Таким образом, можно было поздравить себя с весьма неутешительным открытием: в моем доме свила гнездо интернациональная коридорная группировка, которая пашет под «крышей» большого чеченского мужика Зелимхана Ахсалтакова. С размахом пашет, используя надежные культиваторы, испытанные временем и ратью, которыми рулят опытные хлеборобы. Перспективы у группировки просто замечательные. Продразверстки они не ожидают — некому вроде бы своевольничать. Предколхоза у них еще тот фрукт, знаком я с ним лично и неоднократно встречался при более чем печальных обстоятельствах…
Но — буде. Хватит о сельском хозяйстве. Самое обидное — обосновалась эта группировка в доме командира антикоридорной бригады. Вот ведь нонсенс! Скажи кто мне или дяде Толе Шведову год назад, что такая залепуха получится, мы бы долго смеялись, надрывно всхлипывая на выдохе и похлопывая себя по ляжкам тренированными руками. Умора, блин, да и только! В доме предводителя санитаров ЗОНЫ — база коридорной группировки… Ха-ха три раза! Это что ж такое деется? Застрелиться, что ли, пойти? А нечем, блин! Оружия нет — надо будет Поликарпыча послать, чтобы купил что-нибудь…
За последующие несколько дней к моим поднадзорным три раза вечерком наведывались какие-то славяне — не те, что давеча получали стволы, а другие — на разных видах грузовых авто с тентованным кузовом. Заезжали задом во двор, перегружали что-то на фуры, затем убирались восвояси, особенно не сторожась — дополнительных часовых на время погрузки не выставляли. К величайшей моей досаде, рассмотреть, что они перегружали, не представлялось возможным: в бинокль я видел только герметично упакованные пластиковые коробки объемом в треть кубометра и, судя по усилиям членов погрузочной команды, весом пуда в полтора. Оставалось только гадать — чего же там такое ребятишки собрались переправлять на ту сторону.
В четверг вечерком — как и в прошлый раз, едва первые сумерки приласкали края небосклона — мои хлопчики организованно сели на свои «КамАЗы» вшестером да со стволами зачехленными неспешно порулили к Полю чудес.
Будучи научен горьким опытом предыдущего пустопорожнего сидения у Поля, я не стал тратить время и дал команду Поликарпычу выдвигаться из города по одной из «левых» дорог, наиболее удобной для безболезненного заезда в ЗОНУ.
Отъехав на приличное расстояние, мы свернули в кустики и погасили фары. Вскоре мимо нас медленно проехали две фуры, порадовав меня подсвеченными сзади знакомыми номерами.
— Куда вы, на хер, денетесь, с подводной лодки, — с ленивым торжеством в голосе констатировал я и, несколько рисуясь перед Поликарпычем, сообщил ему:
— А сейчас дядя будет показывать фокусы. Тех, кто со вставными челюстями, просьба рот широко не разевать — во избежание. Сейчас, Валера, мы с тобой прокатимся по буеракам по прямой, встанем и подождем. Через пять минут после того, как мы встанем, эти индюки проедут мимо нас. Потом мы опять прокатимся буераками по прямой — и опять встанем.
— И что — они снова проедут мимо нас? — недоверчиво хмыкнул Поликарпыч. — Ты че-то загибаешь, паря. Как мы успеем, если стоим столько?
— Именно так, Поликарпыч, — подтвердил я. — Проедут мимо нас — никуда они не денутся. Более того — я тебя могу всю ночь катать по буеракам, и минимум в пяти местах они будут с нами пересекаться. Ну-ка давай: по кустам направо, а через двадцать метров — в балку. Давай.
Поликарпыч дал — минут двадцать мы скакали по колдобинам, затем замерли в кустиках у грунтовки и погасили фары. Я вышел из машины и, вдыхая морозный ночной воздух, прислушался к тишине.
— У них, наверно, стволы, — некстати заметил Поликарпыч, нервно зевая и вытягивая из кармана «Беломор». — Щас подкрадутся сзади да шмальнут без предупреждения. Или того — кто другой. Ну… Тута знаешь сколько людей пропадает? Поедут по делам — и нету. Как сквозь землю провалились. Одно слово — ЗОНА. Может, их тута жрет кто, а? Может, хищники есть… Ты не слыхал чего такого, а?
— Не кури, — предупредил я. — Могут увидеть. И не бери дурного в голову. Во-первых, это еще не ЗОНА, а так — предбанник. Во-вторых, ты со мной — ничего не бойся… — Я не стал распространяться о том бесспорном факте, что самые опасные хищники в этих местах — двуногие особи, за которыми год назад ваш покорный слуга со своей командой весьма успешно охотился. Не хотелось в очередной раз бередить рану душевную, вспоминая славные дела давно минувших дней. Да и послушать ночь не мешало — фуры здесь пойдут под уклон, спускаясь с холма, могут пустить накатом и неожиданно выскочить из-за поворота.
Надо вам сказать, что я ни капельки не преувеличивал, обещая Поликарпычу сказочную перспективу непрерывного ночного катания по колдобинам, чреватого многократным пересечением с вражьей колонной. Я знал приграничье как свои пять пальцев — в свое время облазил здесь с командой каждую тропку, нанес на карту каждый более-менее приметный ориентир и мог разобраться в ландшафте в любых условиях — независимо от времени суток. В ЗОНУ через этот участок можно было проехать только по одной дороге, петлявшей меж невысоких холмов на протяжении почти семидесяти километров. Все остальные пути мало годились для перемещения большегрузных видов транспорта. Разумеется, если приспичит, и по буеракам можно скакать всю ночь, насилуя рессоры и колошматя груз в кузовах. Только зачем? Для чего создавать лишние трудности, если есть возможность не спеша прокатиться по относительно ровной дороге и с первыми проблесками рассвета благополучно прибыть к месту назначения?
— Нету, — спустя двадцать минут констатировал Поликарпыч. — Может, по другой дороге поехали?
— Не может, — отринул я столь легкомысленное предположение. — Тут другой дороги нет. Подъедут, не переживай. Мало ли чего по пути может случиться? Груз поправить, пописать, скат пробило, ну мало ли там — короче, кардан — рессора — карбюратор, и в таком же духе тысяча причин. Не переживай — ты со мной.
— У них «КамАЗы», — после пятиминутной паузы возник вдруг Поликарпыч. — Дизеля. Какой, на хер, карбюратор?!
— Чего? — не сразу сообразил я, занятый своими рассуждениями. — А, вон ты про что! Ты чего такой трудный, Валера? Ну, форсунка, дядек им в капюшон! Какая разница?
— Большая, — авторитетно сообщил Поликарпыч. — Карбюратор на соляре не работает. И вообще — не появятся они. Уже давно должны были проехать. Покатили домой, а? Потеряли так потеряли — обойдемся.
— Это недоразумение, — с деланной бодрецой заявил я — Через пять минут будут.
Однако ни через пять минут, ни через полчаса супостаты не появились. Я велел Поликарпычу заехать на холм и обозрел окрестности через бинокль, насколько это было возможно в условиях безлунной ночи, едва подсвечиваемой тусклыми проблесками редких звезд, видневшихся в разрывах кудлатых облаков. Пусто. В обозримой видимости отсутствовал даже слабенький намек на свет фар. А поскольку я был уверен, что ночными приборами супостаты не располагают — до этого они перемещались с фарами, не особенно таясь, — в душу мою закралось сомнение. А не упустил ли я из виду нечто особенно важное? Не проявил ли необдуманную самонадеянность? Нет, я, конечно, знаю местность как свои пять пальцев, но… Но я ведь год не был в этих местах — за это время тут могло кое-что измениться…