– Ну и откормил тебя старик Седов… – бормотала я себе под нос, сползая вниз по перилам.
Но все же капелька везения сопутствовала мне этой ночью. Кое-как я смогла спуститься на балкон второго этажа, цепляясь за выступы парапета, сползла ниже и сорвалась, только когда до земли оставалось несколько метров – крепко прижимая к груди сумку с собакой, я кубарем свалилась в колючие кусты засохшей сирени.
– Фух, – выдохнула я, сидя на холодной земле и тряся головой. Причина моих злоключений высунула мордочку из сумки и ткнулась мокрым носом в лицо.
– Ну, что теперь? – вроде как сердито пробормотала я, запрокинула голову вверх и напряглась больше прежнего. Через балкон третьего этажа перегибалась и заглядывала вниз тоненькая человеческая фигура. За ее спиной тут же возникла другая – высокая и широкоплечая. Мне уже не были слышны их голоса, а в кромешной темноте совершенно нельзя было различить лиц, сколько я ни всматривалась. Обе тени помаячили на балконе еще немного, а потом скрылись: сначала в темноту юркнула высокая фигура, а потом и низкая. Мужчина и женщина вернулись в квартиру Седова, чтобы продолжить поиски некоего Грааля. Я только тихонечко выдохнула – кажется, пронесло…
– Любой другой на моем месте вышвырнул бы тебя вон, – выговорила я псу, когда опасность миновала. – Все только по твоей вине! И надоумил же меня какой-то черт взять тебя с собой!
Но зверушка смотрела на меня такими осиротевшими собачьими глазками, что выставить ее на улицу было просто невозможно.
– Эх… – махнула я рукой, схватила сумку с болонкой под мышку, выбралась из кустов и быстро зашагала к своей машине.
«Фольк» стоял на том же месте, где я его и бросила. Я забралась в салон, собаку сунула на заднее сиденье.
– Так и быть, найду тебе дом, – вздохнула я. – А пока…
Я дотянулась до бардачка, выхватила сотовый. У меня в планах было временно сдать четырехлапое создание на поруки тете Миле. Но стоило мне только открыть «раскладушку», как я вмиг забыла обо всем на свете – на дисплее было с десяток пропущенных вызовов. И все звонки – с домашнего…
С самыми недобрыми предчувствиями я набрала наизусть знакомый номер, приложила трубку к уху. Ответили мне почти сразу.
– Да?.. – звенел далекий и такой родной голос моей дорогой родственницы.
– Тетя! Это я – Женя!
– Женечка, ты где? Ты как? Мне звонили из полиции, сказали, что тебя арестовали! Как это так? Что случилось, Женяша???
– Не волнуйся, тетя, все в полном порядке… Это недоразумение, – врала я – благо что по телефону не видно моих предательски уставших глаз и нервных повадок, которыми я обзавелась за последние сутки. – Я сейчас приеду и все объясню.
– Хорошо. Мы тебя ждем.
– Мы?! Кто это – мы? – насторожилась я.
– К нам приехал твой друг – Андрей.
– Андрей? – похолодела я. – Уже мчусь! Жди! – крикнула я в трубку и отсоединилась.
Впервые за все время, услышав имя своего клиента, я почувствовала не любопытство, не жалость, а панический ужас.
Ловко удерживая руль одной рукой, я достала из кармана зажигалку, пощелкала ей, прикурила тонкую сигаретку. В салоне тут же растекся пряный запах табака. А у меня все мысли были только о клиенте.
Андрей…
Зачем он пришел ко мне домой? Что ему нужно на самом деле? Кто он такой, в конце-то концов? Несчастная жертва обстоятельств или…
Я боялась даже подумать, но, помимо воли, в голове выстраивалась вполне логичная цепочка событий: вчера ночью из моего пистолета застрелили Седова, накануне кто-то выкрал у меня оружие, сделать это мог только…
Я нервно выдохнула сигаретный дым, прибавила скорость. «Фольк» стрелой мчался по улицам ночного города – мимо домов, неоновых вывесок, череды фонарных столбов.
А что, если?..
Я не верила, гнала эти мысли прочь. Но они так и лезли в голову: «А что, если Андрей и есть убийца Седова?..»
Я не знала ответа на этот вопрос. Или просто боялась честно на него ответить. Но я могла точно сказать: от одной мысли, что сейчас этот человек находится у меня дома один на один с тетей Милой, меня бросало в дрожь.
До своей квартиры я домчалась за считаные секунды, нарушив все скоростные режимы и не уступив дорогу ни одному встречному авто. Бросила машину во дворе и, забыв про лифт, стрелой взвилась на пятый этаж. Еще открывая дверь, я услышала приглушенные голоса. Я тихонько юркнула в коридор.
В квартире было темно, только на кухне горел свет. Стараясь не шуметь, я скинула с ног туфли, стянула с плеч плащик и закинула его на крючок. Держа в руках сумку с собакой, я прошла вперед и остановилась за дверью.
– …ума не приложу, что там могло произойти, – услышала я обрывок фразы тети Милы.
– Она должна была знать этого Дмитрия Седова. Вы не в курсе, что их связывало?
– Без понятия, – охала тетушка. – В полиции просто сообщили, что ее обвиняют в убийстве этого человека.
– Он был ее знакомым? – спрашивал Болотов.
– У Женечки не было таких знакомых. Я никогда раньше не слышала этого имени…
– Но она его знала, раз оказалась там, – сухо говорил Андрей.
– Хотя… – тут же озадачилась тетя.
– Что?
– Дмитрий Седов… Дмитрий Седов…
– Знакомое имя?
– Кажется, Женя как-то упоминала его!
– Да?
– Возможно, он был ее клиентом…
– Думаете?
Дольше стоять и слушать просто не было сил. Я шагнула вперед и остановилась на пороге.
На кухне, залитой ярким электрическим светом, за столом сидели тетя Мила и Андрей. Они одновременно обернулись в мою сторону.
– Женя! – тут же кинулась ко мне тетя.
Болотов даже с места не тронулся. Я окинула его цепким взглядом – темные брюки, легкий пуловер крупной вязки. Никакого оружия вроде нет, по крайней мере огнестрельного!
Я обнимала свою расстроенную, едва ли не рыдающую родственницу, а сама с нескрываемой ненавистью смотрела через ее плечо на сидящего за столом Андрея – у-у-убила бы, гада!
– Что произошло? Мне позвонили из полиции! Сказали, что тебя арестовали. Женечка, как так? Что приключилось??? – засыпала меня тетя вопросами.
– Все в порядке. Произошло недоразумение. Меня уже отпустили. – Я отстранила тетю, прошла вперед, села напротив Андрея и демонстративно закинула ногу на ногу. Как бы то ни было, но хозяйка положения здесь я!
Не спуская глаз с Андрея, я присела к столу. Внутри кипела такая злоба, что я едва сдерживалась, чтобы сейчас же не схватить подлого мужика за грудки и заставить во всем сознаться. Только страх за тетю удерживал меня от жестоких разборок.