– И все-таки, никого похожего?
Крячко пожал плечами.
– Давай притормозим, – сказал он. – Совсем не обязательно лезть точно под мост. Присмотримся сначала.
Крячко в отличие от Гурова, кажется, по-прежнему не исключал вероятности часового механизма. Он пристально посмотрел на часы и с беспокойством добавил:
– Без двух два. Теперь надо следить в оба.
Они молча принялись обшаривать взглядом мирную панораму вокруг. Чем быстрее часы отщелкивали оставшиеся до двух часов секунды, тем более эта мирная панорама делалась тревожной и угрожающей. Казалось, что за каждым деревом, за каждым кустом притаилась невидимая опасность.
Но перевалило за два часа, а ничего не произошло. Все так же бегала по дорожкам детвора, светило солнце, и щебетали в листве птицы. У Гурова немного отлегло от сердца.
– Ну что, первый раунд, похоже, вничью? – Крячко вопросительно посмотрел на него. – Пожалуй, стоит пошарить вокруг моста. Помню из пионерского детства – были такие военизированные игры, когда надо было искать под камнями всякие таинственные записки, в которых сообщалось о передвижении противника. Может, этот парень тоже носил красный галстук и играл в пограничников?
– Сомневаюсь, – сказал Гуров. – По-моему, он предпочитает другие игры. Но, раз уж мы сказали «А», логично будет перейти к следующей букве. Я схожу проверю, что там такое, а ты будь начеку. Если упустишь его во второй раз…
Он решительно направился в сторону арки, перекрывающей дорожку. И в этот момент за его спиной в отдалении прогремел выстрел.
Они с Крячко обернулись разом. В той стороне, где они оставили машину, явно что-то происходило. По свойственной русскому человеку привычке все гуляющие потянулись туда, где стреляли. Гуров увидел, как откуда-то из-под моста выскочил молодой милиционер с рацией в руках и с хорошей скоростью пробежал мимо.
Гуров и Крячко тоже сорвались с места и помчались обратно к машине. В скорости они уступали своему незнакомому коллеге, но, когда добежали до угла, оказалось, что потасовка в самом разгаре. Рядом с машиной, у которой было вдребезги расколото ветровое стекло, творилось что-то невообразимое – четверо молодчиков в выбившихся из-за поясов рубахах мордовали пятого, в котором Гуров скорее угадал, чем различил лейтенанта Калашникова. Еще двое вступили в драку с местным милиционером, который, сменив рацию на резиновую палку, яростно отбивался. В пылу борьбы он, похоже, совершенно позабыл о табельном ПМ, который болтался у него на поясе.
Зато вспомнил Гуров. Ситуация выглядела очень неприятной и без серьезных мер было не обойтись. Он выхватил пистолет и без разговоров выпалил в воздух.
Как ни странно, это действие не произвело на разъяренных молодчиков никакого впечатления. Они лишь на секунду обернулись. Гуров увидел налитые кровью глаза, бессмысленные физиономии и мелькающие в воздухе кулаки.
«Мочи его, Бандера!» – заорал кто-то из парней шальным голосом, и Гуров вдруг понял, что у одного из этих отморозков в руках тоже пистолет.
– Брось оружие! – крикнул он, прицеливаясь в парня с пистолетом.
Тот злобно ощерился и выстрелил. Пуля пробуравила воздух над головой Гурова. Он понял, что в следующий раз ему уже так не повезет, и выстрелил в ответ. Парень пошатнулся, выронил пистолет на асфальт и, схватившись за правое плечо, закружился на месте. Остальные, словно проснувшись, кинулись врассыпную и, грохоча каблуками, помчались кто куда.
– Стоять! – закричал Гуров и еще раз выстрелил – в воздух.
Беглецам это только добавило прыти. Гуров понял, что преследовать их бесполезно, и сосредоточил свое внимание на оставшихся. С этими было проще. Собственно, перевес теперь был на стороне правопорядка. Полковник Крячко уже подмял под себя одного из этих отморозков и теперь возил лицом по асфальту, чтобы привести в чувство. Чувство, похоже, постепенно возвращалось к драчуну, потому что он вскоре закричал почти человеческим голосом: «Кончай! Больно же!». Второго незнакомый милиционер наконец достал своей палкой, и тот вдруг охнул и повалился на землю как подкошенный.
Гуров метнулся к лежащему возле машины Калашникову. Тот силился встать, но тело не слушалось его. Он приподнимался на локтях и тут же снова откидывался назад. По его разбитому лицу текла кровь, пиджак был разорван в нескольких местах и перепачкан пылью. Гуров наклонился к нему и придержал за плечи.
– Ты как, лейтенант? – с тревогой спросил он.
Калашников сморщился и плачущим голосом прохрипел:
– Сплоховал я, товарищ полковник, не справился…
– Не бери в голову! – строго сказал Гуров. – Главное – жив. А эти… Они ответят! Ты встать-то можешь?
– Попробую, – виновато пробормотал Калашников.
С помощью Гурова он кое-как поднялся, но тут же попросил разрешения сесть в машину.
– Голова кружится, – сказал он. – Все плывет.
Подошел Крячко, поигрывая пистолетом. Заглянул в машину, где сидел бледный Калашников.
– Что, лейтенант, досталось? – спросил он. – Ничего, за одного битого двух небитых дают. Сейчас мы тебя в больницу… Пушка-то твоя?
– Моя, – смущенно признался Калашников. – Налетели как стервятники. Я только и успел, что в воздух выстрелить. А они меня по затылку бутылкой…
В стороне завыла милицейская сирена. По улице одна за другой мчались две патрульные машины.
– Вези его в больницу, – распорядился Гуров.
– Я мигом, – заверил Крячко и, наскоро стряхнув с сиденья обломки ветрового стекла, прыгнул за руль гуровского «Пежо». – С ветерком поедем!
– А что с этим, товарищ полковник? – спросил, подходя ближе, милиционер с дубинкой. – Его тоже бы в больницу надо.
Подстреленный Гуровым хулиган, бледный и растерянный, сидел у бордюра, глядя вокруг пустыми глазами. Грязная ладонь, которой он зажимал рану, была перемазана кровью.
– Вызывай «скорую» сержант, – сказал Гуров. – А я пока с твоими задержанными побеседую.
Эти двое тоже сидели на асфальте, только по другую сторону улицы, и понуро пялились себе под ноги. На обоих были надеты наручники. Гуров направился к ним. И тут же с визгом и свистом подлетели патрульные машины. Из них высыпали озабоченные люди с автоматами. Бронежилеты были надеты прямо на летние форменные рубашки. Безо всяких церемоний они взяли на прицел все, что попало в поле зрения. Гуров тоже не стал исключением.
– Спокойно, капитан! – предупредил Гуров, высмотрев среди них главного. – Рвение свое чуть раньше надо было показывать. Троих вот упустили!
– Это наш полковник, из главка! – трагическим шепотом сообщил капитану милиционер с дубинкой. – А трое действительно смылись – один к Новоцарицынскому побежал, другой – на Дольскую, а третий прямо через посадки ломанулся. Особых примет не имеют, только у одного на майке ЦСКА написано…