Девушка в шапочке что-то сказала обладательнице роскошных волос, и обе громко и весело рассмеялись. Та, что была в оранжевом купальнике, с плеском нырнула под воду, которая стала расходиться кругами. Они веселились так, словно в этом клубе ничего чрезвычайного не произошло. Да, впрочем, какое им дело было до всего этого…
Однако вышло, что я все-таки ошибаюсь. Девушки вовсе не были так безучастны к случившемуся, как мне показалось на первый взгляд.
Когда одна из русалок вынырнула, другая подплыла к ней, и обе приблизились к бортику бассейна, чтобы передохнуть. Я крутилась поблизости и могла слышать, о чем они разговаривали.
— Свет, как ты думаешь, это Малахова убила Анну? — спросила та, что была в купальнике в горошек. — Я как представлю, что ее в солярии нашли, мне жутко делается!
— Нет, вряд ли, — покачала головой темноволосая русалка. — Просто мне кажется, что кто-то «Парадиз» к рукам прибрать решил, вот и устранил Аллу от дел…
— А не проще было бы тогда саму Аллу… А?
— Тогда бы убийцу легко нашли, — высказала свое мнение Света.
— Ты думаешь, это Гоффман? — поинтересовалась девушка в раздельном купальнике.
— Вряд ли, — пожала плечами Света, — Герману известно, что у Анны в России остался сын… Он знает, что доля Анны в случае ее смерти перешла бы по наследству ему!
Что? Что? Я чуть было не выпрыгнула из воды. Какой еще сын?!
— Но если нет документов, нет и наследства, — возразила девушка. — Говорят, что документы Анны до сих пор не нашли…
— Мало ли, что говорят, — усмехнулась девушка и уплыла от бортика. Ее подруга последовала за нею, играя брызгами.
Я быстренько поднялась по лесенке и так торопилась, что едва не поскользнулась и не свалилась в бассейн.
— Что с тобой? — изумился Костя: вид у меня и впрямь был ошеломленный. Я сбивчиво, шепотом рассказала ему о том, что услышала.
— И ты поверила в эти сплетни? — осведомился Костя скептически. — Какой еще сын? До сих пор о нем и словом никто не обмолвился!
— Но девушка утверждала, что Гоффман об этом знает, — не унималась я, вытираясь махровым полотенцем, которое к этому времени принес мне Денис из раздевалки.
— Да кто она такая?
— Не знаю, — призналась я. — По-видимому, одна из постоянных посетительниц «Парадиза»…
Я огляделась по сторонам: подружки-русалки куда-то исчезли. Судя по всему, поднялись по одной из лесенок и вышли через другую дверь.
Не успела я одеться, как ко мне подошел Денис.
— Ирина Анатольевна, — осведомился он, — вы хотели встретиться с Германом Генриховичем?
— Очень хотела, — призналась я. А учитывая последние обстоятельства, мое желание только усилилось. Можно было сказать, что оно просто жгло меня изнутри. Костя прекрасно понимал мое состояние, но только втихую посмеивался.
— Гоффман только что приехал и заперся в своем кабинете, — сообщил мне Майоров. — С ним что-то случилось, — добавил он. — Герман Генрихович выглядит так, словно его дом минуту назад взорвали террористы. Он даже, когда арестовали Аллу Владимировну, вел себя гораздо спокойнее…
Я подумала, что Гоффман только что узнал о том, что его любовницу выбросили из окна восьмого этажа собственного дома. Но вслух говорить не стала, у Дениса хватало своих проблем: взять хотя бы угон машины. А он держался, в общем-то, молодцом. Я полагала, что весть о гибели штатного врача и без моего участия не заставит себя ждать особенно долго.
— Герман Генрихович, — я постучала в дверь кабинета менеджера «Парадиза».
— Кто там? — отозвался он глухо. — Войдите!
В сопровождении Кости я переступила порог кабинета.
— Ах, это вы! — облегченно выдохнул Гоффман, держа в руке тлеющую сигарету. — Еще кого-то убили? — нервно осведомился он, схватившись за голову. — Кто-нибудь может объяснить мне, что происходит?! — воскликнул в отчаянии этот лысоватый человек.
— Вы узнали об Анжелике? — осторожно спросила я.
— Об этом кошмаре я узнал еще утром, — устало выдохнул Герман Генрихович и опустился в кресло. — За что? — всхлипнул он. — И Аллу не отпускают до сих пор! О чем думает этот чертов Рокотов?! Не могла же Алла всех из-за решетки поубивать?!
— Конечно, не могла, — согласилась я.
— А вы еще не оставили идею найти убийцу? — осведомился Гоффман, опустив руки на колени.
— Не оставила. — Я покачала головой. И, конечно, не стала объяснять, что у меня с детства вошло в привычку доводить все начатое до конца. — Что с вами случилось? — спросила я, понимая, что дело не только в трагической гибели Анжелы.
Герман Генрихович развел руками:
— Меня только что хотели убить!
— Вы ничего не перепутали? — Мне показалось, что у Гоффмана от всех напастей помутился рассудок. Выглядел он и в самом деле как тот гениальный, сумасшедший профессор из фильма Земекиса, у которого была собака по кличке Эйнштейн.
— Нет, я ничего не перепутал! — воскликнул он. — Какой-то маньяк с завидным постоянством убивает сотрудников именно нашего клуба. «Парадиз» из рая прямо на глазах превращается в царство смерти, — зловеще добавил Гоффман.
Мне подумалось, что Герман Генрихович остро нуждается в квалифицированной психиатрической помощи.
— Вы думаете, что я спятил? — догадался Гоффман. — Ну, так вот, — торжествующе заявил Герман Генрихович, — вы ошибаетесь! — и погрозил пальцем с печаткой прямо у меня перед носом.
— Как это случилось? — спросила я, присев на краешек кожаного дивана. Костя остался стоять возле меня. Я ни капли не сомневалась, что он, в случае чего, бросится защищать меня грудью. Мой взгляд приковывала золотая печатка Гоффмана с кроваво-красным рубином, который алел на солнце. К этому времени дождь за окном уже кончился…
— Дорожно-транспортное происшествие, — ответил Герман Генрихович дрожащим голосом, все еще до смерти перепуганный.
— Но это могло быть случайностью, — несмело заметила я.
— Ага, — усмехнулся Герман Генрихович, — водитель мчался на бешеной скорости и хотел почему-то наехать именно на меня!
— Как же вам удалось спастись? — не выдержал Костя и прервал неожиданно затянувшееся молчание.
— На мое счастье, появилась еще одна машина, и я успел увернуться, — ответил Гоффман. — Отделался ссадинами, — он задрал штанину брюк и показал мне несколько свежих царапин в окружении синяков. — Я, наверное, родился в рубашке!
С Гоффманом трудно было не согласиться, особенно учитывая события последней недели.
— Что это была за машина? — спросила я. — Вы запомнили номера?
— Ирина Анатольевна, вы что, издеваетесь?! — нервно хихикнул Гоффман и полез в пачку за очередной сигаретой. Руки его не слушались, поэтому пачку ему пришлось порвать, и сигареты рассыпались по полу. — Черт! — выругался он. — Ну, все не слава богу! — А я и не знала, что менеджер настолько религиозен! — Вы думаете, в тот момент я смотрел и записывал номера?!