– Значит, говоришь, что утром сюда подъехала машина? Импортная, большая? – спросил Гуров.

– Ага, я как раз за хлебом пошел, – кивнул Андрей. – Мне батя сказал – раз все равно волынишь, так хоть за хлебом сходи. Я и пошел. А тут они подъехали. Тут и встали – напротив подъезда. Тачка крутая! Черная… Нет, темно-синяя! Джип настоящий, как в кино показывают, когда бандиты на стрелку едут. Я так и понял сразу, что бандиты приехали.

– Кончай заливать, – вставил Татарников. – Понял он! Чего же органы правопорядка в известность не поставил, что у вас во дворе бандиты?

– Да они же ничего не делали! – резонно возразил мальчишка. – Стояли себе… Только потом трое вышли и в подъезд пошли. А я в магазин пошел.

– Ну, а потом что было?

– Потом я из магазина пошел. С хлебом уже. Они все еще тут стояли.

– Ты номер не запомнил случайно? – спросил Гуров.

– Запомнил, – чрезвычайно довольным тоном признался Андрей. – Чего его запоминать-то? Три шестерки! У крутых всегда и номера крутые.

Гуров посмотрел на Татарникова.

– Этот факт в протоколе зафиксирован? – спросил он.

Татарников пожал плечами:

– Нет, по-моему. Да это и не имеет большого значения – вряд ли это настоящие номера были.

– Как знать, – строго заметил Гуров и снова обратился к мальчишке: – А буквы? Буквы на номере ты не запомнил?

– Буквы не запомнил, – вздохнул тот. – Все разве запомнишь? Да я потом еще немного походил и домой пошел. А когда опять вышел, они уже уехали. Вообще-то еще не уехали. Я вышел, когда на улице сильно кричать начали – это, значит, когда тот мужик с балкона свалился. Я пошел посмотреть, а эти как раз в машину садились. Вроде как пьяные. Один вообще еле шел, а другие его тащили. Их человек пять было. Но я не рассмотрел, потому что они очень быстро уехали. А я побежал смотреть, как этот упал…

– Ну, это-то понятно, – с иронией сказал Татарников. – Как раз для детей зрелище. Вместо того чтобы в школу ходить, он на покойников бегает смотреть.

– Если бы я в школу вчера пошел, то откуда бы вы про номер узнали? – резонно заметил молодой человек. – А покойника я все равно не видел – там, где он валялся, народу набежало – страх!

– И ты так спокойно об этом говоришь? – поднял брови Гуров.

Мальчишка нахмурился.

– А чего я? – сказал он неодобрительно. – Кто ему велел на седьмом этаже по балконам прыгать? Я был на балконе на седьмом этаже – у меня друг Антон на седьмом живет. Там аж дух захватывает!

– Это верно, дух захватывает, – согласился Гуров. – Но ты, надеюсь, не будешь попадать в такие обстоятельства, когда дух захватывает, а на балкон все равно лезть надо. Не от хорошей жизни он туда полез, сынок.

– Ну! – согласился Андрей. – Он, наверное, как в кино, с крутыми связался, а они его на счетчик поставили…

– Ты бы поменьше такого кино смотрел, – посоветовал Гуров. – На комедии бы нажимал, на сказки… А в этих крутых какой толк? Он сегодня жив, а завтра с балкона упал, и все – мокрое место. Даже памяти не осталось.

– Вы про Полесского сейчас говорите? – осторожно поинтересовался Татарников. – Думаете, он криминалом занимался?

– Предполагаю, – ответил Гуров. – Имею для этого веские основания. Но предположения эти нуждаются в уточнении. Значит, будем уточнять.

Он церемонно протянул руку Андрею.

– Ну, спасибо тебе за помощь! – сказал он. – То, что ты запомнил эти три шестерки, может оказаться очень важным. Но в школу все-таки ходить нужно. Кругозор расширять. С широким кругозором ты не только цифры, но, глядишь, и буквы запоминать станешь.

– А что, без букв не найдете? – огорченно спросил мальчишка.

– Постараемся найти и без букв, – ответил Гуров и, уже обращаясь к Татарникову, пояснил: – По правде сказать, меня во вчерашнем случае больше всего химия заинтересовала – шашка, противогаз. Этот противогаз меня на кое-какие мысли навел. Не исключено, что на верные. Но это уже не твои проблемы, капитан. Давай отведем свидетеля домой и – по своим делам, годится?

– Да вы не беспокойтесь, – махнул рукой Татарников. – Я его сам отведу. Меня не ждите. Тут недалеко, а вам, наверное, быстро надо. Похоже, этот Полесский крепко вас зацепил.

– Есть немного, – признался Гуров. – Теперь мне думать надо, как самому за него зацепиться. Кое-что вы мне подсказали, ну а остальное искать будем.

Он кивнул на прощание и пошел к машине.

Глава 9

Метрах в тридцати от ворот кладбища на стоянке машин среди прочих стояла синяя «Газель», в которой находились трое мужчин. Из машины они не выходили, в церемониях никаких не участвовали, но настроение у всех было похоронное. Все трое курили, а дым, скопившийся в салоне, никак не хотел выветриваться через полуоткрытые окна – погода в этот день испортилась, накрапывал дождь, и воздух, насыщенный влагой, казался плотным, как вата.

– Мерзость! – мрачно изрек один из пассажиров «Газели», подтянутый, жилистый, с резкими чертами лица. – Хуже погоды нельзя было и придумать. И так тошно, а тут…

– Значит, хороший человек умер – когда дождь, – торопливо подсказал другой, невысокого роста блондин с виноватыми глазами. – Примета есть такая. Природа оплакивает, значит.

Мрачный фыркнул.

– Полагаешь, природе есть какое-то дело до Володи Полесского? – иронически спросил он. – Да плевать она на всех нас хотела! Ей важно, чтобы совершался круговорот. Сегодня ты углекислый газ вырабатываешь, завтра в перегной превращаешься… Все в дело идет. Для природы – ты строительный материал вроде глины. Много ты видел каменщиков, которые плачут по раствору?

– Примета такая есть, – упрямо повторил невысокий. – А ты можешь думать, что хочешь. Можешь считать себя глиной, раствором – это твое личное дело. Я знаю, что Володя был моим другом.

– Нашим другом, – поправил его третий, сидевший за рулем, – смуглый, с приятными чертами лица. – Он был нашим другом, а никакой не глиной, конечно. Но в приметы я тоже не верю. Какой-то смысл можно в них искать, но, по-моему, сегодня просто поганый день. В любом смысле. И тут Алексей прав.

– А нехорошо все-таки! – вздохнул тот, что верил в приметы. – Нехорошо, что мы вот тут сидим и даже не проводим его в последний путь.

– Его есть кому проводить, – хмуро ответил смуглый. – У него дальние родственники тут в Москве имеются. Они похоронами занимаются. Я справлялся – похороны нормальные будут. Не шикарные, конечно, но приличные. Волноваться не за что.

– Все равно нехорошо! Мы должны были проводить его в последний путь. Горсть земли на могилу бросить. А так что… По-моему, перестраховываешься ты, Герман! Не похоже на тебя.

– Рисковать нужно там, где это может принести удачу, – убежденно сказал смуглый. – Вот мы с тобой в «Формуле» рискнули – а большой риск был – и сорвали банк. А впустую что ж рисковать? Проще тогда сунуть голову в петлю…