* * *
Ближе к полуночи дерево затряслось от разбушевавшегося ветра. Пошел дождь. Подлетая к земле, капли замерзали и превращались в острые ледяные иголки, поднимавшие неимоверный шум.
— Как будто снаружи беснуется стая животных с пенной пастью, — сказала Сарк.
Стало еще холоднее. Волчица и сова поплотнее прижались друг к другу и постарались согреться, вспоминая горячую кровь зайца, которым им удалось полакомиться накануне. Мясо его было жестковатым, но в воспоминаниях оно превращалось в настоящий деликатес.
— Какое самое вкусное мясо вы ели за всю жизнь? — спросила Гвиннет.
Сарк думала не долго.
— Карибу, которые паслись на весеннем лугу. Если загнать их в месяц Новых рогов, то ничего вкуснее на свете не сыщешь. Такого ты точно не пробовала.
— Наверное, и не попробую. Для меня они слегка… великоваты.
— Весна — единственное время года, когда я бегала вместе с бирргисом.
— Не знала, что вы принимали участие в бирргисе.
— Ну, не такая уж я угрюмая отшельница.
— А какое вы занимали место?
— Примерно в середине построения. Догоняющая, ближе к середине. Похвастаться особенно нечем, это тебе не фланговая загоняющая. Но когда мне хочется попробовать карибу, я присоединяюсь к стаям.
— А какая ваша любимая еда после карибу, которые паслись на весеннем лугу?
— Сурки.
— Сурки? Что, правда?
— Ну да. Некоторые волки считают, что от сурков исходит неприятный душок. Но это на любителя. А ты? Что нравится тебе?
— Рыжие белки. С привкусом орехов и зимней травы. Обычно их ловят в луну Карибу.
Гвиннет помолчала и добавила:
— Любопытно, правда? Стоит только подумать о любимой еде, и уже не так мучительно голодать.
— Действительно. Наверное, этому есть разумное объяснение.
— Я думаю, это просто воображение. Воображение может насыщать, поддерживать в тебе жизнь.
— Может, и так.
Сарк подумала о том, каким воображением обладал волк, надевший шлем Гвиндора. Иначе как воображением безумца, кэг-мэг, это не назовешь. Она вспомнила слабый запах смерти, доносившийся от покрытых льдом скал. За ними обитают чужаки — чужаки, которые готовы не моргнув глазом наброситься на умирающего волка и сожрать его.
Почему-то Сарк была уверена, что напяливший на себя шлем Гвиндора волк не был чужаком. Она не могла понять, почему пришла к такому выводу, но эта мысль казалась ей неоспоримой. Возможно, так называемый пророк сам до конца не понимает, что натворил. Разве может неведение быть причиной зла? Жалеть пророка или ненавидеть его? Вдруг он искренне считает, что спасает своих последователей от мучений голодной смерти?
Сарк встряхнула головой. И при чем здесь танцы? Обычно танцуют от радости, а не от безысходности и отчаяния. Иногда танцуют, выполняя торжественный ритуал. Но ведь хвлин раскола, когда волк навсегда покидает клан, чтобы расстаться со своей телесной оболочкой, — тоже своего рода торжественный ритуал, хотя при этом не танцуют, а лежат неподвижно, пока душа освобождается и устремляется к подножию звездной лестницы. Хвлинраскола — это глубоко личный ритуал, не для посторонних глаз; умирающие волки специально уходят подальше от остальных, чтобы никто не мешал им встретиться с небесным поводырем Скаарсгардом. «Это тебе не бирргис, задери его медведь!» — тихо выругалась про себя Сарк.
Разве этот волк не понимает, как он извратил порядок вещей? И вправду говорят, что у зла много обличий: иногда оно скрывается под маской обыденного, иногда спит бок о бок с тобою и бежит плечом к плечу в бирргисе.
Утром, когда утих ветер и волчица с совой вышли из норы, местность вновь оказалась преображенной. Ствол дерева обеи и все его ветви оказались закованными в хрустальную ледяную оболочку, искрившуюся и переливавшуюся под лучами солнца до такой степени, что смотреть на них не щурясь было невозможно. Когда солнце поднялось повыше, каждый ледяной хрусталик превратился в призму, и вокруг заплясали тысячи радуг. Под порывами ветерка маленькие ветки колыхались, испуская во все стороны хороводы розовых, красных, синих, пурпурных и зеленых отблесков. Это было изумительное, прекрасное, ни с чем не сравнимое зрелище — словно на ветвях развесили сотни маленьких драгоценных камней.
Пошла на убыль последняя летняя луна, а если это лето, то что готовит осень? Только что закончилась особенно яростная снежная буря. Фаолан думал, сколько погибших или умирающих волков погребено сейчас под плотными сугробами. Ветер ненадолго прекратился, снежные вихри улеглись. Вся страна Далеко-Далеко превратилась в бескрайнее белое пространство, где не было заметно границ между небом и землей — повсюду одна и та же белизна. Пятеро волков с трудом находили дорогу к курганам. Конечно, они не ослепли и не сомневались в каждом шаге, как небесный Бизар, но были к тому близки.
«Вернутся ли когда-нибудь прежние дни?» — спрашивал себя Фаолан. Растает ли весь этот бесконечный снег, зазеленеют ли трава и деревья, расцветут ли цветы, побегут ли по ярко-голубому небу легкие летние облачка?
Ближе к логову Кровавого Дозора пятеро друзей заметили на вершинах курганов волков. Но гораздо больше их впечатлил вой скрилинов. Здесь, на границе страны Далеко-Далеко и Крайней Дали, скрилины выли часто — чаще, чем в кланах, потому что дозорным нужно было обмениваться сведениями, а вой был одним из немногих способов их передачи. Увидел ли кто стадо карибу или пересекающих границу чужаков — все это нужно было быстро сообщить остальным, чтобы они успели подготовиться. Скрилины здесь ценились особенно высоко — они помогали следить за действиями нарушителей.
Но сейчас вой сообщал не о переходе границы чужаками. Волки прислушались, и от переданных известий у них едва не застыл костный мозг. Скрилины говорили о том, что в небе появились десятки ярких шаров, лениво висящих над горизонтом и переливающихся всеми цветами радуги. Это необычное небесное явление последовало за очередной снежной бурей, и скрилины, искушенные в толковании небесного огня, терялись в догадках, что же предвещают загадочные шары. Они наперебой обращались к Великому Звездному Волку с просьбами даровать им знание и не держать в неведении.
* * *
Фаолан, Эдме, Свистун и сестры продолжали нести дежурство на курганах Кровавого Дозора. Тамсен была права — их попытка разорвать круг Скаарсгарда закончилась провалом. Она сказала, что бесполезно пытаться образумить танцоров и остановить танец смерти, пока не пойман пророк, поэтому они принесут больше пользы, если будут просто патрулировать границы. Особенно полезным стражем оказался Свистун в роли скрилина. Его необычный дар позволял ему передавать сообщения на далекие расстояния и быстро предупреждать остальных о приближении чужаков. Кроме того, Тамсен посоветовала дозорным найти других глодателей — Крекла и Бегуна.