Я вздохнул. Чем больше я думал над всей этой историей, тем более странные мысли приходили мне в голову. В ясную и нормальную жизнь заурядного частного сыщика и специалиста по книжным делам ворвалось нечто непонятное, и сыщик со своим маленьким умом никак не мог сообразить: то ли он вытащит сейчас на берег огромную рыбу, то ли рыба, лениво взбрыкнув, утащит горе-рыболова в глубину. Но по крайней мере (я попытался отыскать и светлую сторону в этом безнадежном деле) жизнь моя после прихода Жанны Сергеевны стала значительно интереснее. И под завязку наполнилась новыми впечатлениями – под самую крышу доппельштокомнибуса. И еще возможностью на каждый удар отвечать двойным ударом. Доппельшлагом, мать вашу так и разэтак!
Усилием воли я отогнал подальше шустрых доппелей, как алкоголик пинками разгоняет зелененьких чертей. Чему быть, тому не миновать. И не дергайся. Если очень хочешь сделать как лучше, обязательно получится как всегда. Такой афоризм, по слухам, родил наш пожилой премьер на товарищеской встрече с нашим пожилым Президентом на теннисном корте. Была у них на глазах у журналистов парная игра. Доппельшпиль, так сказать… Тьфу! Избавь нас от лукавого, хоть на полчаса.
И я включил телевизор, чтобы принять порцию очередных теленовостей.
Как только прозвучал ненавистный гитарный перебор, в комнату заглянула Жанна Сергеевна. В руках у нее были какие-то живописные обноски. Лохмотья для Якова Семеновича.
– Ловишь кайф, Яшенька? – с интересом спросила она, кивая в сторону экрана, на котором проклятое деревце все никак не могло обломиться и упасть в реку.
– Настраиваю себя на подвиги, – объяснил я. – Это у меня двухминутка ненависти. Еще пара сеансов – и я обвешаюсь динамитными шашками и побегу взрывать особняк на Щусева…
– Не вздумай, – предостерегла меня птичка. – Там же ценная дискета, она ведь тоже пострадает!
– Уговорили, Жанна Сергеевна, – послушно согласился я. – Я потерплю, пусть бренчит еще хоть целый час.
Тем временем бренчание прекратилось, а на экран выплыл уверенный в себе диктор.
– Может, сразу на тринадцатый переключим? – предложила птичка.
– Не торопитесь, – ответствовал я. – «Чертова дюжина» на сладкое. Сначала узнаем ГЛАВНУЮ точку зрения на ГЛАВНЫЕ события.
Главный диктор на экране напыжился от такой ответственности и, по обыкновению, высыпал на наши головы ворох официального мусора. Президент наш встретился с Патриархом Московским и Всея Руси. Встреча проходила за закрытыми дверями, однако по сведениям, поступившим из президентской администрации – при этих словах диктор скорчил важное лицо, словно только что самолично выкрал эти сведения из кремлевского сейфа, – речь шла о поправках Патриархии к расходной части госбюджета. Наши пограничники в одном сопредельном государстве с боями оставили Кокташский район и заняли Джиликульский или наоборот – я толком не понял. (Камера показывала виды гор, снятые откуда-то из танкового люка, а голос за кадром талдычил о боях профессионально-неразборчиво.) Наш премьер-министр с супругой посетили штат Арканзас, интересуясь видами на урожай американских зерновых…
Увидев супругу премьера, Жанна Сергеевна произнесла задумчиво:
– Лучше бы он все-таки взял с собой молоденькую любовницу.
– В Америке это не принято, – объяснил я. – Лицемерная буржуазная демократия не позволяет. Понимаете?
– А у нас какая демократия? – простодушно поинтересовалась Жанна Сергеевна, глядя, как тучный премьер с натугой седлает маленький одноместный трактор.
– У нас, по слухам, тоже теперь буржуазная, – подумав, сообщил я. – Но отнюдь не лицемерная. Простая как пряник.
Под тяжестью премьера арканзасский тракторишко заскрипел и, возможно, развалился бы, но его спас диктор. Он вновь поспешно возник на экране, сквозь зубы пробежался галопом по Европам, обозревая международные новости, буркнул что-то о явно никому не интересных Голландских высотах, а затем уже с радостью отдался происшествиям. Как я и ожидал, перестрелка в «Олимпийце» имела некоторый резонанс. Камера показала озабоченную парочку – Кузина с Басиным, которые руководили ликвидацией последствий инцидента. С чувством некоего облегчения я узнал, что ущерб, причиненный «Олимпийцу», весьма незначителен и в основном сводится к побитым стеклам на третьем этаже. Трупы террористов, как водится, не были опознаны, и диктор за кадром стал зачитывать чьи-то предположения, будто рэкетиры намеревались наехать на торговцев издательства «Унисол». Немедленно нам показали бледное и мужественное лицо коммерческого директора «Унисола» господина Камышина, которое (лицо) заявило, что ударит по оргпреступности новой сверхмощной серией романов-боевиков, и, кстати, напомнило телезрителям, что роман Э.Лоуренса «Грязные-грязные руки» уже попал в десятку бестселлеров столицы, названных самыми авторитетными экспертами. Всюду жизнь, подумал я. Все можно использовать для рекламы – даже пять трупов и лужу крови. Настоящие трупы и настоящую кровь. Кстати, авторитетными экспертами был один-единственный Властик Родин из «Книжного вестника», который, впрочем, брезговал сам читать все эти порнографические детективы и данные брал с потолка. Потому-то наш общий с Властиком друг Гоша Черник по знакомству вечно попадал в эту десятку. Ай-да, Гошка…
– …Выборы в Щелковском избирательном округе можно считать состоявшимися, – прервал мои раздумья важный комментатор. – По данным Щелковского избиркома, на восемнадцать часов проголосовало двадцать восемь процентов граждан из числа включенных в общий список. Результаты будут объявлены только завтра…
– Быть Виталию Авдеевичу депутатом, – проговорил я. – Все предрешено…
В ту же секунду с экрана глянул на меня заместитель Генерального прокурора… виноват, уже и.о. Генерального прокурора (так-так, подумал я) Измаил Петрович Кравченко. По-моему, телефонов на его столе прибавилось. Господин Кравченко бодрым тоном уверил телекамеру и микрофон, что, поскольку кандидат в депутаты Иринархов В.А. к моменту выборов официально считался не арестованным, а задержанным, то Генпрокуратура не видит никаких причин помешать господину Иринархову избирать или быть избранным…
– С чем я вас и поздравляю, – сказал я птичке.
Птичка только грустно махнула рукой.
Вновь тренькнула гитара, склонилась ива, три буквы появились с неумолимостью мэне, тэкел, фарес, а потом пошла заставка «Культурная хроника».
– Переключаем на «Чертову дюжину»? – спросила Жанна Сергеевна.
– Можно, – согласился я. – Хотя нет… минутку!
Виталий Авдеевич, не выходя из своей тюремной камеры, проявлял чудеса оперативности. Хроника началась с восторженного перечисления всех культурных мероприятий, на которые «ИВА» щедрой рукой выделяла деньги. Ведущий пускал слюни от восторга. Оказывается, компания уже успела профинансировать интеллектуальное кино «Грехи отцов», выставку восковых фигур, конкурсы двойников и бальных танцев, а также первенство Москвы по водному поло с вручением старейшему ватерполисту Федору Черешне новенького снаряжения аквалангиста…