— Сорока на хвосте принесла. — Я сделала попытку заинтриговать нашего криминального репортера.
— Гоффман поди проболтался, — усмехнулся Гурьев. — Ходят слухи, что Герман Генрихович — человек очень разговорчивый!
— Между прочим, — заметила я, — он не слишком-то лестного мнения о Рокотове…
— А Рокотов не слишком лестного мнения о Гоффмане, — парировал Гурьев.
— Он его подозревает? — воодушевилась я.
— Он всех подозревает, — усмехнулся Валерка. — А ты-то кого подозреваешь? — осведомился он.
— Гоффман вполне мог устроить это убийство, чтобы свалить все на жену и прибрать к рукам ее бизнес, — размышляла я вслух. — С дочерью Алла Владимировна тоже не ладила, но эта версия все равно мне кажется наименее вероятной…
— А тебе не кажется, что враги могли быть у Анны, а Малахова оказалась замешанной в этом деле совершенно случайно? — предположил Валера.
— Об этом я, конечно, подумала, — ответила я, — но как же тогда быть с телефонным звонком в эфире? Этот человек должен был знать, что Анна мертва, а солярий под замком, и ключи имелись только в единственном экземпляре… Кстати, это тоже как-то одно с другим не вяжется! Либо ключи еще у кого-то имелись, либо этот человек знал, что Алла Владимировна задумала совершить убийство, спланировала его и осуществила свой план.
— Ну, — промямлил Валерка, разомлевший от коньяка, — существует и другой вариант…
— Какой же? — искренне поинтересовался Володя.
— Звонивший как раз и убил Анну Степнову, — глубокомысленно изрек репортер «Криминальной хроники».
— Ну, тогда в любом случае в его распоряжении должны были быть ключи от солярия! — заявила я. — Игорь Викторович ничего об этом не говорил? Возможно, Малахова сказала ему, что у кого-то имелся еще один экземпляр ключей?
Валера Гурьев покачал головой:
— Алла Владимировна уверенно заявила Рокотову, что ключей больше ни у кого не было!
— Тогда получается замкнутый круг, — растерянно пробормотала я.
— Ириша, что ты собираешься делать? — осведомился Володька, складывая в раковину горку немытой посуды.
— Во-первых, — ответила я, — искать этого таинственного звонившего, а во-вторых — орудие преступления! Если убила не Алла, убийца мог унести его с собой…
Говоря откровенно, я абсолютно не представляла, как это можно сделать. Но об этом моему горячо любимому супругу знать было совершенно не обязательно.
— Рокотов рассуждает примерно так же, — заметил Гурьев, осоловевший от жары и армянского коньяка.
— А он не сказал тебе случайно, что там установило следствие? — поинтересовалась я. — Чем Анну стукнули по голове?
— Не сказал.
— Жаль, — вздохнув, протянула я.
— Зато Платонов сказал, — хихикнул Гурьев. — Чем-то вроде гантели…
Все-таки я завидовала Валерке: до чего же легко доставалась ему нужная информация! Меня ни в коем разе нельзя было назвать необщительным человеком — работа обязывала любимая, — но с Гурьевым не сравнить! Далеко… Как в той поговорке про Китай!
— Значит, будем искать гантелю, — уверенно заявила я и принялась помогать Володьке убирать со стола.
— И где ты ее собираешься искать? — осведомился Гурьев, с интересом рассматривая меня своими пристальными блестящими глазками.
— Не знаю. — Я пожала плечами. — Сначала мне хотелось бы встретиться с этим Майоровым. А вот если бы ты… — Тут мне пришла идея пойти на маленькую хитрость. — …да нет, — я безнадежно махнула рукой, — ты все равно не сможешь!
— Чего это я не смогу? — подозрительно осведомился Валерка.
— Об этом и разговаривать-то смысла нет, — заявила я.
Этого моего заявления Гурьев и вовсе вынести не мог.
— Да говори же ты, не томи, — заерзал он на маленьком стуле. Валерка прямо-таки умирал от любопытства. Володя застыл на месте с полотенцем в руках, ожидая с нетерпением, чем же наконец все это закончится. Он чувствовал, я что-то задумала, но молчал, чтобы невзначай не испортить мою игру.
— Да нет… не в твоих силах устроить мне встречу с Рокотовым, — притворно вздохнула я.
— Почему это не в моих силах? — Гурьев непонимающе уставился на меня. — Очень даже в моих, — пожал он плечами.
— Да я поспорить готова, что он со мной встретиться все равно не согласится! — воскликнула я.
— На что спорим? — уперся Гурьев.
— На бутылку шампанского, — сказала я первое, что пришло мне в голову.
— Согласен! — азартно воскликнул Гурьев. — По рукам!
— Ну и дела! — простонал Володька, разбив наши руки.
* * *
Утром меня вновь разбудил телефонный звонок нашего режиссера: Галина Сергеевна хотела узнать, заеду ли я на студию обсудить с ней сценарный план на следующую пятницу. Обычно по воскресеньям я копалась в своих заметках и выбирала претендентку на роль главной героини очередного «Женского счастья». Но в связи со сложившимися обстоятельствами Моршакова не была уверена в том, что в этот день я появлюсь на телестудии как обычно: меня могли занимать какие-нибудь иные безотлагательные дела, напрямую связанные с расследованием. Ей же не терпелось услышать рассказ о том, что мне к этому времени удалось разузнать о загадочном убийстве в «Парадизе». Я считала, что она непременно выскажет и свою версию случившегося…
— Давайте встретимся в десять, — предложила я, взглянув на часы. Стрелки на циферблате показывали половину девятого. Я полагала, что как раз успею на телецентр к десяти. Тем более что Галина Сергеевна все время опаздывала.
— Очень хорошо! — обрадовалась Моршакова. — Ирочка, ты что-нибудь раскопала? — полюбопытствовала она. — Признайся мне по секрету!
— Как приеду, все расскажу! — пообещала я.
— Ты стала такая скрытная, — вздохнув, посетовала режиссер и повесила трубку.
На постели зашевелился Володька.
— Ну, кто там еще? — пробурчал он спросонья.
— По работе, — коротко объяснила я.
— Ни днем, ни ночью покоя нет! — ворчливо заметил муж.
— Во-первых, с добрым утром! — Я нежно чмокнула его в щечку.
— А во-вторых? — игриво спросил мой благоверный.
— А во-вторых, я немедленно еду на студию! — заявила я и направилась в ванную.
— Могла бы что-нибудь и пооригинальнее придумать, — донеслось мне вслед.
* * *
На втором этаже я столкнулась с Лерой, которая стояла у двадцать четвертой комнаты и пыталась справиться с заевшим замком.
— Привет! — поздоровалась я. — Какими судьбами?
Лера Казаринова обернулась.
— Ирина! — широко улыбнулась она, отчего ее миленькая мордашка стала еще привлекательней. — Галина Сергеевна…