И Ролан и Скоба вышли из квартиры уже полными корешами – Гуров понял это по тому, как заботливо они шушукались между собой, изо всех сил стараясь соблюдать конспирацию. Видимо, переговоры закончились полным успехом и консенсусом, который тут же был и обмыт из хозяйских запасов. Сомнений в этом у Гурова не осталось ни малейших, едва он услышал нетвердое шарканье четырех подошв над головой.
– Тихо! Выходим! – пробормотал Скоба заплетающимся языком. – Ты мне тачку гарантируешь?
– Тачку я гарантирую, – серьезно заявил пьяненький Ролан.
– Без тачки я никуда не поеду, – предупредил Скоба.
Шаркая подошвами и спотыкаясь, они стали спускаться по лестнице. Гуров сорвался с места и бесшумно сбежал вниз. Бояринов не стал задавать никаких вопросов. Вдвоем они выскочили на улицу и растворились в ночной тьме.
Добравшись до машины, Гуров соединился по телефону с лейтенантом Гореловым и успел вкратце растолковать ему что к чему. Горелов пообещал, что будет очень внимателен.
Едва Гуров закончил разговор, на пороге появились Ролан и Скоба. Делая множество лишних движений и произнося чересчур много слов, они погрузились в такси и вскоре отъехали. Тут же из дома бегом выскочил Крячко и что есть духу помчался к машине.
Посадив Крячко, Гуров завел мотор и рванул догонять такси. Горелов намеренно не форсировал скорость, и через пять минут они уже висели у него на хвосте. Похоже, такси направлялось в Восточный район столицы.
Оперативники долго молчали, напряженно наблюдая за маячившими впереди габаритными огнями. Первым решился заговорить Бояринов.
– Надеетесь, из этой затеи что-то выйдет, Лев Иванович? – деликатно спросил он.
– Да ни черта не выйдет! – вместо Гурова ответил Крячко. – Просто теперь у нас вместо одного клоуна двое! Этот засранец тоже набрался, и теперь оба лыка не вяжут. Сейчас они устроят экскурсию по городу – с девочками, а мы будем как лохи кататься за ними и кусать локти. Надо было делать, как я сказал, – Скобе в зубы и на нары. А с похмелья он еще какой разговорчивый стал бы!
– Ладно, не суетись, – негромко сказал на это Гуров. – Жизнь покажет. В пьяном виде он может пойти на то, на что трезвый бы никогда не решился. И к Ролану ты несправедлив. Уж чего-чего, а мозги пудрить он умеет. Мне кажется, он должен уговорить Скобу отвезти его к Джиттеру.
Крячко сердито засопел, но в спор вступать не стал. А Бояринов спросил:
– Да кто он такой, Джиттер? У нас все гудят, что он за вами настоящую охоту устроил, Лев Иванович. Вон даже в автосервис пробрался. Повезло вам. Я видел, что от людей остается, которым бомбу в тачку подбрасывают…
– Не надо этих реверансов, майор, – сухо сказал Гуров. – Я и без тебя знаю, что никаким везением тут не пахнет. Хотел бы он в самом деле меня уничтожить, давно бы вы на моих поминках оттягивались. Я по его последнему звонку понял, чего он хочет. Ему интересно страху на меня нагнать, чтобы я все время в тонусе был – руки потели, колени дрожали, чтобы я от телефонного звонка вздрагивал – вот его цель. А что он в автосервисе похозяйничал, так мы на допросах выяснили – это хозяйство самый настоящий проходной двор. Даже мой мастер не отрицает, что болтались возле моей машины посторонние люди, но он не придал этому никакого значения, потому что, видишь ли, все в городе его уважают!
– Постой, – перебил его Крячко. – Но если следовать твоей логике и Джиттер поставил своей целью просто портить тебе нервы, значит, дела «Дороги будущего» здесь вообще ни при чем? Значит, мы не там ищем?
– Не знаю, – сказал Гуров. – Не забывай, что первым имя Джиттера назвал Ваганов в контексте разговора о Валееве. Связь самая прямая.
– А на хрена Валееву испытывать твои нервы? – сердито спросил Крячко. – Он что, маньяк ко всему прочему?
– Дело в том, что Валеев вряд ли даже догадывается о моем существовании, – возразил Гуров. – Но обо мне знает Джиттер. Он остался в Москве, и он в курсе всех событий.
– Может быть, у него к тебе личная неприязнь, Лев Иванович? – предположил Бояринов.
– Судя по всему, так оно и есть, – ответил Гуров. – И это смущает меня больше всего. Если он человек Валеева, его личные дела непременно должны войти в противоречие с их общей целью.
– Кому от этого легче? – проворчал Крячко.
В районе Лефортово такси свернуло на шоссе Энтузиастов и, промчавшись с ветерком мимо лесопарка, выехало на Измайловское шоссе.
Была уже поздняя ночь. В открытые окна врывался свежий ветер. После духоты дня чувствовать прохладу было почти наслаждением. Но Гуров намеренно снизил скорость и немного отстал от такси. На опустевшем шоссе потерять из виду одинокую машину было сложно, а меры предосторожности им не помешают – как ни был пьян Скоба, но постоянно висящие позади фары могли навести его на размышления.
Вскоре стала почти ясна окончательная цель поездки – такси направлялось в район Измайлово, вплотную примыкающий к лесопарку – скорее всего, Скобу интересовала одна из многочисленных улиц, носящих название Парковой. Весь вопрос был в том, не перепутает ли он чего с пьяных глаз.
Улица оказалась 12-й Парковой. Именно на углу этой улицы оперативники обнаружили такси. Машина стояла с потушенными огнями, на месте водителя никого не было. Однако Гуров даже не успел как следует разволноваться по этому поводу, как из-за угла бесшумно вынырнул лейтенант Горелов, быстро осмотрелся и сразу же направился туда, где припарковался Гуров с товарищами.
– Извините, товарищ полковник, – вполголоса сказал он. – Не связался с вами. Боялся упустить. Они меня на углу здесь тормознули, денег не заплатили и велели их ждать. Пьяные оба! Они по дороге еще пол-литра в киоске взяли. Я уж боялся, что придется силу применять – этот второй агрессивный, собака, – но ничего, обошлось. А сейчас они в тот дальний двор пошли. Я близко не решился подходить – могли заметить. А они там у входа встали и заспорили о чем-то. Может, и сейчас еще стоят.
– Так, быстренько! – скомандовал Гуров. – Ты, Бояринов, вместе с лейтенантом с тыла зайди. Тут все дворы проходные. Надо им все пути перекрыть. А мы с Крячко с парадного зайдем. Если кто что обнаружит, связь по мобильнику. Но это – в крайнем случае. Шуметь старайтесь как можно меньше.
Они разделились и быстро двинулись в сторону дальнего двора.
Вокруг громоздились спящие темные дома. Уличные фонари распространяли вокруг неверный призрачный свет, который не столько освещал, сколько наполнял пространство причудливыми бесформенными тенями. В непроглядной черноте лесного массива жалобно ухала сова. Обстановка была самая романтичная.
Испортил ее, конечно, Крячко.
– Вот увидишь, – пробормотал он на ходу. – Сейчас они прикупят где-нибудь еще одну бутылку и поедут обратно. И на этом операция закончится. Пустили, как говорится, козла в огород!
– Жизнь покажет, – недовольно сказал Гуров. Ему и самому не очень верилось, что из этой затеи получится что-то путное, но, по его мнению, Крячко мог бы сейчас и промолчать.