– Да не о том я, тетя Валя, – Крячко растерялся перед напором уборщицы. – Ничего из приемной не пропало. Просто сбой с аппаратурой вышел. Вот и спрашиваю, может быть, вы случайно кнопки какие-нибудь трогали или провода задевали? Может быть, вилку из розетки нечаянно ногой или щеткой выдернули?

– И не притрагивалась я к этой вашей аппаратуре, – все еще сердито буркнула старуха. – У нас с Верочкой договор есть. После того случая, когда я то ли принтер, то ли сканер – или что там у вас? – с мылом помыла, мы с Верочкой договорились, что все эти приборы в порядке она сама будет содержать. А насчет проводов – что я, дура, по-твоему? Я щеток и пылесосов в руках не держала? Или я тебе такой неуклюжей кажусь, что куда ни ткнусь, все ломаю?

– Да что вы, теть Валь… – попытался было оправдаться Крячко, но уборщица его и не слушала.

– А насчет приборов своих, так это с Семшовым и Дерюгиным разбирайтесь, – безапелляционным тоном заявила она. – Это по их вине свет вчера выключился, вот, может, и испортилось что-нибудь в вашей аппаратуре.

– Что вы сказали? – оторопел Станислав. – Как это свет выключился? А почему мне никто не сказал?

– Свет выключился потому, что эти два дурака с работы ушли, а чайник включенным оставили, – не обратив внимания на град вопросов, объяснила старушка. – Если бы я с начала коридора уборку начала, а не с конца, то чайник бы заметила и выключила. А так сгорел чайник и замыкание в сети приключилось. Ну, а почему тебе об этом никто не сказал, не знаю. Может быть, потому, что ты ни за электричество в главке, ни за Семшова с Дерюгиным ответственности не несешь.

– А когда это случилось? – спросил Станислав.

– Что случилось? Что тебя над электричеством начальником не сделали или что ты за Дерюгина ответственности не несешь? – съязвила старушка. – Вот уж не знаю, когда и как это случиться могло.

– Теть Валь, я серьезно, – Крячко покачал головой. – В котором часу электричество вырубилось?

– Около девяти вечера, – буркнула Матвейчук. – Я на часы не смотрела, поэтому точно сказать не могу. Но раз я на втором этаже убираться стала, значит, точно к девяти время подходило.

– Значит, вы на нашем этаже были, когда свет вырубился? – скорее констатировал, чем спросил Станислав. – Ничего подозрительного там не видели?

– Видела, – фыркнула тетя Валя. – Два домовых ящик водки из вещдоков уперли.

– Да ну вас, теть Валь! – обиделся Крячко. – Мы же не в игрушки играем. Серьезней можете быть?

– Могу, касатик, – беззлобно улыбнулась старушка. – Стасик, ну что может быть подозрительнее, чем отключение света в главке? Ну, бегал кто-то по коридорам. Ну, вопил кто-то, что у него с компьютером что-то случилось, и всех болванами обзывал. Что еще я тебе могу сказать?

– Может быть, у дверей нашего кабинета кого-нибудь видели? – спросил Станислав.

– Не знаю. Ничего сказать не могу, – покачала головой Матвейчук. – Я же фонарик с собой не ношу и не кошка, чтобы в темноте как днем видеть. Что кто-то по коридорам носился, знаю. А большего я тебе, касатик, сказать не могу.

– Ну что же, и на этом спасибо, – поблагодарил старушку Крячко, поднимаясь с дивана. – И за чай тоже. Вкусный он у вас, душистый.

– А то я без тебя не знаю, – буркнула тетя Валя, вставая вместе с ним, и, опережая просьбу Станислава, добавила: – Если что еще вспомню, непременно сообщу.

– Да вы прямо экстрасенс, – делано восхитился Крячко.

– А ты, Стасик, болтун, – парировала старушка. – Ладно, иди уж, а то тебя Левка, наверное, уже заждался.

Выйдя от Матвейчук, Крячко спустился вниз, остановился около машины и закурил. Поначалу, узнав от старушки о том, что в главке была авария, Станислав рассердился на Гурова за то, что тот ему об этом не сказал. Но, успокоившись, понял, что Лев и сам не знал о коротком замыкании. Забыть упомянуть о нем он не мог, поскольку никогда и ничего не забывал. По крайней мере, в тех случаях, когда это касалось работы. Да и намеренно умалчивать бы не стал. Поэтому обижаться на Гурова было бессмысленно. Впрочем, как и всегда!

Станислав вдруг подумал, что Гуров до сих пор может не знать о вчерашнем ЧП. Достав из кармана сотовый телефон, Крячко уже собрался набрать номер Гурова, но в этот момент телефон зазвонил сам. Удивленно посмотрев на аппарат, Станислав уже решил, что телепатия и вправду существует и что Лев, почувствовав намерения Крячко, сам решил позвонить ему, но оказалось, что он ошибался. Звонил не Гуров, а знакомый майор из Северо-Западного округа. Тот самый, на чьем участке был найден труп женщины в Измайловском лесопарке.

– Стас, ты просил сообщить тебе, если вдруг наткнемся на что-нибудь необычное, – после обмена приветствиями проговорил майор. – Тебя бомжи в дорогих спортивных костюмах интересуют?

– Ничуть, – отрезал Станислав. – Спер, наверное, где-нибудь.

– А то, что на этом костюме следы крови, совпадающей по группе с кровью пропавшего Ширяева, и черный волос, также из его головы, может представлять интерес? – самодовольно полюбопытствовал майор.

– Откуда ты о Ширяеве знаешь? – насторожился Крячко.

– Так нам ориентировки на него прислали, где указано, что в случае чего нужно связаться с Гуровым. После того, как бомжа задержали, группу крови на костюме, естественно, проверили. Это ни о чем не говорило, но я, по своей инициативе, послал волосок к вашим спецам на экспертизу. Они и сообщили, что волос, несомненно, с головы Ширяева. Молодец я? С тебя литр.

– Будет тебе литр, – буркнул Крячко, не зная, радоваться тому, что о находке стало известно экспертам, или печалиться. – Жди. Максимум через час подъеду.

Глава 7

Несколько часов Гуров провел в кабинете, пытаясь найти какую-либо взаимосвязь между списком, составленным Морозовым, и выписками из журнала, взятого из дежурки. К двум часам пополудни сыщик вынужден был признать свое поражение. Из всех тех диаграмм и чертежей сопоставлений, что он выстроил к этому времени, получалось то, что половина главка и как минимум несколько человек из МУРа подходили под выбранную Гуровым категорию. То есть могли знать о камере слежения и находились в главке в тот момент, когда произошло короткое замыкание. Почти все спокойно могли достать набор профессиональных отмычек (хотя бы взять из вещдоков под благовидным предлогом), и наверняка многие достаточно хорошо владели этим воровским инструментом, чтобы суметь вскрыть несложные замки.

При этом нельзя было исключить и того, что преступник заранее не планировал короткое замыкание. Он мог просто использовать этот момент для своих целей. Гуров понимал, как легко взять со щитка ключи от чужого кабинета, вешая туда свои. Вообще-то, согласно приказу Орлова, в помещение, где находится дежурный, не имеет права входить никто, кроме самого дежурного, наряда и руководителей главка, но это правило соблюдалось не часто. Разве что только тогда, когда в главк приезжала какая-нибудь комиссия из министерства. В остальных случаях, особенно в те моменты, когда дежурный был занят, например, говорил по телефону, каждый просто заходил в дежурку, вешал свои ключи сам и расписывался в журнале.