Скарре пытался ликвидировать следы от мороженого на бумагах.
— Я проверил всех соседей Анни. В основном это вполне добропорядочные люди, но здесь на улице очень много транспортных средств.
Сейер слизнул клубнику с верхней губы.
— На двадцать один двор приходится восемьдесят транспортных единиц. Это подрывает всю статистику.
— Им приходится долго добираться до работы, — объяснил Сейер. — Они все работают в городе или в Форнебю. Не могут найти работу в Люннебю, понимаешь.
— Да, верно. Но из-за этого на дороге вечные пробки. Но я нашел и еще кое-что. Посмотри сюда. — Скарре полистал свои выписки. — Кнут Йенсволь, Снесвейен, восемь. Тренер по гандболу, у которого играла Анни. Отсидел за изнасилование. Восемнадцать месяцев, в Уллерсмо. — Сейер наклонился над бумагами. — Он очень постарался скрыть это. — Сейер кивнул и снова лизнул мороженое. — Может быть, придется созвать всю команду. Может быть, он пытался приставать к кому-нибудь из девочек. А какие новости у тебя? Есть описание автомобиля?
Сейер вздохнул и вынул из внутреннего кармана рисунки.
— Рагнхильд говорит, что лыжный чехол был лодкой. А у Раймонда получился очень смешной рисунок, — сказал он тихо. — Но гораздо больше меня заинтересовал турист, который приходил к нему во двор вчера вечером и без труда переубедил Раймонда, что автомобиль был красным. — Сейер положил рисунки на стол.
Скарре широко раскрыл глаза.
— Как? — только и спросил он.
— Обычный турист, — объяснил Сейер. — В кепке. Я не стал давить, он начал выходить из себя.
— Вот это я называю расторопностью.
— Это я называю в первую очередь умением рисковать, — задумчиво возразил Сейер. — Но ведь речь идет о человеке, который знает, кто такой Раймонд. Он знает также, что они видели его, Раймонд и девочка, и хочет обезопасить себя. Так что нам нужно сосредоточиться на автомобиле. Он вполне может стоять где-нибудь по соседству.
— Но подойти к дому Раймонда — это довольно отчаянный поступок. Никто не мог его видеть?
— Я спрашивал. Никто не видел его. Но если он пришел с вершины Коллена, дом Локе — это первый дом, а его двор плохо виден из соседних домов.
— А что старик?
— Он слышал только бормотание снаружи и ни на секунду не поддался искушению выглянуть из-за занавески.
Некоторое время полицейские молча ели мороженое.
— Значит, забудем Хальвора? И мотоцикл?
— Ни в коем случае.
— Когда мы вызовем его?
— Вечером.
— Почему ты решил подождать до вечера?
— Здесь по вечерам потише. Да, я поговорил с матерью Рагнхильд, пока девочка оставляла в альбоме свои показания. Сёльви — не дочь Холланда. Биологическому отцу запретили общаться с дочерью. Вероятно, по причине алкоголизма и насилия.
— Сёльви сейчас двадцать один?
— Да. Но, по всей видимости, несколько лет прошло в мучительных конфликтах.
— И что ты хочешь от него?
— Он так или иначе пережил потерю ребенка. А сейчас его бывшая жена, к которой он сильно привязан, переживает то же самое. Может быть, он объявится. Но это просто мысли вслух.
Скарре почти прошептал:
— Кто он?
— Это ты выяснишь, когда доешь мороженое. А потом придешь ко мне в офис. Мы приступим к делу, как только ты узнаешь, кто он.
Сейер вышел.
Скарре набрал номер Холландов, с удовольствием слизывая мороженое в ожидании ответа.
— Я не хочу говорить об Акселе, — отрезала фру Холланд. — Он долго разрушал нашу семью, и через много лет мы, наконец, смогли избавиться от него. Если бы я не привлекла закон, он бы просто уничтожил Сёльви.
— Мне нужны только имя и адрес. Это всего лишь бюрократическая процедура, фру Холланд, тысяча вещей, которые мы должны проверить.
— Он не имел к Анни никакого отношения. Слава богу!
— Имя, фру Холланд.
Она сдалась:
— Аксель Бьёрк.
— Еще какая-нибудь информация?
— У меня есть все его данные: личный номер и адрес. Если он не переехал. О, если бы он только переехал! Он живет слишком близко, всего час на машине. — Она все больше горячилась.
Скарре записал все и поблагодарил. Потом включил компьютер, поискал в базе данных фамилию Бьёрк; ему пришло в голову, какой призрачной вещью стала неприкосновенность личности — прозрачная сетка, за которой невозможно скрыться. Он нашел данные мужчины без особых проблем и принялся их изучать.
— Вот дьявол! — вдруг воскликнул он, тут же смутившись, послав в небо быстрый извиняющийся взгляд сквозь крышу.
Потом он отправил документ на печать и откинулся в кресле. Вынул из принтера листок, еще раз перечитал и отправился в кабинет Сейера. Тот стоял перед зеркалом, закатав рукав рубашки, чесал локоть и корчил гримасы.
— Кончилась мазь, — пробормотал он.
— Я нашел его. Естественно, у него есть личное дело.
Скарре сел и положил листок на стол.
— Так-так, посмотрим. Бьёрк, Аксель, родился в сорок восьмом…
— Полицейский, — тихо сказал Скарре.
Сейер не прореагировал. Он вчитывался и медленно кивал.
— В прошлом. Ну что ж, у тебя, может быть, появилось желание остаться дома?
— Конечно нет. Но это уже нечто особенное.
— Ну, мы ничем не лучше, чем остальные люди, не так ли, Скарре? Мы наверняка услышим его собственную версию событий, отличающуюся от истории, рассказанной фру Холланд. Значит, нам придется поехать в Осло. Он наверняка работает посменно, так что у нас есть шанс застать его дома.
— Согнсвейен, четыре, это в квартале Адамстуе. Большой красный блочный дом возле трамвайной остановки.
— Ты знаешь тот район? — удивленно спросил Сейер.
— Я работал там таксистом два года.
— Есть что-нибудь, чем ты не занимался?
— Я никогда не прыгал с парашютом, — вздрогнув, ответил Скарре.
* * *
Скарре, вспомнив свои профессиональные навыки таксиста, указал Сейеру кратчайший путь, в центр, вдоль Скейна, [3] налево на улицу Хальвдана Сварта, мимо сооружений Вигеляна, вверх по Хиркевейен и вниз по Уллевольсвейен. Они припарковались, нарушив правила, возле парикмахерской, и нашли имя «Бьёрк» на двери третьего этажа. Позвонили и подождали. Никто не ответил. Из двери этажом ниже вышла женщина, грохоча ведром и шваброй.
— Он в магазине, — сказала она. — Пошел с пакетом пустых бутылок. Он закупается в «Рундинген», тут рядом.