Максим улетал днем, и все утро они провели на диване в большой комнате, пили кофе и переключали каналы телевизора. Среди них оказался даже какой-то американский, и Максим со смехом предложил Нике ежедневную практику:
– Чешский ты выучишь и так, придется это сделать, а вот английский можно подтягивать при помощи телевидения.
– Непременно учту, – фыркнула Ника. – Ты удивишься, но мне жаль расставаться с тобой, – призналась она, положив голову на грудь Максима.
– Я скоро вернусь. Постараюсь закончить с делами как можно быстрее. – Он взъерошил ее волосы и улыбнулся. – Я ведь буду знать, что ты меня ждешь.
Он запретил Нике провожать его в аэропорт, только до такси, и она подчинилась. Квартира как-то сразу показалась большой и пустой, как будто Максим занимал в ней слишком много места. Ника слонялась из угла в угол, не зная, чем себя занять. Нужно было купить продукты, разные бытовые мелочи, вообще оглядеться и сориентироваться в районе, но желания выходить не было. Она занялась чемоданами, которые так и стояли в углу комнаты, потому что ей недосуг было их разбирать.
Вещей оказалось немного – большую часть Ника просто выбросила в Москве, чтобы не тащить лишнее, и теперь ревизия оставшегося навела ее на мысли о необходимости небольшого шопинга.
– Н-да, хочешь не хочешь, а придется выйти и посетить здешние магазины, – со вздохом констатировала Ника.
Она начала собираться, и тут в домофон позвонили.
– Странно… – пробормотала она, укутываясь в халат и направляясь к двери, – я никого не жду…
Это оказался Леня, и Ника обрадовалась – хоть будет, с кем поговорить.
Леня пришел по делу – принес ее документы на квартиру, новый паспорт и две кредитные карты на ее имя.
– Макс сказал, чтобы ты не стеснялась и тратила, деньги здесь чешские, а здесь – евро, – объяснил он, демонстрируя карты.
– Надо же, как быстро все сделали, – пробормотала Ника, разглядывая паспорт.
– Не быстро, – ухмыльнулся Леня, – почти месяц.
– То есть?
– Да вот как квартира твоя сгорела, так Макс и решил тебя вывозить. А ты такая растяпа, что даже не заметила, как у тебя из сумки паспорт пропал, а потом вернулся.
– Что?! – Ника совершенно опешила от этой информации.
– Да вот то. – Леня сел на диван и спросил: – А кофеек в этом доме наливают?
– Наливают тем, кто рассказывает все, что знает.
– Ну, все, что знаю, я не расскажу, как ты понимаешь, но часть, думаю, уже можно, – рассмеялся Леня, – так что не жмись, наливай.
Ника быстро сварила кофе, разлила его в две чашки и села напротив Лени в кресло.
– Выкладывай!
– Значит, так, барышня. За сумкой нужно следить внимательно, не оставлять ее вне поля зрения, особенно если там лежат документы.
– Да я с этой сумкой не расстаюсь ни на секунду!
– Ерунду ты говоришь. Вот сейчас – где она? – Леня сделал глоток и с удовольствием смотрел, как Стахова метнулась в прихожую и вернулась оттуда, прижимая к груди большую сумку-мешок. – Молодец! А теперь содержимое проверь.
Ника, не мудрствуя, вывалила все в кресло и принялась копаться в куче мелочей, обычно хранимых в женских сумках. Леня, потягивая кофе, наблюдал за процессом.
– Вроде все на месте, – растерянно проговорила она.
– Я так не думаю. – Леня вынул из кармана и покрутил на пальце вторую связку ключей, которую Максим сунул в Никину сумку, уезжая. – Поняла теперь?
– Но как… как ты успел? Мы же были в прихожей вдвоем!
– Ловкость рук, дорогая. Точно так же я выудил и твой паспорт, а потом вернул на место. Ты сидела в кафе возле Склифа, пила кофе и была слишком расстроена, чтобы замечать что-то вокруг себя.
Ника потеряла дар речи. В ней боролись два чувства – благодарность Максиму за то, что он сделал, и отвращение к тому, как именно он это провернул. Она даже не знала, какое из этих чувств сильнее.
– Если ты думаешь, что Макс подлец, то зря, – нарушил затянувшуюся паузу Леня, – у нас в тот момент не было другого выхода. Ты, конечно, смелая женщина, такую статью написала и не побоялась подписаться собственным именем, но не подумала о последствиях. Когда Макс увидел газету, он понял, что произойдет что-то, непременно произойдет, но мы никак не могли догадаться, откуда ждать удара. Нам и в голову не пришло, что человек пойдет на крайние меры, иначе я бы успел предотвратить случившееся. Прости, что так вышло.
– Ты тут ни при чем, – пробормотала Ника, сжимая виски пальцами, – этого никто не мог предвидеть. Я понимала, что реакция последует, но никак не могла представить, что все будет так… ужасно…
– Поэтому не вини Макса, Ника. Он сделал все, чтобы вывести тебя из-под удара, потому что тот, кто затеял это дело против него, не остановится. Так что просто прими все, что он тебе дал, и не накручивай себя. Ты теперь гражданка Чехии, здесь тебя искать не станут. А если что, здесь есть я. Кстати, будет скучно – приходи в гости, я живу в этом доме на втором этаже, там расположены гостиничные апартаменты, Макс снял мне отличную квартирку.
Ника почувствовала, что ей стало немного легче. Главное, что она теперь не одна здесь – есть Леня, есть, в конце концов, Иржи и Ирина. И скоро вернется Максим.
– Ты собиралась куда-то? – Леня кивнул на приготовленные джинсы и футболку, висевшие на спинке кресла.
– Да, хотела по магазинам пройтись.
– Могу составить компанию, сам за продуктами собирался, могу показать хороший супермаркет недалеко. Там такие булочки продают, такие роглики – язык проглотить можно. – Он мечтательно закатил глаза и облизнулся.
– Чувствую, скоро я стану похожей на свинюшку, – хмыкнула Ника. Ну, и черт с ним, живем один раз – что ж теперь, не есть ничего?
Она быстро оделась, подхватила сумку, в которую Леня за это время успел вернуть все барахло из кресла, и они вышли на улицу.
Прошло две недели. За это время Ника немного освоилась в городе, обжила квартиру и даже завела пару любимых местечек для ужинов. Она полюбила гулять в Старом городе, куда ежедневно совершала пешие вояжи. Единственное, что беспокоило ее, – это утренняя тошнота и страшная усталость к вечеру. Но Стахова списывала это состояние на предшествовавший стресс, а потому не обращала внимания. Однако когда в положенное время обнаружилась задержка, Ника запаниковала и стала искать в справочнике номер телефона врача. Прежде у нее всегда все было нормально, и визит к гинекологу казался теперь чем-то ужасающим.
Доктором оказалась милая женщина лет пятидесяти, отлично говорившая по-русски. Осмотрев Нику и взяв анализы, она почти со стопроцентной уверенностью сообщила, что та ждет ребенка. У Ники закружилась голова, и она сползла по стене на стоявшую тут же кушетку.