— Елена Николаевна, это Ирина! Откройте!
Костя Шилов сопровождал меня и в этот раз: Лера его практически из-под душа вытащила. Поэтому он вновь стоял за моей спиной, как верный рыцарю оруженосец!
Из кабинета почему-то никто не отзывался. Я чуть сильнее надавила на дверь, и она слегка приоткрылась, представив нашим глазам странное зрелище.
Елена Николаевна полулежала на диване, ее красивый рот был удивленно приоткрыт, одна нога — как-то неестественно закинута, другая — свешивалась с сиденья.
— Ирина, не надо туда тебе, — глухо произнес Костя Шилов и попытался отстранить меня, но я решительно шагнула в открытую дверь. Не успев войти, я заметила, что возле дивана валяется пузырек из-под каких-то таблеток.
— Отравилась! — ахнул кто-то у меня за спиной.
— Нет, — возразил мужской голос кого-то из сотрудников. — Это Гоффман ее довел. У нее было больное сердце…
— Кошмар! — Галина Сергеевна всплеснула руками. Я заметила, как побледнело ее лицо. По-моему, она сама была не рада, что отправилась с нами. Лера рылась в кожаной сумке в поисках валерьянки. — Почетная обязанность приводить нашего режиссера в чувство всегда лежала на ней.
— Кто-нибудь догадался вызвать «Скорую помощь»? — осведомился Костя.
— Сейчас вызову! — откликнулся кто-то из собравшихся. — Анжелику Александровну надо позвать!
— Что еще за Анжелика Александровна? — Я вопросительно озиралась по сторонам.
— Наш штатный доктор, — со вздохом выговорил Герман Генрихович, неожиданно возникший у меня за спиной. Он с тоской взирал на все, что происходило в кабинете. Шум голосов при его появлении стих. — Анжелика Александровна Кемп, — добавил Гоффман.
Не прошло и минуты, как в кабинет вошла интересная женщина в белом халате, с короткими светло-русыми волосами.
— Что случилось?.. — спросила доктор и осеклась. — Боже мой! — ужаснулась она.
Спустя некоторое время приехала «Скорая», тело Елены Александровны вынесли на носилках из клуба и увезли. Пузырек с оставшимися таблетками тоже забрал с собой один из приехавших докторов.
— На экспертизу, — важно ответил он Гоффману, который тихо его о чем-то спросил. — Болела она или не болела… — Доктор развел руками. — Положено! Причину смерти так сразу и не определишь… Родственники-то у нее есть?
Герман Генрихович покачал головой.
— Елена Николаевна была женщиной одинокой и вела довольно замкнутый образ жизни, — мрачно промолвил он.
— Вскрытие теперь будут делать, — прошептала какая-то девушка за моей спиной в спортивном купальнике и наброшенной на голые плечи мужской рубашке. — В морг повезли…
— Анжелика Александровна, можно вас? — окликнула я женщину в белом халате. Врач обернулась и непонимающе уставилась на меня.
— В чем дело? — спросила она не слишком-то дружелюбно. — Вы?.. — Женщина прищурилась. С трудом, но она все-таки узнала меня. — Ирина Лебедева? Простите мне мою близорукость! — Анжелика Александровна улыбнулась. Я мысленно отметила, что улыбка ей очень шла. — Мне ваша программа нравится, — серьезно проговорила Анжелика Александровна, — она мне не кажется приторно-сладкой…
— Спасибо за комплимент, — поблагодарила я, наблюдая, как Павлик, Лера и Галина Сергеевна скрылись за поворотом у лестницы. Я отправила их по домам, так что со мной остался только Костя Шилов, проигнорировав все мои протесты. Однако я все-таки заставила его дожидаться меня в машине. — Мы можем с вами поговорить? — осведомилась я.
— Ну, разумеется, — кивнула Анжелика Александровна. — Пойдемте в мой кабинет, — предложила она. — Милости прошу, — доктор открыла дверь и пригласила войти. — Присаживайтесь, — она кивнула на черный кожаный стул.
— Благодарю!
— Итак, — Анжелика Александровна уселась напротив меня, закурила, чиркнув изящной зажигалкой, — что у вас ко мне? — осведомилась она. Взгляд серо-голубых глаз в обрамлении длинных ресниц, накрашенных светло-голубой тушью, у нее был немигающий. Мне даже сделалось немного жутко: такие зрачки пристало бы иметь скорее патологоанатому, чем штатному врачу фитнесс-клуба «Парадиз», прозванному в народе «Раем». — Почему вы так на меня смотрите? — поинтересовалась доктор, выпустив струю дыма в потолок. — Что-то не так?
— Нет, что вы. — Я покачала головой. — Просто… — Я задумалась, чем бы объяснить свое состояние. — Мне слегка нездоровится, — нашлась я наконец.
— Давление? — удивилась Анжелика Александровна. — Или?.. Возможно, вам необходимо обследование? Померить давление? — Она потянулась к тонометру.
— Нет, нет, — запротестовала я. — Не выспалась, наверное.
— За здоровьем надо следить, — назидательно проговорила доктор. — Вот у Крыловой было больное сердце, — заметила она, стряхнув с сигареты горстку серого пепла. — Видите, к чему это привело? — Анжелика Александровна пододвинула к себе пепельницу.
«Кто бы говорил», — невольно подумалось мне.
— Она действительно серьезно болела? — поинтересовалась я, разглядывая кабинет.
— Выходит, что — да, — задумчиво проговорила врач, все так же немигающе глядя мне прямо в глаза.
— Она наблюдалась у вас? — поинтересовалась я.
— Нет, но… — Женщина потерла виски. — А почему вас это интересует? — вдруг спохватилась она. — Вы собираетесь снять продолжение прошлой программы? — В ее голосе невольно прозвучала ирония.
— Возможно, — кивнула я, прикинувшись самой наивностью.
— Я всегда считала, что у Елены невроз, — пожала плечами доктор, — кардионевроз, — уточнила Анжелика Александровна. — Но она иногда принимала валидол и другие легкие препараты…
— Рядом с ней нашли пузырек из-под валидола?
— Кажется, да, — ответила Анжелика Александровна.
— Так, значит, с ней не мог случиться инфаркт? — заключила я.
— Не знаю, — пожала плечами доктор. — Сам по себе такой риск не исключен! Елена давно не делала электрокардиограмму, а в ее возрасте, при наличии определенного гормонального фона… Впрочем, вам ни к чему особенно вникать в эти медицинские тонкости!
Мне не оставалось ничего другого, как согласиться.
— Как вы считаете, — спросила я, — Малахова могла бы убить свою подругу?
Анжелика Александровна перестала улыбаться, а ее глаза в это мгновение показались мне особенно зловещими. Я попробовала умерить свои фантазии, поскольку, вопреки тому, что слыла творческой личностью, считала себя вполне разумным человеком.
— Не знаю. — Анжелика Александровна пожала плечами. — Думаю, что вполне! — Она поправила слегка съехавший с плеча новенький импортный фонендоскоп.
В этот момент я определенно поняла, что доктор Кемп, мягко говоря, недолюбливает Малахову. И мне оставалось лишь выяснить причину этой нескрываемой неприязни, и поинтересовалась: