Уперев штырь в землю, Ерохин навалился на него всем телом, пытаясь пронзить себе грудную клетку. Боль от вошедшего в грудину штыря показалась даже приятной, что-то теплое потекло вниз, устремившись к животу. Сжимая от напряжения зубы, Ерохин, помутневшим взором, смотрел на мертвого псевдопса, а из глаз его текли слезы.
Короткая автоматная очередь прогремела, как гром среди ясного неба. Ерохин, крупно вздрагивая всем телом, завалился на бок, зажав руками рану на груди. Перед глазами все плыло. Собрав остаток сил, Ерохин приподнял голову и увидел Васильева, с автоматом наперевес. Бандит стоял рядом с псевдоволком, голова которого превратилась в кашу. Земля рядом с трупом пса была забрызгана кровью.
«Он его убил! Убил псевдоволка!» – подумал солдат и тут же сморщился, как от зубной боли. Васильев присел на корточки рядом с Ерохиным и, щелкнув пальцами перед его лицом, начал что-то говорить, но солдат никак не мог понять, что именно. Да и не хотелось.
Закрыв глаза, Ерохин потерял сознание, провалившись в дремучую пучину беспамятства. Туда, где больше не было никакого рядового Ерохина, а был лишь сталкер Связист, попытавшийся решить все свои проблемы разом службой в роте охраны бронепоезда. Но обмануть Зону еще никому не удавалось. Она бесцеремонно сдернула камуфляжную оболочку выдуманного человека и вгляделась в лицо старого знакомого. В лучистом свете ее беспощадных глаз рядовой Ерохин растворялся без следа, а вместо него под тяжелым взглядом Самой корчился ничем больше не прикрытый сталкер Связист.
Открыв глаза, Костя несколько минут просто смотрел в обшитый панелями потолок, ни о чем не думая и перебирая в памяти события прошедшей ночи. Не верилось, что все случившееся произошло с ним, да еще в течение одного дня. В узкие окна лился яркий дневной свет, и ночная атака странного мутанта казалась просто ярким страшным сном. И даже мысль о погибшем человеке из складского вагона не воспринималась как что-то случившееся по-настоящему.
Хлопнула дверь. Костя повернул голову и обнаружил, что полковник Кудыкин уже не только поднялся, но и успел одеться в чистую форму и даже побриться. Он сидел за своим столом и что-то записывал в большой журнал, а рядом с ним стоял солдат, в котором Костя опознал медика, оказывавшего накануне помощь раненым. Тихого разговора между полковником и солдатом Костя не слышал, но по выражению их лиц ему показалось, что новости для Кудыкина оказались не самыми утешительными.
– Ладно, пора подымать личный состав, – достаточно громко сказал Кудыкин. – Почти обед уже. Оповести дежурных в складском вагоне, у ремонтников и в вагоне охраны.
Медик молча откозырял и вышел из вагона, а из спальных отсеков, один за другим, начали появляться его обитатели. Костя кивнул Михе, помахал рукой Марине и радостно улыбнулся, когда увидел Наташку. Ему показалось, что со вчерашнего дня она стала еще красивее.
После завтрака овсяной кашей, которую в большом зеленом баке-термосе принесли из вагона охраны двое солдат, Кудыкин объявил о необходимости проведения ключевого совещания.
– Сегодня второй день, как мы оказались в Зоне, – сказал Кудыкин и прикрыл глаза.
Было хорошо видно, что ему тяжело дается каждое слово, а необходимость сидеть вызывает настоящие мучения, но полковник держался уверенно и, судя по взвешенным словам, продолжал трезво анализировать обстановку.
– Я принял доклады от наблюдателей и сам побывал снаружи. Ни малейших признаков того, что нас ищут, нет. Не знаю, что именно случилось, могу только предполагать. Но это факт, от которого не спрячешься. А это значит, – продолжал он, передохнув несколько секунд и вновь открывая глаза, – что наши вчерашние планы требуют переработки.
Собравшиеся начали переглядываться, но сказать что-либо пока никто не решался. Роман Андреевич продолжал отсиживаться в своем спальном отсеке, и Костя вдруг подумал, что большой чиновник давно уже никого не интересует. И если бы вдруг ночной кошмар добрался до столичного гостя, никто б наверняка даже особо и не загрустил.
– Что ты предлагаешь? – спросил губернатор. – Или просто констатируешь тот факт, что нас никто уже не найдет и пора обуваться в белые тапки?
– Я предлагаю забыть о том, что вот-вот должна подойти помощь, – сказал Кудыкин. – И в дальнейшем рассчитывать только на себя. Если кто не понял всю проблемность ситуации, объясняю: впереди полотно сильно разрушено. Работы там – дня на три, не меньше. Это значит, что мы застряли. А если бандиты догадаются посадить пару автоматчиков, которые будут обстреливать восстанавливаемый участок, – вообще засядем надолго. Пока конкретных предложений у меня нет. Но готов выслушать мнение каждого.
– У меня есть предложение, – неожиданно сказал Ломакин. – Пора сделать то, что еще может дать хоть какой-то шанс на спасение. А именно: необходимо сформировать отряд, который дойдет до Периметра и вызовет к нам подмогу.
Наступила абсолютная тишина, в которой было слышно лишь хриплое дыхание полковника.
– Это какое-то безумие, – растерянно сказал губернатор. – Мы же в Зоне! Здесь нормальные люди не живут!
– Строго говоря, – возразил Ломакин, – люди в Зоне есть. И прекрасно живут здесь даже месяцами. Именно из-за этих, слишком жадных людей, мы оказались в нынешней ситуации.
– Но то сталкеры – отбросы общества, – сказал губернатор. – Они живут в этом дерьме годами, да и то, по слухам, гибнут довольно часто. Что уж говорить про нас? Да и зачем нужен отряд? Давайте отправим одного-двух добровольцев.
– У одного или двух добровольцев, – сказал Кудыкин, – шансов добраться до границы Зоны практически нет. Любое нападение мутантов станет для них последним. Не хватит огневой мощи. Кроме того, хоть мне и неприятно говорить об этом, не имея сталкерского опыта, они имеют массу шансов оказаться в аномалии. Несколько аномалий – и один-два добровольца закончатся. Крупному отряду с этим проще. Идея Феоктиста Борисовича однозначно требует пристального рассмотрения.
– Я бы даже сказал, – хмурясь добавил Ломакин, – что это вообще единственная реальная идея. Все остальные ходы я продумал еще ночью и вынужден констатировать, что они не дадут нам вообще ни малейшего шанса. Бронепоездом рисковать нельзя. Уж лучше рисковать отдельными людьми.
– То, что вы подразумеваете своими словами, – это просто страшно, – сказала Марина.
– Нет, Марина, это еще совсем не страшно, – слабо улыбнулся Кудыкин. – Вот когда со всех сторон к поезду ночью подойдет вооруженный отряд, вскроет двери и устроит резню – вот это будет страшно. Еще страшнее будет тем, кого возьмут в плен и будут потом с ними, так сказать, развлекаться. Я не первый год в Зоне и видел останки тех, кто попадал к бандитам в плен. Описать это невозможно, но поверьте: когда подонки хотят садистских удовольствий, фантазия у них работает отменно. И не думайте, что вас с Натальей убьют сразу. Даже не надейтесь. Перед тем как прострелить головы, вам дадут возможность помочь расслабиться парням в течение пары-тройки недель, пока они будут восстанавливать силы и чинить пути. Я доходчиво объясняю?