Лейтенант поднял воротник куртки.
– А вы?
– Я? Мне надо будет «подняться к истокам пурпурных рек», по следам малыша Жуано. К сожалению, ему удалось довольно близко подобраться к истине.
– К сожалению?
Ньеман горестно поморщился.
– Его убил доктор Шернесе, как раз перед тем, как с ним самим разделался – или разделалась – убийца. Я нашел тело Эрика в яме с кислотой, в винном погребе лекаря. Шернесе, Кайлуа и Серти были распоследними вонючими гадами, Карим. Теперь я в этом абсолютно уверен. Скорее всего, Жуано пошел по верному следу, и это стоило ему жизни. Итак, выясни личность убийцы, Карим, а я буду выяснять его мотивы. Выясни, кто скрывается за призраком Жюдит. А я выясню смысл этих слов – «пурпурные реки».
И оба сыщика торопливо зашагали по коридору. Встречные полицейские провожали их взглядами.
– Вот и сели, парни! Дело дохлое!
– Да чего вы ноете, все равно у нас нет ни одного отпечатка!..
В маленькой комнатке на втором этаже собравшиеся сыщики уныло пялились на экран компьютера, увенчанный передвижной лупой и соединенный целой кучей проводов со сканером.
Высокий блондин с круглыми совиными глазами, сидя за пультом, отлаживал программы. Карим шепотом спросил, кто это. Патрик Астье, собственной персоной. Рядом стоял Марк Кост, щуплый сутулый брюнет в толстых запотевших очках.
Сыщики гурьбой вываливались из комнаты, обмениваясь на ходу философическими рассуждениями о никчемности этих новых технологий. На Карима они даже не взглянули.
Он подошел к Косту и Астье и представился. С первых же слов все трое поняли, что они «одной крови». Молодые, страстно увлеченные своим делом, они презрели страхи и с головой ушли в это расследование. Когда молодой араб рассказал, что его сюда привело, Астье радостно воскликнул:
– Черт побери! Отпечатки убийцы, всего-навсего? Ничего себе! Давайте-ка введем их в нашу машинку!
Карим удивился:
– А разве она работает?
На бледном лице инженера мелькнула улыбка, напоминающая тоненькую трещину на фарфоре.
– Конечно, работает. – И он кивнул в сторону сыщиков, занятых другими делами. – Вот у кого не работает, а у нас все в ажуре.
Быстрыми уверенными движениями Астье открыл один из никелированных чемоданчиков, стоявших в углу. Там лежали наборы для снятия латентных отпечатков и фиксации следов. Инженер достал магнитную кисть, надел резиновые перчатки и погрузил инструмент в контейнер с порошком окиси железа. Тотчас крошечные частички собрались в розовый шарик на кончике магнита.
Астье взял «глок» и провел кистью по рукоятке. Потом заклеил это место прозрачной липкой пленкой. Под пленкой тотчас проявились серебристые следы пальцев.
– Ах, хороши! – восхищенно вздохнул Астье.
Сунув дактилоскопическую карточку в сканер, он уселся перед экраном, отвел в сторону прямоугольную лупу и забарабанил по клавиатуре. Почти сразу же отпечатки появились на экране. Астье прокомментировал:
– Четкость великолепная. Можно классифицировать по двадцати одному параметру.
На отпечатках замигали ярко-красные точки, связанные между собой кривыми линиями; их появление сопровождалось тонким попискиванием аппарата. Астье пробормотал себе под нос:
– Ну-ка, поглядим, что скажет МОРФО.
Карим впервые наблюдал за работой этой системы. Астье коротко пояснил: МОРФО – обширная база данных, содержащая отпечатки преступников из большинства европейских стран. Подключившись к ней, можно было тут же сравнить любые новые отпечатки с уже имеющимися. Компьютер загудел, выполняя заданную операцию.
Наконец он выдал ответ – «не значится». Следы пальцев «призрака» не соответствовали никаким отпечаткам, содержащимся в МОРФО. Карим выпрямился и скорбно вздохнул. Он был заранее готов к тому, что преступница не принадлежит к криминальному миру.
Внезапно у него мелькнула шальная мысль. Джокер! Он вытащил из кармана своей кожаной тужурки карточку с отпечатками пальцев Жюдит Эро, снятыми после автомобильной катастрофы четырнадцать лет назад, и обратился к Астье:
– Ты можешь сканировать и сравнить эти отпечатки?
– Никаких проблем!
Инженер держался так прямо, словно проглотил неоновую лампу. Он бегло взглянул на карточку, призадумался и наконец поднял свои васильковые глаза на Карима.
– Где ты взял эти отпечатки?
– В картотеке дорожного поста. Они принадлежат маленькой девочке, погибшей в аварии в восемьдесят втором году. Но... кто знает... Может, есть сходство...
Ученый прервал его:
– Трудно поверить, что она умерла.
– Как это?
Астье сунул карточку под экран-лупу, и перед ними появились крупные, видные невооруженным глазом бороздки отпечатков.
– Мне даже не требуется вводить их в компьютер – я и так могу тебе сказать, что это такие нее отпечатки, какие остались на твоей пушке. Смотри: абсолютно одинаковый рисунок подпальцевых гребешков и завитков вот тут, как раз под гребешками.
Карим застыл. Патрик Астье сдвинул лупу, и теперь оба изображения на экране оказались рядом.
– Да, это отпечатки одного человека, – повторил он. – Только в разном возрасте. На твоей карточке – детские, на пистолете – взрослые.
Карим остолбенело смотрел на изображения и пытался осмыслить эту фантасмагорию.
Жюдит Эро умерла в 1982 году, среди искореженных обломков машины.
Жюдит Эро, облачившись в дождевик и шлем мотоциклиста, только что выпустила всю обойму «глока» поверх его головы.
Жюдит Эро была одновременно мертва и жива.
Настало время подключить к делу старых друзей из прошлого. Фабрис Моссе. Сотрудник научного отдела парижской полиции. Виртуозный специалист по отпечаткам, с которым Карим свел знакомство в ходе одного головоломного расследования во времена стажировки в комиссариате XIV округа на авеню Мэн. Настоящий ас, способный распознать близнецов по одним отпечаткам пальцев, он считал, что разработанная им методика столь же надежна, как и генетические анализы.
– Моссе? Это Абдуф. Карим Абдуф.
– Привет, как дела? Все сидишь в своей дыре?
Голос звучал певуче и беззаботно. Голос из прежних ученических лет, единственного светлого пятна среди кошмарной тьмы.
– Все сижу, – проворчал Карим. – А вернее, странствую из одной дыры в другую.
Инженер расхохотался.
– Как крот?
– Да, как крот. Моссе, я хочу подкинуть тебе задачку, с виду безнадежную. А ты мне скажешь свое мнение – конечно, неофициально. И сразу же, о'кей?