Из темноты послышались шаги и щелканье кремня. Вспыхнул огонек.
— От вашего тарарама и мертвый проснется да в пляс пустится, — проговорил Дин, зевая и прикрывая рот. — Что у вас тут происходит?
Бетина вздрогнула:
— А он-то кто?!
— Дин, — сказала я, — это Бетина. Она работала… то есть работает у моего отца.
— Рад познакомиться, дорогуша, — откликнулся Дин. Он поднял источник света у себя в руке повыше — над разделочным столом прямо посередине кухни с потолка свисала масляная лампа. Дин дунул на зажигалку — лампа тоже дохнула огнем и загорелась, хотя пламя никак не могло ее достать.
— Возвращение Древних! — пробормотала Бетина. — Он до лампы и не дотронулся! Колдовство, самое настоящее!
— Колдовства не существует, — машинально ответила я. — Это сказки для глупцов.
Так говорил Конрад. Он всегда умел находить верные слова.
— В сказках нередко есть доля правды, мисс Аойфе, — заметил Дин. — Даже когда ее совсем чуть-чуть, небылица уже чего-то да стоит. — Он присел на видавший виды столик и огляделся вокруг. — Найдется в этой дыре что-нибудь съестное, а, Бетина? За сэндвич убить готов.
— Зачем вы сюда пришли?! — завыла Бетина. — Мне вас никого здесь не надо! Они придут за вами следом — холодные, крадущиеся в темноте! Они заберут меня…
Я посмотрела на Дина:
— Можешь что-то сделать?
Он состроил гримасу:
— Фонтаны не по моей части, мисс Аойфе.
— Конрад был здесь, — сквозь зубы произнесла я, едва сдерживаясь. — Она его видела. Говорила с ним.
Предательские слезы — не истерически-обильные, как у Бетины, а скупые, горячие, злые — закипали у меня на глазах.
— Пусть скажет мне, куда он подевался! Пусть скажет, что она видела! — Схватив девушку за плечи, я встряхнула ее. — Немедленно прекрати реветь и отвечай, где мой брат!
— Аойфе, успокойся, — вмешался Кэл. — Не надо так кричать.
— Да, я кричу и буду кричать! — завопила я. — Брат пропал, отец неизвестно где, плечо болит — так что ж мне тут в реверансе перед ней приседать, что ли?!
Дин резко хлопнул в ладоши.
— Всем успокоиться. — Встав, он отодвинул меня в сторону и одним пальцем приподнял подбородок Бетины. — Послушайте-ка, мисс Бетина. Сейчас вы прекратите причитать и расскажете все мисс Аойфе, а я заварю вам чего-нибудь горяченького от нервов. Найдется здесь кофе?
Бетина сглотнула и затрясла головой. Ее кудряшки заболтались в воздухе мыльными пузырями.
— Только какао. В тумбочке у раковины. Молоко в холодильном шкафу, если не свернулось. Молочник не приходил… ну, уж не одну неделю точно.
Дин достал жестянку быстрорастворимого какао и кастрюльку. Кэл тем временем усадил Бетину в кресло у огня. В уютном теплом свете масляной лампы я разглядела составленные на сушке у раковины банки из-под консервов и пустые коробки. Повсюду громоздились грязные тарелки и валялись замызганные предметы женского туалета.
— Сколько же ты тут уже сидишь? — поинтересовалась я.
Бетина, не поднимая глаз, теребила платок, в который вцепилась мертвой хваткой.
— С тех пор как они увели вашего брата.
В груди у меня вновь похолодело.
— «Они»? — с трудом выговорила я. — Прокторы? Бюро Ереси?
Бетина печально взглянула на меня.
— Хуже, — ответила она. — О, намного, намного хуже.
Кэл пытался разжечь огонь в очаге — Бетина все еще дрожала.
— Этот дом… здесь всегда было нехорошо, мисс, еще до того как пропал мистер Конрад.
Я слушала ее, шагая от стола к раковине и обратно, не в силах усидеть на месте. Бетина видела моего брата, говорила с ним, и он отвечал достаточно разумно, раз она смогла узнать его имя. Значит, и то, что он писал мне, — не бессмысленные фантазии.
— Если ты думаешь, будто я поверю в какую-нибудь глупость вроде древнего проклятия или прочих еретических баек…
Бетина помотала головой:
— Нет, мисс! Видит Мастер-Всеустроитель, я говорю чистую правду. Грейстоун построен на кладбищенской земле, это уж доподлинно. Здесь хоронили пуритан — так, кажется, называл их мистер Грейсон. Первый из его рода, кто поселился тут, вырыл надгробия и перенес их в дубраву неподалеку, да только всех тел так и не нашли. Я знаю, что неправильно верить в духов и во всякое такое, но дело-то все равно скверное. Во время еретических беспорядков уж не помню в каких там годах контрабандисты ходов под землей понаделали. Пещеры известняковые на целую милю тянутся, до самой реки, а когда всех преступников оттуда выкурили, бочонки с деньгами да выпивкой так там и остались. Мистер Грейсон говорил, что люди из городка в тех туннелях козодоев видели, а еще потусторонних — вроде призраков, светящиеся такие, сбивают тебя с дороги и к подземному озеру заводят, чтобы утопить.
— Но при чем тут мой брат? — требовательно спросила я. — Он что, решил спуститься в эти пещеры? — От мысли, что Конрад заперт в сыром каменном мешке где-то под землей и не может даже позвать на помощь, у меня стиснуло сердце.
Дин разлил какао в две выщербленные кружки с видом заправского официанта.
— Бетина, — он подал ей ту, на которой утки в очках курили сигары. — Мисс Аойфе. — Мне досталась однотонная голубая. Пальцы Дина скользнули по моим, когда я взялась за ручку.
У Кэла вытянулось лицо:
— А мне?
— Хватило только на двоих. По-моему, девушкам гораздо нужнее успокоить нервы, чем тебе, ковбой.
Вновь устроившись на столе, Дин закурил с таким видом, словно всю жизнь провел на этой кухне. Кэл, ворча, занял место Бетины у очага и пристроил ногу на решетке. Его лодыжка уже возвращалась к нормальным размерам — хоть какую-то пользу эта предательница Алуэтт принесла.
Бетина подула в кружку.
— Мама нанялась сюда, когда я была еще маленькой. Я часто играла в главном холле — там так здорово выходило скользить по полу. Мистер Арчибальд хорошо к нам относился, не как суровый хозяин, хотя… привычки у него имелись странные.
— Как и у многих богатых людей, — резко заметила я. Уж не знаю, с чего я так бросилась на защиту отца, но мне казалось, я поступаю правильно.
Бетина немедленно нахохлилась:
— Я и в мыслях не держала его осуждать. Но только все равно, мисс, воля ваша, что-то с этим домом было неладно. Мне то и дело снились кошмары, от которых я просыпалась. И такая меня жуть брала — вот будто кто смотрит в мое окно на чердаке из сада, наблюдает за мной. — Она отхлебнула какао и скривилась. — Молоко прокисло.
— Чем богаты. — Дин покачал фляжкой. — Глоток-другой остался, можно сдобрить слегка.