины? Нас этот твой Степанчиков достал уже…

— Так вы от Тимура? — догадалась я. — Тогда хоть представились бы. Меня зовут Ольга Юрьевна.

— А меня Сергей, — первым ответил светловолосый.