— Что?
— Вчера ночью стекло разбили в магазине «Людмила». Вневедомственная сообщила.
— Ну, это уже совсем какое-то ребячество, — протянула я разочарованно.
— Так я и говорю! — вскочил с места майор. — Хрен ее знает, случайно это или нет.
— А все-таки, — вдруг вспомнила я. — Кто именно из налоговой полиции дал вам тогда информацию о наркотиках в «Людмиле»?
— Я вам этого не скажу, — твердо отрезал Степанчиков. — Мы со своей стороны проверили сотрудников магазина, вроде бы никто особо с этим делом не связан. С другой стороны, и мотивов не было. Все работой довольны, никто подставлять руководство не имел ни малейшего желания.
— А вы разговаривали с Кудриным, заместителем Обуховой?
— Как же, как же… Только вчера. А что?
— Вы не думаете, что он является первой кандидатурой на роль убийцы?
Степанчиков поморщился и задумался.
— Ну, допустим… Но улик-то никаких. У него на время убийства полное алиби.
— Сам мог и не убивать, а нанять кого-то, — возразила я.
— А перед этим нанять их же, чтобы они отмассировали его в подъезде? — недоверчиво продолжил мою мысль майор.
— А что вас смущает? Это вполне возможно.
Степанчиков помолчал, сдвинул брови, раздул ноздри, посмотрел на часы и твердо сказал:
— Все, мне работать пора. Я думал, вы мне что-то сообщить хотите… А вы версии обсуждать пришли.
— Если будет что, я обязательно вам позвоню, — заверила его я.
Я специально не стала говорить Степанчикову про посещение «братков» из группировки Тимура, так как знала, что у майора характер крут. Поэтому догадывалась, что он может предпринять меры, которые потом могут обернуться против меня.
Я попрощалась с бравым рубоповцем и поехала назад, в редакцию. И как всегда, только я вошла в приемную, мне навстречу поднялась обеспокоенная Маринка.
— Ну, что еще? Что еще случилось? — решила опередить ее я. — Ты беременна от Леонардо ди Каприо? Или тебе сделал предложение Антонио Бандерас?
Маринка на секунду опешила, потом вдруг приложила руку к животу, нахмурилась… Некоторое время она постояла так, раскрыв рот, потом вспылила:
— Тьфу ты! Пугаешь меня… Глупостями разными… Никакого понятия о деле. Там вон Кудрин пришел, — показала она в угол, где около свободного компьютера скромно восседал грустный заместитель Обуховой.
Я заметила, что синяки на его лице уже почти прошли, но, несмотря на это, вид он имел весьма удрученный.
— Здравствуйте, Валерий, — сказала я.
Кудрин тут же поднялся мне навстречу.
— Вы хотели со мной о чем-то поговорить? Пойдемте ко мне в кабинет.
Кудрин покорно встал и засеменил вслед за мной. Как только дверь закрылась, он сел в кресло и устало, со вздохом, заговорил:
— Я уже совсем ничего не понимаю в этой жизни.
— Вы о чем?
— У меня такое ощущение, что кто-то хочет свести меня с ума.
— Вы имеете в виду вчерашний инцидент со стеклом в магазине? — сразу же спросила я.
— Если бы только это… Я вижу, вы неплохо осведомлены…
— Да, я поддерживаю связь с органами, — подтвердила я. — Раз уж я влезла в это дело, так считаю своим долгом знать обо всем. А что, еще что-нибудь случилось?
— Да так, — как-то вяло развел он руками в воздухе. — Шины вот вчера прокололи на машине, а сегодня утром выхожу — а в дверях торчит букет алых роз.
— Ну и что?
— Да все было бы ничего, если бы не тот факт, что их головки были обломаны. А сами цветы источали какой-то неприятный, смрадный запах, я даже не понял, какой именно. Едкий такой… — Кудрин снова попробовал помочь себе в разговоре жестами.
— Видимо, из какого-то баллончика полили, — предположила я. — Сейчас такие в изобилии продают.
— Так вот, я и не понимаю — кому и зачем все это надо? Ну, с Людмилой разобрались, конечно, круто… А вот подобные истории я совсем не могу понять — что хотят от меня? Если уж убивать — так сразу. Хотя кому надо меня убивать? Какой в этом смысл? — он поднял на меня глаза, как будто желая получить от меня ответы на свои вопросы. Если бы я их знала… Было видно, что человек явно растерян и не может в полной мере адекватно воспринимать окружающее.
— У вас совершенно нет никаких версий насчет того, кто это все мог сделать? — осторожно спросила я.
— Абсолютно никаких! — Кудрин посмотрел на меня открытым и честным взглядом.
— Конкуренты? Мафия? — продолжала наседать я.
— Да нет! — отмахнулся Кудрин. — Нет! Они так никогда бы не стали действовать.
— А по-моему, взрыв машины и убийство как раз по их части.
— Это да, — согласился Кудрин. — Но все остальное… К тому же, перед тем как убивать, обычно предупреждают и предъявляют конкретные требования. Здесь же просто беспредел какой-то!
— Скажите, Валерий, а в личном плане у вас нет никаких недоброжелателей?
— Ну, если даже и есть, то при чем тут Людмила?
— А если взять, к примеру, вашу жену? — я в упор посмотрела на Кудрина, явно намекая на то, что между ним и Людмилой существовали некие отношения, которые не могли нравиться жене Валерия.
Кудрин смутился и сказал:
— Ну… Э-э… Между нами нет особой сердечной привязанности. Это давно уже в прошлом. Ее интересует только мое материальное положение, а в остальном она махнула на меня рукой.
— То есть делай все что хочешь, что ли?
— Примерно так. Да и к тому же — откуда у нее деньги на взрывчатку, на наем убийц? Ведь у нее тоже алиби, как и у меня, — заметил Кудрин. — Да и не в ее это характере. Уж я-то знаю.
Он еще немного подумал, наморщив лоб, и снова покачал головой:
— Нет, это точно не она. Я уверен.
В разговоре наступила пауза. Я первой нарушила ее:
— Конечно, все это весьма занимательно. Я понимаю, что вы находитесь в недоумении и потом никак не отойдете от смерти Людмилы, но чем я вам могу помочь?
— Да вы знаете, я почему-то подумал о вас в первую очередь… Даже не знаю почему. — Кудрин еще больше растерялся. — Возможно, из-за того, что именно к вам обратилась Людмила. Кстати, она очень хорошо о вас отзывалась. Считала человеком порядочным. Потом вы журналистка, то есть обладаете определенными возможностями. И еще…
Кудрин вдруг задумался. Лицо его стало нахмуренным и сосредоточенным.
— Личные моменты… — вдруг задумчиво пробормотал он себе под нос.
— Что-что? — переспросила я.
Кудрин ничего не ответил. Он вдруг расстегнул ворот рубашки и стал растирать себе грудь.