Эта мысль почему-то Нике особенно не понравилась – выходило, что она заранее ищет способ убедить Гавриленко в том, что она ни при чем, а Артем беззастенчиво воспользовался ее именем в каких-то одному ему ведомых целях. Создавалось впечатление, что статья о Гавриленко кем-то заказана, но Масленников не хотел совсем уж откровенно светиться.
«Сдались они мне все! – зло подумала Ника, спрыгивая с подоконника. – Отпуск, что ли, попросить? К маме рвануть…»
Но эта идея быстро перестала казаться удачной – у матери Ника не была уже ровно пять лет, не желая встречаться с ее сожителем. Она была рада, что мама не осталась одна, но встречаться и жить в одной квартире с чужим незнакомым человеком не хотела. У матери своя жизнь, она вольна ею распоряжаться так, как хочет. А Ника больше не хотела быть частью этой жизни. Собственно, в Москву она уехала тоже во многом из-за этого, и мать как-то слишком уж явно обрадовалась, даже не попробовала отговорить или предостеречь. «Не терпелось остаться наедине со своим Митенькой», – неприязненно думала Ника, вспоминая свой отъезд. Обида на мать осталась и не проходила, хотя Стахова старалась понять и оправдать ее поступок.
В обед она спустилась в кафетерий, находившийся в том же здании, что и редакция, заказала латте и греческий салат и устроилась за столиком у большого окна. Наконец-то в Москву пришла весна, и прохожие, которых в обеденный час на улице было несть числа, выглядели оживленными и даже нарядными. Женщины получили возможность вынуть из шкафов яркие плащики и пиджаки, короткие юбки и туфли на высоких каблуках и теперь напоминали распускающиеся цветы. Ника любила весну – вот такую, когда остатки снега уже сошли, а травка на газонах едва начала пробиваться, и на деревьях набухли почки. В эту пору ей и самой хотелось какого-то обновления, новой прически, свежих эмоций.
«Хотя с эмоциями, чует мое сердце, все будет в порядке, – невесело подумала Ника про себя. – Интересно, как Гавриленко отнесется к статье…»
Официантка поставила перед ней кофе в высоком бокале и тарелку с салатом. Ника ковырнула салат вилкой и поняла, что есть совершенно не хочется.
– Вам не понравилось? – почти с огорчением поинтересовалась официантка, убирая со столика нетронутый салат, и Ника виновато ответила:
– Нет, с салатом наверняка все в порядке… просто аппетит пропал…
Девушка кивнула, поставила тарелку на поднос и удалилась, но через некоторое время снова возникла возле Ники. В руке она держала высокую вазочку, наполненную смесью клубники, ежевики и взбитых сливок:
– Это вам от нашего администратора.
Стахова удивленно перевела взгляд с вазочки на стойку, за которой стоял администратор – невысокий, коренастый парень лет двадцати пяти в бордовой форменной рубашке с бейджиком. Почувствовав, что на него смотрят, парень повернулся и приветливо улыбнулся Нике. Та отрицательно покачала головой, давая понять, что не нуждается в таких комплиментах, и тогда администратор покинул свое место и подошел к столику.
– Настя, ты можешь идти, – бросил он официантке, и она, поставив десерт перед Никой, ушла. – Вы только не подумайте, что я к вам клеюсь… просто вы наша постоянная клиентка, я вас часто тут вижу, а сегодня вы остались без обеда. Попробуйте, этот десерт очень вкусный и абсолютно диетический…
Ника иронически улыбнулась:
– То есть, молодой человек, вы искренне уверены, что если женщина крупная, то она непременно на диете?
Парень смутился так, что на скулах выступили пятна в цвет его рубахи:
– Простите… я не о том…
– Да ладно, расслабьтесь, я пошутила, – сжалилась Стахова. – Спасибо за десерт, я непременно попробую. А сейчас, если не возражаете, мне бы хотелось допить кофе в одиночестве.
Администратор, извинившись, ретировался, а Ника принялась за десерт, оказавшийся на вкус просто восхитительным.
Возвращаться в редакцию не хотелось. Не хотелось встречаться с Артемом, снова поднимать тему переписанной статьи с ее подписью. Мелькнула даже шальная мысль позвонить начальнику отдела и сослаться на необходимость срочно взять интервью для новой статьи, но Ника отбросила ее. Все равно встречи с Артемом не избежать – не сегодня, так завтра, и лучше уж не оттягивать.
На рабочем месте ее ждал неприятный сюрприз. В небольшой пружинный держатель для фотографий, стоявший на столе, вместо привычной открытки с видом старой Праги был воткнут белый конверт без надписей. Ника открыла его и увидела листок с напечатанной фразой: «Зря ты это затеяла». Машинально скомкав, она прямым попаданием отправила послание в мусорную корзину и только потом подумала: «А от кого бы это?» На шутки коллег было не особенно похоже – те развлекались иначе. Этот же листок таил в себе не шутку, а, скорее, угрозу.
Ника извлекла письмо из корзины, сунула в карман и решительно направилась в кабинет Масленникова.
Динка за столом увлеченно читала какой-то журнал и на вопрос Ники, на месте ли шеф, только нетерпеливо кивнула, не в силах оторваться от заинтересовавшей ее статьи. Стахова толкнула дверь и вошла.
Артем, расстегнув воротник рубашки и закатав до локтей рукава, что-то быстро набирал на клавиатуре стационарного компьютера. Оторвавшись от работы, он недовольно глянул на вошедшую Нику:
– Что-то случилось?
– Да.
Она положила мятый листок на клавиатуру и, скрестив на груди руки, отошла к окну.
– Где ты это взяла? – проговорил Артем растерянно.
– У себя на столе. Конверт торчал в держалке, где у меня обычно открытка вставлена.
– Кто-то пошутил, – но в тоне Артема уверенности было гораздо меньше, чем у самой Ники, которой такая мысль тоже пришла в голову чуть раньше.
– Я не думаю. Так не шутят – да и потом, к чему? Хотели разыграть, так использовали бы какой-то конкретный повод, а тут…
– Но почему ты думаешь, что это связано со статьей?
Ника медленно повернулась и вопросительно посмотрела Артему в лицо:
– А я разве сказала, что связываю это письмо с выходом статьи?
Масленников осекся и вдруг проговорил раздраженно:
– У тебя что, нет никакой работы?
– Не поняла…
– Что непонятного? – вдруг загремел Артем, вскакивая. – Распустились совсем! Дисциплины никакой, материалы каждый вечер чуть не с кровью вырываю! Тебе делать нечего, кроме как с этими бумажками по редакции носиться?! Сама не работаешь и меня отрываешь!
В первый момент Ника растерялась. Обычно спокойный Артем ни разу за все время их совместной работы не выходил из себя и не повышал голоса.
– Простите, что оторвала вас от важной работы, шеф, – высокомерно заявила она и, прихватив листок, вышла из кабинета.
Дина, оторвавшись наконец от журнала, с любопытством спросила:
– Чего это он?
– Понятия не имею. Валерьянки накапай своему начальнику, а то по швам лопнет, – бросила на ходу Ника и быстро зашагала в свою редакцию.