Стась плотоядно оскалился и нажал на спуск. Грянул выстрел. Сгусток энергии пролетел сквозь кусты и шваркнулся, подняв дорожную пыль перед всадниками. Мир взорвался звуками и суетой. Послышались крики, ржание, ругань, смешавшиеся в единый хаотичный гул. Лошади вставали резко, поднимались на дыбы, фыркая, топтались на месте, выбивая из дороги пыль. Люди ругались. В руках появились пистоли. Несколько обычных, один магически усовершенствованный, как у Стася. Мальчишка, тихо ругаясь под нос, выстрелил еще раз. Попал или нет, понять было невозможно. Люди на дороге среагировали мгновенно. Открыли огонь по кустам. Загрохотали выстрелы, потянуло гарью, полетели срезанные ветки.
Палили без разбора, наудачу, но высовываться из-за дерева было опасно.
Это не шутки, все серьезно, подумалось Пантору.
— Зачем ты стрелял? — спросил мальчишку, крича в самое ухо.
— Если б не стал стрелять я, начали бы они, — откликнулся мальчишка.
Пальба стихла.
— Эй, — гаркнул с дороги неприятный голос, — выходите сами. Оружие на землю. Живо! И, может быть, останетесь живы, сукины дети.
Стась не ответил, только быстро высунулся из-за ствола дерева и выстрелил неприцельно. Всхрапнула лошадь, истерично заржала вторая. Раздался грохот, вскрик и дружный хохот нескольких мужских глоток. Пантор высунул нос. Мальчишка не попал, но, вероятно, вспугнул лошадь. Та встала на дыбы и стряхнула наездника. Во всяком случае, один из всадников тяжело поднимался с земли, остальные веселились, и другого объяснения происходящему Пантор не видел.
— Выходи, урод! — зло заорал поверженный и снова начал палить по кустам.
Пантор прижался к дереву. Стась прильнул к стволу рядом. Всадники перестали веселиться и присоединились к товарищу. Захлопали выстрелы. Мысли трещали с той же частотой. Скверная ситуация. На дороге четверо вооруженных взрослых мужчин. Их двое. Один безоружен, второй сопляк с пистолем. И те, которые на дороге, уже для себя решили, что в кустах сидит один человек. Хорошо это или плохо? С одной стороны, второй человек в кустах будет для них неожиданностью. С другой — а толку? Да и пистоль все равно один на двоих.
— А ну-ка руки поднимай, — рявкнул в ухо знакомый уже голос.
Пантор вздрогнул. Повернул голову. Прямо между глаз ему смотрело дуло пистоля. Не магически модифицированного, а самого обычного, но это почему-то не успокаивало. Сердце заходило ходуном. В пальцах появилось знакомое покалывание, но он усилием воли придавил порыв. В его теперешнем положении магией пользоваться скорее опасно. Маг медленно поднял руки. Выходит, пока трое стреляли по кустам, четвертый вычислил место, где они засели, тихонько обошел кругом и отыграется теперь за все. И за насмешки, и за унижение, и за страх, и за падение с лошади. Вот прямо сейчас нажмет спуск и… Стась стоял рядом, держа перед собой пистоль, но ерунда была в том, что между пистолем и целью торчал теперь Пантор с задранными руками.
— И ты, мелкий, оружие на землю и руки кверху, — зло прорычал мужик. — Живо! А то считаю до трех и стреляю. Раз…
Пантор поглядел на Стася, тот колебался.
— Два!
Голос прозвучал так громко, что Пантор только теперь сообразил: никто больше не стреляет и не кричит. Смолкли вопли, лошадиное ржание, топот конских копыт. Тишина.
— Три…
Пантор увидел, как напрягается на спусковом крючке палец. Тихо стукнулся о землю упавший пистоль. Маг снова покосился на проводника. Стась с недовольной физиономией задирал руки. Пистоль валялся на земле.
— Хорошо, — кивнул мужик, переводя пистоль на Стася. — А теперь медленно выходите на дорогу. Рук не опускайте, а то кто-нибудь что-нибудь не то подумает — и пиф-паф.
Стась повернулся лицом к дороге и медленно пошел сквозь кусты с задранными вверх руками. Пантор побрел следом. Что теперь? Будут стрелять или не будут? Наверное, не будут. А если будут? Успеет воспользоваться магией. Он ведь маг, в нем есть сила, просто он не научился еще с ней договариваться. Но он сдерживает ее. Сдерживал всю жизнь. Его так воспитали. Надо просто перестать сдерживаться. Просто дать выход и суметь направить…
Трое на дороге уже спешились. На Пантора и Стася смотрели дула пистолей. Под прицелом их поставили на колени. Пару раз пнули Стася по ребрам.
— Напугали, паразиты, — бурчал четвертый, убирая за пояс подобранный пистоль Стася.
Еще один из мужчин, плотный, с ярким платком на шее, зашел сзади. По бокам проворно забегали пальцы, шустро ощупывая карманы.
— Деньги, оружие есть?
— Оружие тот хмырь забрал, — проворчал Стась. — Денег нет.
— А родственники, которые выкуп заплатят? — елейно поинтересовался другой мужик.
— И родственников нет, — ответил за двоих Пантор.
Он рассматривал вьющуюся пыль на горизонте за спинами у противников. Интересно, кто там едет? И станет ли он стрелять? И если завяжется перестрелка, что будет с ними — пленниками? Вариантов немного. Либо на время забудут об их существовании, и появится шанс сбежать, либо их пристрелят раньше, чтоб не мешались.
— Ну и зачем вы нам тогда нужны? — хохотнул первый с шейным платком. — Денег у вас нет, родственников у вас нет. Оружия у вас теперь тоже нет. Что с вами такими делать? Отпустить?
— Не самый плохой вариант, — как можно спокойнее попытался сказать Пантор, но голос предательски дрогнул.
Мужик расхохотался.
— Ну да, а вы пойдете дальше разбойничать. Ограбите кого-нибудь. Хорошо ли это? Может, вас под суд отдать?
Пантор смолчал. Стук копыт дробью бил по дороге. Земля вибрировала. Не заметить это не мог теперь и слепой, но мужики не обращали на приближающегося всадника никакого внимания. Значит, не боятся.
— Ну вот отдадим вас под суд, — продолжал изгаляться мужик в платке, — судья что сделает? Либо в тюрьму вас отправит, либо на виселицу. Но тюрьма в городе переполнена — выходит, на виселицу. И зачем же нам в таком случае отнимать время у судьи и палача? Может, прямо тут вас и пристрелить?
Всадник был один, и уже близко. В дорожном коричневом костюме и сапогах, с надвинутой на глаза шляпой. Выходило, что для поймавшей их четверки он свой. А раз свой, значит, ничего не изменится. Ладони вспотели. Но покалывания в пальцах почему-то не было. Пантор попытался вспомнить отторгнутое ощущение, вернуть его, но ничего не выходило. Только вспотел сильнее. Страх липкой струей тек теперь вдоль позвоночника. В голове долбилась дятлом единственная мысль: вот теперь конец. Стась смотрел на мужиков, презрительно поджав губы. Вероятно, для мальчишки это и теперь оставалось лишь смертельно опасной игрой, в которой он просто продул партию.
Всадник подъехал ближе, остановил коня, закружился на месте, усмиряя животное.
— Привет, мелкий, — крикнул он Стасю.
— Здрасти, дядя, — отозвался недовольно Стась.