– Но почему? Ведь мы побеждаем! Граф пишет мне с фронта, что наши солдаты храбры… что они верят в батюшку-короля…
– В этого старого слезливого дурака? Граф обманывает вас!
– Ну, в данном случае, – графиня тонко улыбнулась, – это я обманываю его. Разве не так, полковник? – Она нежно потрепала гостя по щеке.
– Графиня! – Полковник поморщился. – Чистая любовь не называется обманом. А что касается этого идиота на троне, то он доведет страну до ручки!
– Осторожней, полковник!
– Уже довел. Вы когда-нибудь видели его верхом? В доспехах? Воображаю эту тушу в седле! Лошадь жалко.
– Не говорите так, полковник. – Графиня тревожно оглянулась. Шелковые портьеры будуара дрогнули от легкого ветерка.
– Если вы выглянете на улицу, графиня, то увидите длинные очереди.
– Очереди?
– Да, за хлебом. В столице голод.
– Голод! Вы меня пугаете. Налейте лучше шампанского, полковник.
Ровно через сутки после этого разговора народ, окруживший Пентакль, сверг короля и разогнал королевский совет. Началось все с необдуманного приказа одного из офицеров, охранявших королевскую резиденцию. Мирная толпа с плакатами «Хлеба!» с утра двинулась к центру города. Возможно, все обошлось бы. Но у одного молоденького лейтенанта, выходца из аристократической семьи, окончившего привилегированную офицерскую школу и ничего не понимавшего в жизни, дрогнули нервы, и он отдал приказ стрелять «в этот сброд». Раздались выстрелы. Несколько человек упали. В ответ разъяренная толпа смела три жидкие цепи военных и ворвалась в Пентакль.
На ступенях Большого дворца их встретили бледные от страха министр двора Фиделиус и генерал Шеин.
– Слушай, народ! – кричал министр, пытаясь перекрыть гул толпы. – Важное известие! Сообщаю вам, что негодяй и предатель граф Жове-Бери, проливавший безвинную кровь подданных нашего славного государства ручьями и реками, только что расстрелян как шпион Правителя и народный враг.
Четверо гвардейцев вышли на ступени дворца и, как куль, бросили вниз тело сановника в помятом черном костюме с белыми кружевными манжетами. Кровь на манжетах запеклась алыми пятнами. Тело медленно перевалилось со ступеньки на ступеньку и застыло в нелепой позе. Мертвое лицо графа уставилось на толпу.
Толпа притихла.
– Ура! – фальшиво и хрипло закричал министр Фиделиус. – Свобода!
– Свобода! – мрачным басом повторил генерал Шеин.
– Не верю! – крикнул кто-то из толпы. – Дадут они свободу, как же! Жди!
– Не верь им! – вопили на площади. – Одна шайка! Нет! Никогда!
Министр и генерал повернулись и торопливо пошли во дворец.
– Бей их! – раздался клич. Раздался и тут же утонул в недвижимой массе.
– Ну, чего стоите, уроды? – крикнул в толпу высокий рыжеволосый парень, одетый в невероятные лохмотья. – Бить так бить! – И он решительно зашагал к ступеням дворца.
Толпа вздрогнула, зашевелилась, потянулась за рыжим и в следующее мгновение потекла неуправляемой лавой. Гвардейцы, побросав оружие, разбежались. Возбужденные люди высадили высоченные резные двери и штурмом взяли Большой дворец. В коридорах и залах дворца слышался топот ног, отдельные крики и хрипы, печальной и грозной музыкой доносился звон и треск разбиваемых зеркал. Через час-другой грабежи распространились по всему городу. Люди взламывали двери магазинов и складов, в богатых кварталах задымились дома аристократов и вельмож.
Король бежал в одну из дальних провинций. Власть перешла к временному правительству, объявившему республику. Поначалу это вызвало у толпы озноб восторга. «Республика! – вопили на всех углах. – Да здравствует республика!» Мало кто понимал значение этого слова.
Людей, составивших новое правительство, толком никто не знал. Немедленно возник спор – речь идет о единой республике или о союзе семи республик? Говорили временные правители красиво, длинно, витиевато, но действий никаких не предпринимали.
Разъехавшиеся по своим поместьям вице-короли никаких республик признавать не захотели. Начался хаос, поначалу веселый. Кругом собирались толпы народа. Всегда находился горячий говорун, влезавший на ближайшие ступени или просто на пивную или винную бочку, с которой он держал пламенную речь. Кого-то слушали, кого-то свистом сгоняли с бочки. Весело было, пока в разоренных складах еще хватало пива. Но скоро оно кончилось. Прибывающие с фронта делегации солдат и младших офицеров заставали обычно голодную и раздраженную толпу.
Войска захватчиков ненадолго оживились и начали продвигаться вперед. Их с трудом остановили. Но стране угрожал развал. Два окраинных королевства объявили о своей независимости. Еще три подумывали об этом. Столичные офицеры, получавшие неутешительные вести из провинций, потребовали от генерала Раса решительных действий.
Генерал ввел в столицу две военные бригады, разогнал болтунов-«временных», задержал сотню особо наглых мародеров и заколебался. Спустя сутки он предпринял жалкие попытки не то разыскать и вразумить беглого короля, не то привести к власти кого-то из вице-королей. Он наивно думал, что среди них есть хоть один порядочный. Но король исчез, а вице-короли ехать под крылышко генерала Раса опасались.
* * *
Именно в это время из южного города Блисса в столицу прибыли сержант, три его солдата и их верная подружка Сэнди. Они проделали путешествие на старой разболтанной бричке, с веселым удивлением оглядываясь вокруг и ничего не узнавая. Кругом среди куч мусора и наспех потушенных, еще дымящихся костров бродили голодные подвыпившие люди и хрипло кричали «Свобода!».
Ставка генерала в стареньком здании штаба на расстоянии ружейного выстрела от Пентакля выглядела как разбуженный улей. Сержант и трое друзей осторожно пробрались сквозь толпу снующих туда и сюда военных. Адъютант Гертик сделал им знак, и они вошли к генералу.
Рас обнял и расцеловал каждого. Выглядел он предельно озабоченным. Ни о какой Сфере он даже не упомянул. Он лишь сказал:
– Ну что, послужите мне еще, солдатушки?
– Послужим, господин генерал.
– Времена смутные, беру вас в охрану.
– Есть в охрану, господин генерал.
В столице разгорелся мятеж группы верных старым порядкам офицеров. Они выступили против главнокомандующего генерала Раса. Ночью, при свете разложенных на площадях костров, там и тут вспыхивали стычки или даже серьезные бои. Тревожные блики заплясали по стенам и окнам здания штаба.
Внезапно разбуженный генерал, вынужденный вскочить на лошадь в одном белье, укрылся в небольшом монастыре на другом берегу реки. Сержант и трое верных солдат оказались рядом с ним. Враги наседали со всех сторон. Обороняющих монастырь солдат было мало. Немного помогли монахи, вооружившиеся кто чем. Они дрались дубинами и швыряли со стен на головы нападавших чугунные горшки. Сержант послал Арика за помощью в северные казармы, а Галика – в южные, располагавшиеся примерно в двух милях от монастыря. Сам же он вместе с Валиком занял позицию у дверей в покои генерала. Но генерал не собирался отсиживаться. Накинув на нижнюю белую рубашку серую солдатскую куртку, он занял место рядом с ними с обнаженной шпагой в руках.